Судьба Тирлинга - Эрика Йохансен

– Да, Ваше Величество.

– Кто ее тюремщик?

– Штрасс, Ваше Величество.

– Штрасс? Почему мне…

– Три года назад, Ваше Величество, было одно происшествие, – объяснила фрейлина на своем убогом мортийском. – Меня здесь еще не было, но я слышала разговоры. Женщина-пленница.

– А-а, – Красная Королева скривилась, махнув рукой в сторону Келси. – Он сотворил это с ее лицом?

– И не только с лицом, Ваше Величество.

Красная Королева покачала головой и повернулась к Келси.

– Этого не должно было произойти. Я дам тебе другого тюремщика, женщину, без таких наклонностей.

– Зачем вам вообще тюремщик с такими наклонностями?

Красная Королева взмахом руки выпроводила Эмили, дождалась, пока та закроет дверь, и только потом ответила.

– Потому что он хороший тюремщик. Пленники не сбегают.

Келси вспомнила Ивена из Цитадели, которой также не упустил еще ни одного пленника, и при этом ни за что добровольно не причинил бы боль другому.

– Это не оправдание.

– Кто ты такая, чтобы судить? Капитан твоей стражи – настоящий бешеный пес.

– Еще слово о Лазаре, и я не стану вам помогать, какой бы там ни был тюремщик.

В глазах Красной Королевы вспыхнул гнев, и Келси поняла, насколько для нее непривычно просить о помощи. С ее характером это, наверное, было совершенно невыносимо.

– Если вы хотите, чтобы я помогла вам с Роу Финном, тогда и вы должны мне помочь. Расскажите все, что вы о нем знаете.

Красная Королева кивнула, и Келси с удивлением заметила, что ее руки дрожат.

«Не только я боюсь прошлого, – поняла она. – У нее намного больше причин для сожаления, чем у меня».

– И я хочу свои сапфиры назад.

– Пока нет.

– Почему нет? Они для вас все равно бесполезны.

– Но зато очень полезны для тебя. Сначала нужно заложить основу доверия.

Келси рассмеялась.

– Доверия между нами не будет, Алая леди, только сотрудничество на основе взаимной выгоды.

Красная Королева нахмурилась, и у Келси появилось странное ощущение, что той хотелось довериться ей. Определенно, она многое упустила во время своего короткого вторжения в разум Красной Королевы. Она многого не понимала, но чувствовала, что за внешним спокойствием этой женщины прячется глубокая печаль.

«Может ли она быть одинокой? – мелькнула у Келси мысль. – Такое, вообще, возможно?»

Красная Королева протянула ей руку. Несколько секунд Келси смотрела на нее, чувствуя растущее беспокойство. Если недавнее прошлое что-то и прояснило, так это то, что она не может отличить хорошую сделку от плохой.

– Ну?

«Инстинкт – лучший советчик. – Голос Барти в голове, спокойный и нетребовательный, так непохожий на голос Карлин. – Даже если ты знаешь все на свете, все равно нутро чует лучше тебя».

– Смотри на меня, Твое Величество, и кусай локти, – прошептала Келси.

А затем взяла протянутую руку и крепко ее пожала.

Ее руки были в крови.

Она уставилась на ладони, пытаясь вспомнить. Последние несколько дней прошли как в тумане, но, по большому счету, она жила в этом тумане с тех пор, как не стало хозяина. С того самого момента она не воспринимала время как что-то конкретное – скорее, как реку, в которую она случайно окунулась. Она помнила убийство Королевского Стража, но не помнила, как ей удалось выбраться из Цитадели. Она не знала, как здесь оказалась.

Слева от нее тек небольшой ручей. Бренна нагнулась и ополоснула руки, почистив ногти, чтобы избавиться от остатков засохшей крови. Она убила человека в Бернс Копс, припомнилось вдруг, убила ради еды и денег. Ей удалось застать его врасплох, до того, как он вытащил оружие. А потом он просто стоял и смотрел на нее, завороженный, а она ткнула его ножом под ребра. У него была лошадь, но ездить верхом Бренна не умела, а продать ее, не привлекая внимания, было невозможно. Весь Тирлинг думал, что она альбиноска, и хозяин говорил, что это хорошо, и что надо сохранить это в секрете.

Но в ней от альбиноски было столько же, сколько от сумасшедшей, а с тех пор, как умер хозяин, к ней постепенно стали возвращаться цвета, а вместе с ними и жизнь. Но пока их было недостаточно, чтобы пойти и продать лошадь, не привлекая особого внимания. Недостаточно, чтобы смешаться с толпой.

«Хозяин».

Она не проливала о нем слез, но лишь потому, что слезы – то, как проявляют свое горе только трусы. Сначала нужно мстить, а потом, много лет спустя, когда все долги будут уплачены, настанет пора выть от горя. Крик хозяина все еще эхом метался в ее голове; она не могла заглушить его. Она чувствовала, как он умирает, чувствовала его страдания и, что хуже всего, всепоглощающий страх в тот последний момент, когда он осознал, что ему не выбраться, что он встретил противника, с которым не сможет договориться. Она принимала на себя его боль всю свою жизнь с тех пор, как они были детьми; от этого она побелела.

Отойдя от ручья, она снова повернула на восток в поисках добычи. Она не использовала для этого нюх; скорее, это походило на бросок сквозь пространство, сквозь чувства и мысли тысяч людей, похожие на мутную воду, прямо к тому, что она искала. Этот ее талант был очень полезен хозяину, ведь если кто-то пытался избежать поставки, у него не было шансов скрыться от внутреннего компаса Бренны. Из-за мощи этого таланта Кейден несколько раз пытался заманить ее в свои ряды, оторвать от хозяина. Она убила троих из них прежде, чем они оставили ее в покое. В прошлом году они снова попытались; несколько наемников пришли к хозяину с просьбой одолжить на время ее и ее талант для поисков наследницы Рейли. Но они не смогли заплатить требуемую сумму.

«Если бы только они заплатили!» — с яростью подумала Бренна. Она прокручивала это в голове уже не в первый раз, но менее болезненными и горькими ее мысли от этого не становились. «Если бы они только заплатили, возможно хозяин все еще был бы жив!»

Она подставила лицо ветру, чувствуя его порывы на языке. Сука все еще была там, но больше не двигалась. Теперь она сидела в холодной, темной комнате. Бренна осмотрела стены, попробовала их на язык, и поняла, что они из толстого камня.

– В темнице сидишь, да? – прошептала она. Она не была уверена, но воображала, что сука ее слышит. В ней была сила, великая сила; Бренна ощущала ее даже сейчас, далекую и смутную, какой она всегда ощущала силу, находящуюся в Фэрвитче. Она подумала было податься на север, пройти через горы и заполучить союзника. Что бы там ни обитало, мощи ему было не занимать; Бренна чувствовала ее течение под ногами. Но сейчас в Фэрвитче происходил какой-то сдвиг, и она ощущала, что линии силы, всегда лежавшие под Тирлингом, сместились. Все было слишком неопределенно, а ей не нужны были помехи. Еды должно было хватить до мортийской границы, вед на самом деле ей нужно было совсем немного, чтобы держаться на ногах. Гнев питал ее лучше, чем еда.