Любимый плут - Дина Джеймс

Марию бросало то в жар, то в холод. В одну минуту ей казалось, что она никогда не согреется, в другую – хотелось обмахиваться из-за жары. Она не двигалась со своего места у двери.

Джоко повернулся к ней. Его живая улыбка увяла.

Мария медленно поднесла руки к щекам. Она могла представить, что сделало с ней многочасовое пребывание на ветру под моросящим дождем.

Она знала, что никогда не выглядела слишком миловидной, но сегодня, наверное, была страшнее божьей кары.

Пока Джоко рассматривал ее, она попыталась улыбнуться. Словно извиняясь, она поправила прядки мокрых волос, свесившиеся на лицо.

– Идем, – он повел ее, словно она была ребенком, к узкой постели. Все еще пристально разглядывая ее, он начал снимать с постели покрывало. Затем он медленно, нерешительно, словно ожидая, что она отпрянет от него, подошел к Марии. Его руки потянулись, чтобы расстегнуть ее пальто.

– Я сама, – голос Марии прозвучал хрипло. Она сняла пальто и привычным движением повесила на вешалку у кровати. – Давай, я повешу твое пальто.

Джоко медлил. Его глаза изучали ее лицо. В следующую секунду он повернулся, чтобы уйти.

– Ох, пожалуйста, не делай этого, – обернулась она вслед за ним.

– Мария, – его красивый рот искривился. – Мисс Торн…

– Рия, – пробормотала она, заставляя себя улыбнуться. – Помнишь? Так дружелюбнее.

– Ты слишком устала…

Мария быстро шагнула через комнату и прижала пальцы к его губам.

– Джоко…

В первый раз она по собственному желанию приблизилась к нему. Его руки машинально обняли ее, затем он отстранился. Она схватила его за руку и вернула обратно к себе на талию. Ее глаза умоляли его.

– Джоко, – ее слова словно натыкались одно на другое. – Я знаю, что я некрасивая, не такая, как Герцогиня. Я даже не миловидная. Я смогу понять, если ты не захочешь… не сможешь полюбить меня. Я не дурочка, набравшаяся романтических бредней.

Губы Джоко шевельнулись, его дыхание согрело ее пальцы.

– Ох, пожалуйста… пожалуйста, останься со мной. Я так одинока, я так боюсь.

– Рия!

Мария поняла, что он, наверное, почувствовал, как дрожат ее пальцы. Она вытащила их из его руки.

Привычная усмешка Джоко исчезла. Он потянулся к Марии, и его рука зарылась в ее волосах, лаская затылок. Медленно он прижался ртом к ее губам.

Этот поцелуй был совсем не похож на все те поцелуи, что Мария помнила. Она ожидала грубости и жара мужской страсти. Вместо этого она почувствовала нежное касание губ. Тепло растекалось по ее телу от каждой точки касания их тел, но особенно от губ. Она вздохнула, смешивая свое и его дыхание, и теснее прижалась грудью к его груди.

Она почувствовала, что в Джоко что-то изменилось. Его тело напряглось, а крепкие, мускулистые бедра прижались к ее бедрам. Его объятия тоже стали крепкими. Мария вспомнила, о чем они говорят.

Она с радостью поняла, что теперь Джоко не оставит ее, несмотря на то что она не слишком привлекательна физически. Он был готов и теперь он не остановится.

Затем она потеряла способность рассуждать. Его губы настойчиво, требовательно прижались к ее губам. Она торопливо открыла рот и охотно ответила на его поцелуй. Его язык проскользнул между ее зубами. На вкус он был похож… она забыла вкус мужчины. Он бы пьянящим. Ее язык столкнулся с его языком, проскользнул под него, требуя большего.

Джоко издал горловое рычание, немыслимо тесно прижимая ее к себе.

Ноги Марии подкосились. Больное колено больше не держало ее. Одна ее рука бессильно опустилась, другая обвила Джоко. Мария всей тяжестью повисла на его плече.

Он снова и снова целовал ее. Его поцелуи были лучше, гораздо лучше тех, которые помнила Мария. Это был экстаз. Ей было жарко, ее голова кружилась. Она никогда еще не чувствовала себя так…

Джоко оторвался от ее губ. Его голова откинулась назад, словно в попытке глубоко вздохнуть.

– Рия… – Мария с трудом узнала свое имя. – Проклятье…

– Джоко, – она не обратила внимание на бранное слово, даже не услышала его. Изогнувшись, она обвилась вокруг Джоко, обняв его за шею свободной рукой. Ей снова хотелось почувствовать вкус его губ.

– Джоко, – ее губы раскрылись, она потянула его голову к себе. Теперь уже она целовала его, уже ее губы жадно искали его губ.

Он застонал. Крепко обняв ее за бедра, он опустил ее на постель. Из-за этого движения их губы разъединились.

– Рия?

– Молчи, – прошептала она. – Не говори ничего.

Джоко снова поцеловал ее. Его руки скользнули по ее талии. Через одежду он чувствовал бугорки ее грудей. Он прикоснулся к одной из них и сжал.

Теперь настала очередь Марии застонать. Волна наслаждения окатила ее. Горячая кровь прилила к щекам, а нестерпимый жар начал болезненно распространяться в нижней части живота.

Джоко целовал ее рот, щеки, глаза и снова рот, его рука ласкала ее грудь. Мария нетерпеливо подвинулась к стене и потянула его за собой на постель. Ей очень хотелось, чтобы он целовал и целовал ее, не прекращал поцелуев, и в то же время мучительно хотелось большего. Ее другая грудь ныла. Мария выгнулась дугой и приподняла бедра, пытаясь облегчить жар и зудение между ног.

Что она почувствует на этот раз? Когда она была девственницей, боль была ужасной. Из прочитанных романов она знала, что скорее всего эта боль не повторится. Разумом Мария сознавала это, но ее тело отказывалось верить. Потому что все эти романы заканчивались, когда парочка оказывалась на пороге комнаты для новобрачных.

Одной рукой она расстегнула пуговицы блузки и стащила ее с себя. Раздался тихий треск порвавшегося где-то шва.

Она охнула от прикосновения холодного воздуха, а затем вскрикнула, потому что Джоко прижался ртом к ее соску. Она почувствовала его язык, облизывающий кончик соска, почувствовала его зубы. Еще ни один мужчина не брал в рот ее обнаженную грудь.

Она вздрогнула и изогнулась.

– Ох, Джоко, я не знаю…

Он поднял голову. При свете огня она увидела капельки пота на его лбу.

– Доверься мне, Рия.

Содрогнувшись, она умудрилась кивнуть в ответ.

Джоко снова опустил голову. Теперь он целовал ее другую грудь. Наслаждение было таким острым, что Мария даже выгнула спину, чтобы ему было удобнее.

Но он в этом совсем не нуждался. Его руки стащили с нее обе юбки: верхнюю и нижнюю. Теперь все это оказалось на ее бедрах ниже просторных панталонов.

У нее перехватило дыхание, когда его пальцы стали прикасаться к ней внизу, ощупывать, изучать ее. Она застонала.