Я спас СССР. Том IV - Алексей Вязовский

Седьмое ноября для нашей молодой семьи началось с радиотрансляции митинга и парада. Пока завтракали, слушали Левитана, который вел трансляцию с Красной площади. От голоса всемирно известного ведущего прямо мурашки по коже бежали.

Перекусив, я начал одеваться – пора было собираться в Кремль на прием. Буду в КДСе выгуливать сегодня свой новый французский костюм. А вечером мы с Викой ждем визит ее родственников. Поэтому моя хозяйственная невеста на прием сопровождать меня наотрез отказалась – ей требуется подготовится к приезду родни.

– Ой, Лешка, какой ты у меня красавец! – восхищенно восклицает Вика, когда я захожу к ней на кухню попрощаться.

– Ты у меня тоже ничего! – смеюсь я, чмокая невесту в нос. – Моя прекрасная королева Виктория.

– Скорее уж я Золушка, – улыбается она, отряхивая руки от муки, чтобы поправить узел на моем модном галстуке, купленном в Японии.

– Так Золушка в результате и стала королевой, – привожу я весомый аргумент.

– Мне сначала еще до должности принцессы дорасти надо, мой сказочный принц.

– Вот, а я о чем? А для того чтобы ты побыстрее стала женой принца, нам нужно срочно отправиться в ЗАГС.

– Обещаю, что на следующей неделе обязательно сходим.

– Точно? – строго спрашиваю я.

– Точно! – смеется она. – Пока ты опять с головой не ушел в свою работу.

Ага… это она сейчас имеет в виду журнал, потому что о второй моей работе невеста по-прежнему не знает.

Садясь в заказанное такси, я погружаюсь в воспоминания… Вчера, после выписки из больницы, я успел заехать и в редакцию, и в штаб-квартиру Особой службы. Наконец-то сдал Ивану Григорьевичу контейнеры с пленкой и написал подробный отчет по встрече с Мацурой Танто, который продумал до мелочей еще в Японии. Как и планировал, добавил в отчет от себя лично информацию про закон Мура и особую важность развития микроэлектроники, производства микропроцессоров, ПК и программ для них. Ну, и про израильского шпиона Камиля, внедренного в сирийское Министерство обороны и готовящего провокацию, которая приведет к войне. Проверить источник этой информации теперь все равно нельзя. Обещал Иванову попозже написать обзорный доклад по Японии: куда движется наш сосед (в еще более тесные объятия со Штатами), чем он дышит (рекордными темпами роста промышленности, в первую очередь радиоэлектроники, машиностроения).

Мне еще две недели сидеть дома на больничном, так что свободное время все обмозговать как следует у меня будет.

Заодно забрал с работы часть подарков и сувениров для друзей. Но что-то оставил в столе. Какая-то зараза на Лубянке разобрала приемник в виде глобуса, купленный в подарок Когану-старшему. Наверное, секретное шпионское оборудование там искали. Оставил его нашим спецам в Особой службе, пусть проверят на всякий случай – вдруг эти умельцы чего лишнего в приемник напихали – с них станется. Еще эти умники распотрошили оба рулона обоев и картонный тубус с фотообоями. Чего искали, не понятно. Наверное, спрятанную там валюту. Ага… вот такой я идиот, что йены и доллары прячу в обоях. Порвать они их не порвали, но местами помяли, не свое же. А может, просто посчитали, что я теперь не скоро на свободу выйду и с моими вещами можно вообще больше не церемониться. Одна радость – комитетчики проявили все мои фотопленки, что я успел нащелкать в Японии. И даже снова аккуратно разложили их по подписанным мною коробочкам. Фигею я с их бдительности! Спасибо хоть Викину одежду и белье не тронули. Хотя кто их знает, затейников.

Собрался уже уходить, как на пороге моего кабинета неожиданно нарисовался Судоплатов. Бритый начисто, благоухающий одеколоном.

– Привет, Алексей. Не сильно занят?

– Нет, заходите, Павел Анатольевич.

Да даже если бы и был занят, все равно не признался бы. С таким легендарным человеком пообщаться – за счастье.

– В этой кутерьме мы с тобой так толком и не познакомились, – вздыхает он, – а из Кремля ты прямиком в больницу отправился. Но сейчас вижу, тебе уже полегче?

– Все оказалось не так страшно. А если честно, с врачом на Лубянке мне очень повезло. Если бы не он…

– Ну, тогда, может, по пятьдесят грамм за знакомство? – лукаво улыбается Павел Анатольевич и достает из внутреннего кармана пиджака серебряную фляжку. Явно трофейную – какие-то немецкие псы-рыцари в латах, кресты…

– Если только по пятьдесят! – смеюсь я. – А то у меня невеста – медик, с ней не забалуешь.

– Да и мне тоже много нельзя. – Судоплатов отвинтил крышечку фляжки, разложил ее на две маленькие серебряные рюмочки. – Все-таки два инфаркта.

– Вы же во Владимирской тюрьме сидели? – Я осторожно принюхался. Коньяк. Хороший, душистый.

– Да, рядом с Эйтингоном. В соседних камерах отбывали. Знаешь, кто такой Наум Эйтингон? – внезапно спросил меня Павел Анатольевич.

– Что-то слышал, – уклончиво ответил я. – Наш разведчик, разработал операцию по ликвидации Троцкого.

– Разбираешься в нашей специфике, – покивал сам себе Судоплатов. – Мезенцев ведь тебе дал доступ к архивам? Ты извини, конечно, – разведчик насмешливо покачал головой, – но не верю я в вашу случайную встречу с «Грушей».

Я пожал плечами, никак не комментируя его предположения. Вот как раз доступ в архив мне Мезенцев пока и не дал.

– За победу?

– За нашу победу!

Мы подняли рюмки, чокнулись. Коньяк теплой волной скользнул в желудок. Эх… как бы потом Вика не учуяла! По шее ведь надает за то, что я антибиотики со спиртным мешаю.

– Кстати, а как все прошло с Мезенцевым? – Я решил соскочить со скользкой темы Краковской спецоперации. – Как вам все-таки удалось его освободить?

Судоплатов пожевал губами, внимательно на меня посмотрел:

– Ладно, парень ты проверенный. Надеюсь про секретность и нарушение подписки ничего объяснять не надо?

Я молча кивнул.

– Иванов достал баллон с оксидом азота. Я забрался ночью на крышу караулки и через вентиляцию закачал туда газ.

Так это же прямо мини-операция с освобождением заложников «Норд-Оста» получилась! Только там, кажется, какой-то другой газ использовали…

– Хитро, – покивал я. – Охрана сразу отрубилась?

– Да они вообще не заснули, – засмеялся Судоплатов. – Сидели за столом, хихикали как дети. Когда мы вскрыли дверь и вошли, они даже на нас внимание не обратили.

– Ну, сейчас им, думаю, не до смеха. – Я вопросительно посмотрел на флягу. – Еще по одной?

– Давай. – Разведчик разлил коньяк по рюмкам. – Дай бог не последняя!

…От воспоминаний меня отвлек таксист:

– Товарищ, приехали.

– А? Спасибо. Сколько там с меня?

Молодой водитель смотрит на счетчик – один рубль, сорок копеек.