Горький шоколад после любви - Мария Жукова-Гладкова

– Деньги, – ответил конферансье и удивленно посмотрел на меня. Вроде как: неужели не понимаешь?

– И всё?

– То есть вы, Юленька, только из-за бабок не стали бы?

Я покачала головой и заметила, что и бизнесмены намерены участвовать в поединках не из-за денег. Да, в конечном счете все – из-за бабок, но тут-то они не будут прямо зарабатывать зеленые или деревянные. Это как бы работа на перспективу, реклама. Но я почему-то была уверена, что только из-за денег в «короли» не метит никто. Что еще, кроме денег, хотят девчонки? Славы? Хоть какой-то? Найти богатого мужа?

– Пойдемте посмотрим, есть ли кто-то из них сейчас в клубе, – предложил конферансье и пояснил: – Они тут иногда тренируются. У нас же много помещений.

* * *

Мы проследовали за кулисы, и конферансье показал мне раздевалки, которые будут предоставлены бизнесменам. Несколько женщин занимались их уборкой и облагораживанием. Меня узнали.

– А вы в жизни гораздо лучше, – заметила одна из уборщиц, внимательно меня рассмотрев.

– На лицо такая же, – высказала свое мнение вторая.

– Но уж больно вы худая, – покачала головой третья. – А по телевизору и не скажешь.

– Камера полнит, – рассмеялся конферансье. – Нельзя Юленьке поправляться.

– Вы на диете, да? – спросила первая.

– А муж у вас есть? – поинтересовалась вторая.

– А это правда, что вы пишете роман по заказу крестного отца? – подала голос третья.

– А он – ваш любовник? – спросила первая.

– А дети у вас есть?

– А сколько вам платят за передачу? Или вы на окладе? – трещали они.

Даже если бы я захотела, не смогла бы ответить ни слова.

Конферансье быстренько увел меня из раздевалок.

Внезапно его кто-то позвал.

– Юля, простите, ради бога. Оставлю вас ненадолго.

– Только скажите, где они могут быть.

– Пройдете по этому коридору до конца, там налево. А дальше стучитесь во все комнаты. Ну… сами договоритесь. А не договоритесь, так я скоро к вам подскочу.

«Без тебя-то я договорюсь скорее», – подумала я. Свидетели мне были совсем ни к чему.

Я пошла по коридору, где на дверях комнат висели таблички. Читала все, что было написано, и откладывала в памяти. Иногда мимо пробегали какие-то люди, но они не обращали на меня никакого внимания, все были заняты.

Левый отсек оказался коротким – примерно в три раз короче того, по которому я только что прошла. В нем не оказалось ни души. Пробегавший мимо народ сворачивал или направо, или в комнаты.

Я прислушалась у первой двери, но не уловила за ней ни одного звука, постучала. Мне никто не ответил, я толкнула дверь, она оказалась заперта. То же самое было и со второй. Третья, на другой стороне, оказалась открыта, но комната – пуста. Я зашла внутрь. Вдоль одной стены (полностью зеркальной) стояла скамейка, подобная тем, какие можно увидеть в спортзалах. Потом шло свободное пространство. У противоположной стены была свалка всевозможной мебели, по большей части, сломанной. Жалко выбросить? Или ее тут периодически ремонтируют, ведь иначе не навыбрасываешься…

Я уже собиралась покинуть помещение, когда в коридоре послышались шаги и женский голос, только я не разобрала слов. На всякий случай я юркнула за ближайший к окну стол и оказалась в неком подобии норки между ним и остатками еще одного стола. Там я и пристроилась, поняв: если сюда войдут, увижу людей в зеркало.

А в коридоре кто-то тыкался в различные двери, как недавно я сама. Потом дверь ко мне открылась.

Я не поверила своим глазам! В комнате появилась недавняя москвичка Аня в сопровождении незнакомого мне сухощавого мужчины лет тридцати—тридцати пяти на вид, ростом немного выше среднего. В лице мужчины не было ничего примечательного. Темные волосы коротко подстрижены, но не а-ля «конкретный пацан». Чисто выбрит. Ни родинок, ни шрамов, ни большого носа. Самое обычное, среднее лицо. Нет, глаза обращали на себя внимание. В них было что-то восточное. Наверное, кто-то из прабабушек согрешил то ли с татарином, то ли с монголом. Скорее, с монголом. Одет он был в синие джинсы и легкий свитерок. Кто-то из подсобных рабочих?

Но что здесь делает Аня? И этот мужик? И почему я еще до сих пор не проверила через своих знакомых ее мужа? И, кстати, ее саму. Надо бы напомнить оперу Андрюше. Я же собиралась сегодня заехать в Управление во второй половине дня! Но – пятница… Ничего, если дело Андрюшу интересует, он и в субботу работает. После того, как жена от него уехала в чужом «Мерседесе», приятель предпочитает и по выходным трудиться. Хотя бы чтобы не слышать маминых наставлений.

И не выпросить ли мне у Ящера билет для Андрюши на завтра? Бизнесменский мордобой должен принести ему большое удовольствие. Или Ящер и без меня догадался провести благотворительную акцию в отношении сотрудников органов? Или только их начальства?

Аня тем временем заперла дверь в комнату изнутри и повернулась к стоявшему абсолютно спокойно мужчине. Положила руки ему на плечи, потянулась к губам.

– Прости меня, – сказала она тихо. – Я была не права. Прости.

Я следила за происходящим в зеркале. О моем существовании любовнички не догадывались. Хотя какие любовнички…

Мужчина и женщина в комнате производили странное впечатление. Анька вешалась на него, а он… Стоял как истукан. Голубой? Импотент? Тогда зачем она так старается?

– Что ты хочешь, чтобы я для тебя сделала? – ворковала Анька.

Мужчина легко оттолкнул ее от себя, одной рукой взял стул из груды мебели, сел на него (стул был целый и не развалился), расстегнул ширинку и жестом показал Аньке, чего он хочет. Она, не споря, опустилась перед ним на колени и принялась за работу. Наконец он застонал, она вытерла губы. За все это время мужчина не произнес ни слова.

Они вскоре ушли, тихо прикрыв за собой дверь, а я осталась в полном недоумении. Что это за мужик? Зачем он Аньке? Что она вообще тут делает? Может, она на самом деле никакая не жена бизнесмена? И чисто женское, и чисто журналистское любопытство не давали мне покоя.

Я тихонечко выбралась из своего укрытия, на цыпочках подбежала к двери, приоткрыла щелочку, высунула свой любопытный нос, никого в коридоре не обнаружила и отправилась на исследование оставшихся комнат.

Я обнаружила мини-спортзал с гимнастическими снарядами. В нем упражнялась «гимнастка», выступление которой я совсем недавно наблюдала в этом клубе, только не на гимнастических снарядах, а в розовом желе и на столах. Ее страховал «тренер» гренадерши, небольшой пухленький мужичок. «Медведь-гризли», выводивший гимнастку на ринг, отсутствовал. А пухленький мужичок, похоже, в самом деле смыслил в гимнастике. Не исключаю, что в прошлом он тренировал и эту, и других девочек.

– Кого вы ищете? – спросил меня мужичок.