Бальзаковские женщины. Возраст любви - Сергей Нечаев

* * *

Весной 1803 года отношения Франции и Англии вновь обострились, а 12 мая дипломатические отношения между двумя странами были порваны, и началась война без войны, своеобразный поединок льва и кита, ибо Франция не имела сильного флота, а Англия — относительно сильной сухопутной армии.

Жюно же в это время был озабочен совсем другими проблемами. В день объявления войны 12 мая 1803 года у супругов Жюно родилась вторая дочь, Мария-Антуанетта-Констанция.

* * *

Летом 1803 года мадам Бонапарт находилась на лечении в Пломбьере, а сам Первый консул со своей свитой пребывал в своем загородном дворце в Мальмезоне. Собиравшееся там общество устраивало спектакли, охоты и развлекалось самыми разнообразными играми. Вечером все страшно усталые ложились в постели и засыпали крепким беспечным сном молодости, каким наслаждалась и двадцатилетняя Лора Жюно, жена военного коменданта Парижа.

Однажды утром Лора проснулась от шума в ее комнате: было всего пять часов утра, а Первый консул уже стоял у ее постели. Затем он сел рядом с удивленной Лорой и начал невозмутимо читать какие-то письма. Бедняжка не знала, что и подумать об этом странном госте, который выбирает спальню молодой женщины для того, чтобы читать свою корреспонденцию.

Подобные визиты продолжались несколько дней подряд, причем с каждым разом Наполеон становился все фамильярнее, он даже несколько раз щипал ее за ногу сквозь одеяло. Недоумение Лоры росло, хотя она прекрасно догадывалась, что скрывается за этими посещениями.

Самому Жюно запрещалось покидать Париж без особого на то разрешения Первого консула, но Лора решила уговорить мужа нарушить это правило, не выдавая, правда, настоящей причины этого своего желания. Она заранее была в восторге от того, какое удивленное лицо будет у Наполеона, когда на следующее утро он увидит Жюно в постели рядом с ней, и почти не могла спать от возбуждения.

Утром Наполеон по обыкновению вошел в спальню Лоры.

Кто из двух мужчин был более поражен — Наполеон или Жюно, — трудно сказать, во всяком случае муж осведомился, что понадобилось Первому консулу делать в спальне его жены в такой ранний час утра.

— Я хотел разбудить мадам Жюно на охоту, — последовал ответ Наполеона, который не преминул бросить плутовке яростный взгляд. — Но я вижу, — продолжал он, — что она нашла другого, кто разбудил ее еще раньше. Я мог бы наказать вас, Жюно, потому что вы здесь без разрешения.

— Генерал, если когда-нибудь поступок был более достоин извинения, то это в данном случае. Если бы вы могли вчера видеть здесь эту маленькую сирену, как она пускала в ход свои чары и способы обольщения, чтобы убедить меня остаться здесь, то вы, несомненно, простили бы меня.

— Ну хорошо, я прощаю тебя, и даже охотно. Мадам Жюно одна будет наказана. Чтобы доказать тебе, что я на тебя не сердит, я позволю тебе ехать вместе с нами на охоту.

С этими словами Наполеон удалился. Днем во время охоты он имел очень оживленную беседу с молодой неподатливой комендантшей, во время которой он несколько раз назвал ее дурочкой.

Вот, собственно, и все, что можно узнать из рассказа самой мадам Жюно, и остается только поражаться невинному цинизму двадцатилетней женщины, так «подставившей» своего мужа. Хотя, конечно, не исключено, что вышеописанный эпизод является лишь плодом фантазии писательницы, оставшейся на закате жизни без средств к существованию и желавшей такими вот пикантными подробностями привлечь по возможности больше читателей к своим литературным изысканиям, а заодно и погреть лишний раз свое самолюбие в лучах славы и интимного внимания (пусть даже и самолично придуманного) одного из ярчайших персонажей французской истории.

