Лабиринт Ворона - Наталья Солнцева

«В Преображенском! – подумала Астра. – Марина живет на улице Преображенский Вал. Они с Донной Луной встретились не где-нибудь, а именно там! Это – знак…»

«На самом деле ты понятия не имеешь, встречались ли вообще секретарша с Донной Луной. Ты судишь со слов Долгушиной. А она могла все придумать!» – сказал бы Матвей.

Астра и без того осознавала шаткость своей позиции.

– …собранные по указу царя «отроки мещанские» летом занимались актерским мастерством в садах Преображенского, – по-учительски четко продолжала Тэфана. – Годовалый Петр еще не в состоянии был понять, что делают взрослые дяденьки среди цветущих клумб и фруктовых деревьев. Зато его сестрица Софья в полной мере прониклась духом сих невиданных зрелищ. Будучи воспитанницей Симеона Полоцкого[17], она получила прекрасное образование, говорила на нескольких языках. А ее боярышня Татьяна Арсеньева стала первой русской актрисой…

«До нее женские роли в спектаклях исполняли мужчины, – вспомнила Астра. – И после нее – тоже. Софья и правда была прогрессивно мыслящей женщиной!»

– Царевна Софья сама писала и ставила пьесы… Маленький Петр присутствовал на всех постановках. А Донна Луна каким-то образом оказалась в числе приближенных будущей правительницы. При дворе никто не ведал ни ее настоящего имени, ни откуда она появилась, ни как оказалась среди наперсниц Софьи. Почему царевна обратила на нее внимание и приблизила к себе? Уж не поддалась ли колдовским чарам иноземки? По Москве ходили разные слухи… Кое-кто считал Донну Луну шпионкой, кое-кто – опасной демоницей. Ни в Москве, ни в Преображенском она никогда не появлялась при дневном свете – только вечером и только под густой вуалью, наводя на окружающих суеверный ужас…

– Как же ее терпели?

– Софья взяла ее под свое крыло. Никто не смел слово молвить… да и боялись иноземки. Она могла такую порчу наслать, что никакими молитвами не отмолишь. К тому же Донна Луна чудесно играла в придворном театре. Роли она выбирала себе самые зловещие! На сцену выходила вся в черном с головы до пят и со странной маской на лице, сделанной из зеркальных осколков…

– Зеркальная маска! – эхом откликнулась Астра.

– Первый раз придворные увидели ее на подмостках зимой 1682 года. Тогда еще на престоле сидел молодой царь Федор Алексеевич. Он присутствовал на спектакле. В Преображенском давали комедию «Баба Яга – костяная нога»…

– Что вы сказали?!

– «Баба Яга – костяная нога», – хмуро повторила Тэфана. – Слушайте внимательно! Судьбу не переспрашивают. Так вот… португальская актерка произнесла только одну фразу, которая оказалась роковой для царской семьи: «Смотри на меня неотрывно… исполняй то, что я мыслью тебе повелю». Зрителей пробрала ледяная дрожь, некоторым боярышням сделалось дурно. А двадцатилетний царь на следующий день захворал и неожиданно скончался. Придворные лекари долго спорили между собой, какой недуг унес жизнь государя, да так и не пришли к единому мнению. Молва приписывала «заморской демонице» еще одно злодеяние – якобы ранее та сглазила беременную жену Федора, Агафью, и юная царица умерла родами.

Астра выразила недоумение. Все услышанное казалось ей сюжетом из плохого фильма ужасов.

– Сие есть исторические факты, милая! – оскорбилась Теплищева. – Не верите – почитайте труды отечественных ученых. Царь Федор женился второй раз на Марфе Апраксиной. После свадьбы захотел доставить красавице жене удовольствие театральным действом… чем это закончилось, я уже сказала.

– Значит, Донна Луна расчистила для Софьи путь к трону?

– Получается, так… Малолетние братья царевны, Иван и Петр, не могли самостоятельно управлять государством. И власть перешла к ней. Донна Луна тенью скользила за Софьей… что-то наговаривала, нашептывала… подсовывала какие-то сомнительные книжицы… пугала грядущими бедствиями… подбивала правительницу расправиться со свирепым волчонком, – Петром, который все больше требовал денег из казны для своих потешных баталий…

Тамара Ефимовна была талантливым педагогом, умела увлечь слушателя красочным описанием картин прошлого.

– Что же коварной иноземке понадобилось в Москве? – гадала Астра…

Матвей вернулся в город ночью. Сколько простоял на обочине, по дороге из Ласкина, не помнил. Будто наваждение какое нашло: нахлынули непрошеные видения, чужие мысли, странные желания. Очнулся – вокруг темнота, черное небо, шум леса…

– Уснул я, что ли?!

Хорошо, не за рулем! Успел скорость сбросить и съехать с шоссе. Такого с ним еще не бывало. Тяжкая усталость сковала тело, глаза слипались. Едва добрался до квартиры. Выпил холодного чаю и встал под душ. Горячая вода не взбодрила, а, наоборот, расслабила. Лег в махровом халате на диван… и провалился в забытье…

Звонок Астры разбудил его. Оказывается, уже утро! Девять часов.

– Бог мой! – пробормотал он, беря трубку. – Ну и сморило же меня…

– Надо будильник заводить.

Он зевнул, поискал взглядом будильник. Точно, не заведен. Вчера ему было не до этого.

– Спал как убитый…

– Плохое сравнение, – сказала Астра. – Давай, поднимайся! Я жду не дождусь.

– Чего?

– С тобой все в порядке?

– Кажется, да. – Он пощупал руками голову. Виски ломило, руки, ноги ватные. – Ничего не пойму. То ли простуда начинается, то ли… переутомился… О, черт! На работу проспал…

– Сегодня выходной.

Матвей помолчал, глядя в потолок. Рассеянный свет пробивался сквозь занавески в гостиную. По подоконнику стучал дождь. Вставать не хотелось.

– Как твои успехи?

«О чем она спрашивает? – не сразу сообразил он. – Куда я вчера ездил вообще? Ах, да… следил за Калмыковым. Какие успехи? Никаких…»

Он честно признался, что ездил за город и задержался там дольше, чем рассчитывал.

– За город? С какой стати? – удивилась Астра. – Марина отправилась на дачу?

«Марина! – вспыхнуло в его замутненном сознании. – Черт, Марина! Ну, конечно! Я должен был встретиться с секретаршей Тетерина и завязать с ней интрижку, если получится».

– Я все перепутал. Прости… За городом был по работе… обсуждал с клиентом особенности конструкторского решения…

Она потеряла терпение:

– Приехать к тебе? Может, лекарства нужны? Ты врача вызывал? Температуру мерил? У тебя хоть градусник есть?

Астра бросила трубку. Не пройдет и часа, как она примчится, отругает его на чем свет стоит. И будет права. Он даже не знает, какие оправдания придумать. Нет у него оправданий. Он ощутил озноб и сделал попытку натянуть одеяло… Одеяла не было. Он улегся спать не в постели, а на диване…