📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгИсторическая прозаМатильда Кшесинская. Воспоминания - Матильда Кшесинская

Матильда Кшесинская. Воспоминания - Матильда Кшесинская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 98
Перейти на страницу:

В день первой репетиции, когда я приехала в театр, вся труппа встретила меня аплодисментами. Я была глубоко тронута этим приемом, и с этого момента между мною и артистами установились дружеские отношения, которые во многом помогли мне в моем успехе в Вене.

Для первого своего выступления я танцевала в балете «Коппелия». Публика меня встретила так же хорошо, как и артисты.

Второй балет, в котором я выступала в Вене, был «Эксцельсиор». Я вставила вальс-каприс Рубинштейна, который я танцевала с Н. Легатом.

Прошло уже несколько спектаклей, успех у меня был большой, и артисты часто выражали сожаление, что престарелый Император Франц-Иосиф не увидит меня на сцене, так как после трагической гибели его сына Рудольфа, а потом Императрицы Елисаветы он уже более пятнадцати лет перестал бывать в театре.

Можно себе представить всеобщее удивление и радость артистов, когда перед самым началом спектакля, в котором я должна была исполнить «Эксцельсиор», разнесся слух, будто Император собирается приехать, после столь долгого перерыва, когда все давно потеряли надежду когда-либо видеть его в театре. И действительно, за несколько минут до поднятия занавеса в ложу вошел Император. Это было целым событием, о котором говорила вся Вена.

Император мне много аплодировал, и публика также оказала мне самый теплый прием. Артисты были вне себя от радости и после спектакля благодарили меня, считая, что только из-за меня в театре был Император, которого многие из них никогда не видали. Мне устроили чествование.

Перед самым моим отъездом труппа поднесла мне медаль в память моего выступления в Вене в Королевском театре.

Среди массы цветов, которые я получила, один мне был особенно дорог. Это был маленький горшок с трилистником о четырех листьях – на счастье, который был мне поднесен на счастье молодым студентом из его скромных средств. Я была очень тронута и увезла этот горшок с собою в Россию. Все лето он оставался у меня в салоне на даче. На зиму все растения из комнаты переносились в оранжерею, и туда же отнесли мой четырехлистник. На следующий год, когда я приехала летом на дачу, я спросила моего садовника, где же мой четырехлистник, и он в ответ показал мне дорожку, ведущую от дачи к морю. К моему удивлению, по обеим сторонам дорожки были посажены ростки от моего венского четырехлистника.

В Вене я получила телеграмму от Великого Князя Владимира Александровича о том, что он будет проездом и приглашает меня к своему утреннему кофе. Он остановился в той же гостинице, в которой жила я. Я была безгранично тронута и рада его увидеть. В назначенный день он приехал, и его камердинер пришел мне доложить, что Великий Князь меня ждет к своему кофе. Он меня очень ласково принял, и мы поговорили с ним по душе. Он оставался в Вене всего лишь один день и на моем представлении быть не мог.

Я устроила у себя в гостинице прием для представителей прессы, так горячо отметивших мое выступление в Вене, пригласила также некоторых артистов Венского балета.

Одновременно со мною в Вене находился Юрий Беляев, сотрудник «Нового времени», театральный критик и фельетонист. Он был очень умен и талантлив, отлично рассказывал анекдоты и народные сценки и был приятным собеседником. Я его очень любила, и он был моим большим другом. Мы почти все время проводили вместе, но он уехал из Вены раньше меня.

Меня пригласили в Вене на большой бал, мы много танцевали, и мне было оказано много внимания. Мне очень хотелось танцевать венский вальс, но я не решалась. Венки так изумительно его танцевали, что я боялась быть хуже их.

В Вене я впервые увидела на сцене Айседору Дункан. Ее танец привел меня в восторг. Она танцевала босиком, очень много работала над своим искусством и вполне им владела. В своих танцах и особенно в своих позах она выглядела совершенно как античная статуя. Ее венский вальс в красном костюме так меня увлек, что я даже встала на стул и начала кричать во весь голос, вызывая ее.

