Моя судьба с последней парты - Кира Фарди

— А теперь что думаешь?

— Сейчас уже сомневаюсь. Не похож Венька на него. Совсем.

— А другие подозреваемые были?

— Да. Я.

— Вот это новость! Почему? Ольга тебя узнала?

— Нет. Ольга сказала полиции, что с запахом пота все время обоняла аромат мужского парфюма. Когда ей предъявили разные запахи для опознания, она узнала Hugo Boss. Историк заявил, что у него другие духи, и показал добровольно все баночки и бутылочки. Его одежда тоже пахла по-иному. Алиби плюс духи — и этого козла сразу исключили из числа подозреваемых.

— И образец спермы не взяли? — ахнул Мишка.

— Не знаю. Со мной, школьником, следователь такой информацией не делился. Может, и взяли. Но, раз этого урода не арестовали, значит, не подтвердилось, — Илья выплеснул остывший кофе из чашки и налил себе новый.

— А как тебя подозревать стали?

— Расспрашивали одноклассников, и кто-то сказал, что чувствовал запах Hugo Boss от меня. Этим одеколоном пользовался мой отец в то время. Ну, и я, конечно. Хотел взрослым казаться, крутым.

— Пон-я-я-я-тно, — задумчиво протянул Мишка. — Может, ты не все помнишь? Ну, выпили там с ребятами, в голову ударило…

— Совсем с мозгами не дружишь? Это надо как выпить, чтобы сознание вырубилось? На выпускном, кроме шампанского, не было другого спиртного.

— Ты же говорил, что одноклассник припас бутылочку.

— Что такое одна бутылка коньяка на целую толпу парней? Не забывай, мы все уже совершеннолетние были, не дети. Нельзя отключиться настолько, чтобы организовать похищение и изнасилование, причем сделать так, чтобы никто не заметил, а потом совсем ничего не помнить.

— Ну, всякие случаи бывают. Ты же изучал криминалистику.

— И что с того? — вскинулся Илья. Он вскочил, забегал вокруг пледа, замахал руками. — Я не о постороннем человеке сейчас говорю, о своих эмоциях и чувствах. Ты хочешь сказать, что когда я в сознании, то нормальный человек, а когда в отключке — дьявол? Ты хоть раз меня таким видел?

— Нет. Ты мало пьешь. Даже на студенческих вечеринках норму выдерживал.

— Вот! — палец взлетел в воздух. — Да и, судя по раскладке, преступление кто-то тщательно спланировал заранее. Принес черный мусорный мешок, скотч, — Илья поднял глаза, увидел сомнение во взгляде Мишки и заторопился, — ладно, согласен, мешок можно было подобрать, где угодно, его, кстати, так и не нашли. С собой унес, сволочь… Но скотч… Он же в лесу на тропинке не валяется. Его с собой притащить надо.

— Согласен. Не горячись так. На тебя это не похоже. А если подумать холодной головой, то спланированы были еще два действия.

— Какие?

— Кто-то попросил твоего друга, этого Мишку Зверева, о котором ты говорил, отвлечь тебя. А второе… Кто-то сказал Оле идти к дальней беседке. Так?

— Так. То есть, надо было сразу Зверева за жабры брать и выяснять?

— Конечно, дурья башка!

— Но полиция криминала не выявила, — пробормотал Илья и опустился на плед.

Как получилось, что он сам не задал себе эти вопросы? Не попытался сразу вычислить этих людей? Действительно, нужна холодная голова. Они немного помолчали. Мишка сидел с нахмуренными бровями, шевелил губами, будто хотел еще о чем-то спросить и не решался. Илья хотел сначала сразу пресечь его попытку, но потом передумал: он и так, словно страус заморский, долго прятал голову в песок, закрывал глаза на случившееся, боясь увидеть правду. Может, с помощью друга, сейчас сумеет разглядеть ситуацию по-новому?

— Давай, не молчи! — прикрикнул он на Мишку. — Вываливай, что у тебя в голове еще вертится. Наверняка еще не все вопросы задал.

— Слушай, ты только не ругайся, — выставил, словно защищаясь, ладонь Мишка. — Мне тут в голову бредовая идея пришла, покоя не дает.

— Выкладывай!

— А ты на отца не думал? Вы же в одном подъезде с Ольгой жили. Вдруг и он на нее запал?

Илья посмотрел на Мишку, как на умалишенного человека, даже пальцем покрутил у виска.

— Ты о чем говоришь? Как тебе такая мысль в голову пришла?

— Прости, но если ты с Ольгой не спал, насильником не был, а Венька на тебя похож, вот я и предположил, что эти гены мог и твой отец передать. У него ямочка есть?

— На подбородке явно выраженной нет. Так, запятые на щеках, сейчас в глубокие складки превратились.

— Вот видишь! Все же есть.

— Сам подумай, зачем моему отцу такая сложная схема? — отбивался растерянный Илья. Он голову сломал, кто тог так подло поступить с Ольгой, но образ отца ни разу не пришел в голову. Слова Мишки ошеломили, ударили прямо в сердце, заставили нервничать и заикаться. Мысли лихорадочно скакали в голове, одна бредовее другой.

— Это ты о чем?

— О преступлении. Сначала надо выбрать момент, подготовиться, взять напарника, украсть девушку, совершить насилие, зная при этом, что сын от подруги не отходит ни на шаг. Отец — вполне нормальный мужик. Не психопат и не сталкер. Он не Родион Раскольников, который убил в романе Достоевского старуху, чтобы теорию свою проверить. Он полковник ФСБ, у него вся жизнь по уставу. Человек прямой, как струна натянутая. Он и со мной так поступил, потому что знал: неправильно, если сын будет замешан в скандал. Сразу взял, одним ударом разрубил узел проблем, как считал нужным, и концы в воду спрятал.

— А вдруг он так сделал, чтобы самому скрыться? — продолжал настаивать Мишка.

— Не говори ерунду. Я ни на секунду не сомневаюсь, что это не он. Да и парфюм этот, Hugo Boss, у каждого третьего мужика в нашей стране. Только у козла-историка другой оказался.

— Я тоже другим пользуюсь, — вставил Мишка. — И все же, если историк отпадает, ты тут ни при чем, и отец тоже в лесу не засветился, то кто тогда с Ольгой такое сотворил? Ты, юрист хренов, почему до сих пор не попытался разобраться?

— А толку разбираться? Оля пропала. Улик нет. Я, когда приезжал той осенью в город, сходил к следователю, но он мне сказал, что дело закрыли. Я и к историку наведался. Увидел его с колясочкой во дворе и с книжкой в руках. Примерный папаша, мать ети! Я чуть не блеванул от отвращения, — Илья встал и сплюнул. — А тут еще родители целыми днями ссорились, вот и решил: хватит старое тормошить. Видимо, зря я тогда не довел начатое расследование. Теперь до конца жизни камнем на мне эта история лежать будет.

Илья махнул рукой и стал складывать палатку. Вокруг кипела летняя жизнь: стрекотали кузнечики, щебетали, перелетая с ветки на ветку, птицы. В озере то и дело всплескивала мелкая рыбешка, серебристой полоской выпрыгивая из воды и снова скрываясь в глубине. Но Илья, занятый горькими думами, не обращал внимания на красоту природы.

— Слушай, Илюха, ты на меня не обижайся и не кричи, но я вот что подумал, — вскрикнул вдруг Мишка так громко, что Илья остановился и удивленно посмотрел на него. — А может, ты свою сперму в банк спермы сдавал. Ну,… подзаработать решил? А Ольга ею воспользовалась.