Обратный отсчет - Кен Фоллетт

Промах, похоже, заглажен, подумал Энтони. Осталось главное – найти Люка.

– В какое время произошла драка с полицейским?

– В девять тридцать.

– Черт! Больше четырех часов назад! Сейчас он может быть где угодно.

– Что же нам делать?

– Пошли пару человек на А-стрит, дай им с собой фотографию Люка, пусть поспрашивают местных. Вдруг кто-то его видел и сможет сказать, куда он пошел. А сам поезжай поговори с полицейским.

– Хорошо.

– Если что-нибудь выяснишь – не стесняйся, спокойно вытаскивай меня с этого идиотского заседания, чтоб его!

– Понял.

Энтони вернулся в зал. Выступал Джордж Купермен, его боевой товарищ.

– Все, что нам нужно, – нетерпеливо говорил он, – отправить туда крепких парней из спецназа! Они этого Кастро с его оборванцами за два дня в лепешку раскатают!

– А сможем мы сохранить такую операцию в тайне? – нервно поинтересовался представитель Госдепартамента.

– Нет. Но сможем выдать ее за местные разборки – так же, как сделали в Иране и в Гватемале[10].

Тут встрял Карл Хобарт:

– Простите, если задам глупый вопрос… почему мы скрываем то, что сделали в Иране и в Гватемале?

– Это же очевидно: потому что не хотим, чтобы наши методы стали известны, – ответил представитель Госдепартамента.

– Простите, глупость какая-то, – не отставал Хобарт. – Русские знают, что это мы. Иранцы и гватемальцы знают, что это мы. Черт побери, европейские газеты открыто писали, что это мы! Нам никого не удалось обмануть, кроме американцев. Но зачем обманывать собственный народ?

– Если все это всплывет, – из последних сил сдерживая раздражение, заговорил Джордж, – Конгресс начнет расследование. Гребаные политиканы забросают нас идиотскими вопросами о том, как все это повлияло на благосостояние иранских крестьян и гватемальских сборщиков бананов…

– Быть может, вопросы не такие уж идиотские, – упрямо продолжал Хобарт. – Если вдуматься, что хорошего мы принесли Гватемале? Не так-то легко увидеть разницу между режимом Армаса и бандой гангстеров!

Джордж потерял терпение.

– К черту вашу болтовню о добре и зле! – взревел он. – Мы здесь не для того, чтобы кормить голодающих или учить вонючих дикарей соблюдать права человека! Наша задача – защищать интересы Америки! А демократия… да хрен с ней!

На секунду воцарилось молчание; затем Карл Хобарт негромко произнес:

– Спасибо, Джордж. Я рад, что кто-то наконец сказал это вслух.

Запальное устройство каждого «Сержанта» состоит из двух параллельно подключенных систем зажигания. Запальные устройства крайне чувствительны: к примеру, в случае грозы на расстоянии двенадцати миль от мыса Канаверал их требуется разъединять, чтобы избежать случайного воспламенения.

В магазине мужской одежды в Джорджтауне Люк купил себе серую фетровую шляпу и темно-синее шерстяное пальто. Выйдя из магазина, надел их – и наконец почувствовал, что может смотреть всему свету в глаза.

Теперь он был готов разбираться со своими проблемами. Прежде всего нужно побольше выяснить о амнезии. Что вызывает потерю памяти, каковы ее разновидности, долго ли она может продлиться? И самое главное – как ее вылечить?

Куда идти за информацией? В библиотеку. Как найти библиотеку? Взглянуть на карту. В газетном киоске возле магазина одежды он купил дорожную карту Вашингтона. В глаза ему сразу бросилась Центральная публичная библиотека – на углу Нью-Йорк-авеню и Массачусетс-авеню. Туда-то Люк и отправился.

Библиотека располагалась в величественном здании, стоявшем над землей на высоком фундаменте, словно греческий храм. На фронтоне над колоннами были выбиты слова:

Поднявшись по ступеням, Люк на мгновение замешкался, потом вспомнил, что теперь он добропорядочный гражданин, и смело вошел внутрь.

Влияние его нового облика проявилось немедленно. Седовласая библиотекарша привстала из-за стойки.

– Сэр, чем я могу вам помочь?

От вежливого обращения у Люка вдруг комок подступил к горлу.

– Мне нужно почитать что-нибудь о человеческой памяти, – совладав с собой, ответил он.

– Это в разделе психологии, – сказала библиотекарша. – Идемте со мной, я вам покажу.

Она провела его по широкой, крытой красным ковром лестнице на второй этаж и указала на книжную полку в углу.

Люк пробежал взглядом по полке. Психоанализ, развитие ребенка, восприятие… Нет, все не то. Вытащил толстый том под названием «Мозг человека», просмотрел его – однако о памяти там было не слишком много, да и изложено слишком уж научным языком. Кое-что Люк понимал без труда – уравнения, статистические выкладки; но большая часть текста требовала обширных знаний по биологии человека, которыми, очевидно, он не обладал.

Взгляд упал на соседнюю книгу: «Введение в психологию памяти», за авторством Биллы Джозефсон. Люк взял книгу, нашел главу о расстройствах памяти и прочел:

Достаточно распространено состояние, при котором пациент «теряет память». Оно именуется «глобальной амнезией».

«Значит, я не один такой!» – радостно подумал Люк.

Такой пациент не помнит, кто он такой, может не узнавать собственных родителей или детей. Зато он помнит многое другое. Если до потери памяти он, например, умел водить машину, мог разобрать и собрать мотор, знал иностранные языки или фамилию премьер-министра Канады – эти знания и навыки у него сохраняются. Таким образом, это состояние правильнее было бы называть «автобиографической амнезией».

Да-да, все прямо про него! Он смог оторваться от «хвоста» и вспомнил, как угнать машину.

Дальше доктор Джозефсон излагала теорию, согласно которой в мозгу находятся несколько хранилищ памяти – вроде нескольких шкафов для разной информации.

Автобиографическая память хранит события, пережитые нами лично. Каждое событие снабжено «ярлычком» с местом и временем: мы помним не только то, что произошло, но и где это произошло, и когда.