Вопрос о том, была ли действительно мадам Жюно любовницей Наполеона, так и остается открытым.

Писатель Г. Бретон посвятил этому целую главу своей книги «Наполеон и женщины». Вот небольшой отрывок из этой главы:

«Правдива ли история, рассказанная мадам д’Абрантес? Завершилась ли неудачей любовная атака Первого консула? Современные историки до сих пор отказываются верить в это.

Вся глава „Мемуаров“, которую я вам сейчас вкратце пересказал, написана, как мне кажется, с одной лишь целью: объяснить приход Бонапарта в комнату Лоры в то утро, когда там находился Жюно.

С другой стороны, следует обратить внимание на один примечательный факт: приключение в Мальмезоне произошло летом 1801 года. А 6 сентября Бонапарт, у которого после описанной Лорой сцены явно не было никаких оснований быть любезным с семейством Жюно, вручил им тридцать миллионов франков (триста тысяч современных французских франков).

Кроме того, — уточняет Жан Саван, — бригадный генерал Жюно был произведен, без особых на то оснований, в чин дивизионного генерала. Позднее, уже во времена Империи, он ежегодно получал семьдесят пять миллионов старых франков.

Вряд ли мужчина будет так щедр с женщиной, которая его отвергла. А посему мы можем допустить, что Бонапарт приходил по утрам к мадам Жюно не только для того, чтобы разбирать там почту, но и для того, чтобы начинать день с занятия более приятного, чем разработка планов предстоящих баталий».

Все в рассуждениях Г. Бретона кажется, на первый взгляд, очень убедительным, если исходить, как и автор этих рассуждений, из того, что вышеописанное приключение в Мальмезоне произошло летом 1801 года. Однако есть авторы, например Г. Кирхейзен, которые точно указывают, что это было летом в 1803 году.

Вообще Г. Бретон в своих многочисленных любовно-исторических произведениях демонстрирует удивительное пренебрежение к цифрам и датам. Но даже небольшая перестановка дат переворачивает рассуждения и выводы Г. Бретона с ног на голову. Ибо всего через несколько месяцев после описанных событий, в самом начале 1804 года, Жюно сначала был отправлен из Парижа в небольшой городок Аррас, что следует рассматривать как явное понижение, а затем, вопреки ожиданиям, не был включен в число тех, кто получил маршальские жезлы. Если это рассматривать, следуя бретоновской логике, как «щедрость» добившегося своего мужчины, то тогда Наполеон точно «приходил по утрам к мадам Жюно не только для того, чтобы разбирать там почту». Мы же останемся при нашем мнении, изложенном выше.

* * *

Лора Жюно и ее супруг с самого начала стали вести светский образ жизни и ни в чем себе не отказывали. Они брали от жизни все, что могли, а могли они довольно многое. Воистину, богатство, не доставшееся с рождения, а «свалившееся» уже в зрелом возрасте, лишает рассудка.

Оба они были в высшей степени расточительны; мадам Жюно не хватало никаких денег на ее бесконечные бриллианты, а ее муж тратил массу денег на игру. Много разговоров ходило о его приключениях в игорном доме, где он рвал карты, опрокидывал мебель, бил банкиров и крупье, чтобы возместить себе потерю своих денег.

Огромные доходы Жюно как губернатора отнюдь не могли покрывать всех его расходов. Одного жалованья от государства он получал ежегодно полмиллиона франков, не считая всех побочных доходов, которые приносит с собой подобная должность. В среднем он получал ежегодно около полутора миллиона франков, и все-таки каждый год ухитрялся делать огромные долги. Тогда он шел каяться в своих грехах к императору, и тот однажды беспрекословно подарил ему 300 000 франков, чтобы он мог заплатить часть своих самых настоятельных долгов. И подобный подарок был не единственным. Наполеон передавал обоим Жюно чистыми деньгами прямо-таки невероятные суммы.