Уезжая из Вены, я отправила свою горничную вперед на вокзал с вещами. Она была чудная, моя миленькая и преданная мне эстонка Соня. Она меня прямо обожала и непременно хотела взять с собою мой чемоданчик с драгоценностями, так как боялась, что в суматохе на вокзале при прощании я забуду его. Так это на самом деле и случилось. Я все же взяла чемоданчик с собою, вопреки настойчивому желанию Сони, и поместила его под ногами кучера. Когда я приехала на вокзал, меня встретила целая толпа провожающих, и я забыла про свой чемоданчик, а вещи стали носить носильщики. Когда я спохватилась, чемоданчик куда-то исчез, бросились его искать и в конце концов, после большой беготни и суеты, нашли его в моем отделении, в вагоне, на руках сияющей и торжествующей моей Сони, которая, как оказалось, не доверяя мне, поджидала моего приезда на вокзале у подъезда и, как только я приехала, незаметно схватила чемоданчик и побежала с ним в вагон. Курьезно, но этот чемоданчик и поныне у меня, но он опустел, и нет больше в нем драгоценностей…

Пока я еще находилась в Вене, я получила из Америки приглашение там выступить на очень выгодных условиях. Я была первой из балетных артистов, получившей такое предложение. Высокий гонорар меня не соблазнял, и я отказалась, так как у меня не было никакого желания расставаться надолго с сыном и с Андреем. Это пригласительное письмо, ангажемент, я хранила бережно, но он остался в России и, может быть, находится в Театральном музее имени А. А. Бахрушина в Москве.

Скоро после моего возвращения из Вены, после Пасхи, Директор Императорских театров Теляковский уговорил меня поехать в Москву и заменить там в «Дон Кихоте» заболевшую балерину Рославлеву. Меня очень волновала эта поездка, я боялась, что не понравлюсь москвичам, хотя балет «Дон Кихот» я уже танцевала в Петербурге в той же постановке московского балетмейстера Горского, и только вариацию первого действия я танцевала в более быстром темпе. Артисты меня встретили замечательно хорошо. Они меня сразу предупредили, что капельмейстер страшно упрям и делает все по-своему и что мне трудно будет наладить с ним вопрос о темпе моей вариации. Я пустила в ход все свое умение и подошла к нему так, что он сразу согласился на мою просьбу изменить темп моей вариации. В Петербурге меня всегда встречали аплодисментами, и я к этому привыкла.

Когда я вышла на сцену в Москве, я была смущена полной тишиной всего зала, ни одного хлопка. Но зато после адажио раздались дружные рукоплескания всего зала, а когда я станцевала свою вариацию в быстром темпе, весь зал буквально задрожал от аплодисментов. Я так была счастлива в этот момент, я почувствовала, что завладела московской публикой. Весь спектакль для меня был большим праздником.

В моей домашней жизни я была очень счастлива: у меня был сын, которого я обожала, я любила Андрея, и он меня любил, в них двух была вся моя жизнь. Сергей вел себя бесконечно трогательно, к ребенку относился как к своему и продолжал меня очень баловать. Он всегда был готов меня защитить, так как у него было больше возможностей, нежели у кого бы то ни было, и через него я всегда могла обратиться к Ники.

Великий Князь Владимир Александрович стал очень часто бывать у меня в доме и любил по вечерам играть в модную в то время игру, «тетку». Он мне дарил прелестные вещи: то красивую вещицу для украшения комнат, то пару великолепных ваз из вещей князя Воронцова, а на Пасху всегда присылал огромное яйцо из ландышей с привязанным к нему драгоценным яичком от Фаберже. Раз он мне прислал браслет с привешенным к нему сапфиром.

1 ... 26 27 28 29 30 31 32 33 34 ... 98
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?