Узник комнаты страха - Чингиз Абдуллаев

– Пыталась себе представить, – так же вяло сообщила соседка по кровати. – А что? В чем подвох?

– Бывалые психонавты уверяют, что для кетаминового оттяга, – плавно, обдумывая каждое слово, почти пропел Игорь, странствуя по лабиринтам усложнявшего свои формы сознания, – большое значение имеет правильная установка на кайф, позитивный психический настрой и хорошая музыка. Музыка мне, кстати, нравится. Молодец, девочка. В принципе, для всех галлюциногенов это актуально – хорошая настройка на трип. Потому что тематика для галюнов вычисляется головным мозгом из недавних впечатлений, воспоминаний.

– На что мне настроиться? Я уже, кажется, на низком старте.

– Давай прогуляемся в Вечность, Катюха!

– А в Бесконечность? – мечтательно предложила свой вариант совсем расслабившаяся Катя.

– А это одно и то же, – медленно ворочая языком, заверил мужчина. – Не может Вечное существовать в ограниченном пространстве.

– А Бесконечность – в отрезке времени. Я, кажется, уже на грани. Сейчас нырну.

– У меня уже начинается, – тщательно выговаривая слова, потому что его все больше и больше увлекали внутренние видения, все еще пытался говорить Игорь, – ощущение распада мира и музыки на кусочки. Предметы начинают вращаться вокруг меня. Как ты?

– Обалдеваю от кружения, очень плавного. Чистые цвета, похожи на перламутр. Такие же не яркие, как перламутр.

Оба, наконец, замолкли и, уйдя в путешествие по своему внутреннему причудливому миру, в этом мире на время застыли, превратившись в мраморные надгробные скульптуры.

* * *

Игорь вернулся в полное сознание раньше. Он не встал с постели, в этом не было нужды, потому что сигареты, подготовленные заранее, лежали рядом. Курение сейчас казалось особенно приятным: дым ощущался как теплая, густая, жидкая и тягучая одновременно субстанция, плавно заполняющая легкие.

Рядом с Катей он переставал ощущать, что стареет. Теперь женщины его возраста казались ему старыми матронами, скучными, озабоченными закостенелой моралью, уверенные в собственной правоте. Катя была, наоборот, беспечной, веселой. Она была беспроблемной. Она соглашалась с его мнением, она слушалась его советов, она была довольна его решениями. Глядя на нее, Игорь забывал, что сам уже склоняется к старости. Он переставал думать о том, как он выглядит, ему казалось, что он такой же молодой, каким был лет десять, а то и пятнадцать назад.

Катя никогда не рассказывала ему про интимные отношения с друзьями-подростками, хотя их, конечно, хватало, потому что девушкой она была весьма симпатичной и вряд ли это оставалось не замеченным в кругу ее приятелей. Катя была не низкой и не высокой, с упругой молодой стройностью, разговорчивой и не глупой, умной без занудства.

С ним она разговаривала об отношениях взрослых людей, окружающих ее. Главной героиней всяческих историй была ее сестра Люся. Собственно, у них давно так повелось, что к каждой новой встрече Катя готовила новую историю про Люсю. Так Игорь узнал о том, что у Асанова есть молодая любовница. Позже пара намеков на реальные факты привели чиновника в полный ступор от изумления, что кто-то о нем что-то этакое знает, хотя он очень тогда постарался не подать вида. После этого случая тема его личной жизни напрямую больше никогда не обсуждалась, но Игорь заметил, что начал получать больше поблажек и благосклонности.

Катя же рассказала, что Люся снабжает Асанова кое-какими препаратами из больницы. И это – почти официально, в том смысле, что ее прямой босс по работе знал о наркотической слабости чиновника.

– А что было сначала: дружба с хирургом и его витаминами или знакомство с сестричкой? – праздно полюбопытствовал Игорь.

– Одновременно, – беззастенчиво рассказала девушка. – Асанову надо было делать какую-то операцию, он по рекомендации пошел к Прилепскому. Тот приставил к нему свою любимую медсестру. Хотел, чтобы она, присматривая за важным пациентом, денег подзаработала за уход. А тот возбудился от белого халата и молодого лица, да и затянул ее, как куклу, в постель. Но не бросил. Точнее, может и бросил бы, но так сложилось, что Прилепский подсадил его на кетамин. Таким образом он обеспечил себе постоянный сбыт, постоянного клиента. Медсестричка стала еще и поставщиком. Всем стало удобно жить. Только Прилепский ничего не знает про секс. Он считает, что подчиненная подчиняется только ему.

– Наивно так думать, – подумав о чем-то своем, заметил Игорь.

– Да лучше, по-моему, вообще ни о чем не думать, – высказалась Катя.

Позже Игорь выбросил из головы сексуальные подробности, но намотал себе на ус, что Асанов неровно дышит к наркотикам. Это можно было использовать для расширения собственного бизнеса. Даже какой-то любопытный стратегический план начал вырисовываться в голове.

– Но он, вообще-то, – слегка остудила его рвение Катя своей болтовней, – не сильно зацепился. Сестра говорит, что только кет и то редко и мало. Ему Леня какую-то максимально допустимую для его здоровья дозу прописал, и он ее никогда не превышает. Да и вообще, пользуется очень редко, не столько для отдыха физического, сколько для философии. Он часто говорит, что «Для восточного человека философия – вот главный отдых!»

Рассказывая это, Катя передразнивала Асанова, и получалось очень забавно. Хрупкая девушка, практически еще девочка, пыталась вести себя так, как старый толстый нацмен.

О том, что ФСБ прикрывает его прямого конкурента как в бизнесе, так и в захвате земель и во влиянии на местную администрацию – Марата Мураталиева, Игорь знал давно и без Кати, но подружка временами разбалтывала такие мелочи, которые для человека не в теме могли показаться забавами, а для Жогова становились предупреждениями, подсказками или даже решениями.

Катю он, безусловно, тоже относил к подарку судьбы. Познакомился он с нею случайно, без предварительного расчета, не подозревая, какое сокровище пришло в его взрослые объятия.

* * *

– Кролик, ты тоже уже тут? – проурчала девочка, едва ворочая непослушным языком. – Я, наконец, тоже уже на базе. Внутри себя любимой.

– Потерпи чуть-чуть, скоро я тоже буду внутри тебя. Но не сразу.

– О да, не сейчас. Еще пару минут потерпи. Было так хорошо! Мне надо доощущать это. Как после оргазма.

– Расскажи, как тебе было. Сможешь поднять и пересказать свои ощущения? – Игорь повернулся к ней и, не особо приближаясь, полюбовался ее профилем, пока девушка вспоминала, осознавала и подбирала слова для пересказа.

– Когда вставило в полную силу, у меня было чувство полной невесомости. Плюс я была уверена, что за пределами этой комнаты ничего не существует. Я так все воспринимала, будто там нет ничего, а есть только эта комната. И она почти была мной самой. Или наоборот. Короче, мы были связаны, продолжением друг друга были. Да, зона моего восприятия не выходила за рамки видимого пространства. Шум пропал. Не было музыки как таковой, только отдельные звуки были слышны особенно четко, с небольшим эхом. Это похоже на воздействие хорошей травы, если ты понимаешь, что я имею в виду. И все это было одновременно и неуловимо, и явственно. А сейчас мне кажется, что я – Терминатор. Ты же не хочешь трахать робота?