Время красивых людей - Елизавета Мусатова
Шрифт:
Интервал:
Марко тихо зарычал и свободной рукой потянулся во внутренний карман куртки. Алиса понятия не имела, что там у него. Может, нож, а может, это по привычке. Что бы ни было, парень считал угрозу и зачастил в ответ:
– Я вам ничего не сделаю, честное слово. Это вы можете что-то сделать, вас пятеро. Послушайте, я – работник музея, у меня тут архивные документы. Мы их пытаемся вынести в безопасное место, пока все не уляжется. Коробки тяжелые, а я, кажется, связку на запястье потянул, понемногу таскаю, но один все не смогу. Отец внизу, но он ничем помочь не может, так что я сам должен. Тут недалеко. Я покажу. Мимо этих, в форме, пройдем в обход. Я за этим и вышел, думал, по домам постучусь, кого-нибудь уговорю помочь. Здесь недалеко. Я вам покажу. Пожалуйста.
Он запнулся, помялся и все-таки добавил:
– Я заплатить могу.
Марко фыркнул и шагнул вперед, все еще удерживая Ивану.
– Слышь, малой…
Алиса перебила.
– Тебя зовут как?
– Александр. Аца.
– Как пидораса этого гребаного, – проворчал Марко.
Госпожа Мария возмутилась:
– За языком следите, молодой человек!
А Мика тихо сказал:
– Очень патриотично не помочь человеку только потому, что его зовут, как президента.
– Бывшего! – выстрелил Марко. – Предателя! На суку, надеюсь, висит уже.
Мика пожал плечами и шагнул вперед. Протянул парню руку.
– Мика.
Тот помедлил. Обвел взглядом остальных, как будто ждал, что они подскажут, что ему делать. Марко сплюнул. Ивана все еще вжималась ему в плечо, и Алиса вообще не была уверена, в сознании ли она. Сама Алиса молча смотрела, как парень осторожно отвечает на рукопожатие.
– Аца. Ну, я только что сказал.
– Коробок сколько? Вдвоем унесем?
– Втроем, – сказала Алиса.
Мика к ней даже не повернулся. Аца ответил:
– Много. Спасаем, что можем. Мы официально опечатаны, ничего выносить права не имеем. Называется «консервация» – они уже и термин придумали.
– Кто «они»?
– Те, кто этих ребят к нам приставили, – Аца кивнул в сторону солдат. – Все музеи закрываются якобы в целях безопасности. Чтобы толпа не сорвалась грабить. Это по официальной версии. Военные приходили. Осматривали. Говорили, что это официальные меры. Сначала казалось, что логично. Мы даже подумали, что за нами и правда присмотрят. А потом… Они начали в залах руки распускать, экспонаты трогать, обсуждать. Дежурному смотрителю не понравилось. Он вежливый. Одноклассник мой бывший. Попросил этого не делать, они продолжили, ну, а он весь на нервах был. Поднял на них голос. А потом одного за руку схватил.
Парень осекся и замолчал. Покусал губы.
Мика молчал. Все молчали. С дуба упала сухая ветка, и от глухого стука Алиса вздрогнула. Хотела спросить, что было дальше, но Марко опередил ее и гавкнул:
– И что?
– Руки ему заломили и вывели. Больше я его не видел.
– Не видел, так и не гони херни! Отвезли твоего однокашника куда-нибудь да высадили. Сидит у мамки на кухне, кофе пьет.
Аца поджал губы и зябко обхватил себя руками.
– Мама у него через квартал отсюда живет, вверх по улице. Я к ней наведывался, сбежал в пересменку патруля. Она его не видела с тех пор, как он в музей ушел. Может, просто за пределы сектора выгнали. Может, он там устроится как-то.
– Это что значит, за пределы сектора? – спросила Алиса.
– Город поделили на сектора. Так проще контролировать. Пока из них никого выпускать не собираются. Если семья или работа в другом секторе – все равно. Но на улицу станет можно выходить. Начинают выдавать пропуска. Но пока решают, в каком порядке это делать.
– Ты все это откуда знаешь?
– Те, что с инспекцией приходили, болтали много. Они же мне и пропуск принесли. Вот.
Аца порылся в кармане и достал сложенный пополам бумажный прямоугольник. Развернул. Имя, адрес, печать с гербом, подпись.
– Подписывает лично глава сектора. Заранее начали выписывать только тем, кого в первую очередь на улицы планируют пускать. Коммунальщикам, врачам. Мне выписали, потому что при музее должен быть постоянно, пока не придут проводить консервацию.
– А твои где? – спросил Мика.
– Здесь. Квартира у нас в Мирьево, но это неважно. Мы ведь с папой вдвоем. С самого начала остались при музее. Он сначала не верил ни в то, что это надолго, ни в секторы, ни в изоляцию. А потом стало поздно. Но даже если бы поверил, все равно бы не ушел. Тут же его документы.
– Они что, гвоздями прибиты? С собой не унести? – спросил Марко.
– Не личные документы. Архив. Экспонаты мы никуда вынести не можем. Папа уверен, что придут сличать с описями и будут искать ценное. Но есть документы, фотографии. Вот их мы и пытаемся спасти.
– Как? По улицам же не пройти? – спросил Мика.
– По улицам – нет. Под улицами можно.
– Канализация, – поняла Алиса.
– Да. Здесь есть мертвый отсек, мы там обустроили хранилище. Пока что переносим все, что на бумаге. Часть архива вообще без цифровых копий существует. Будем пока работать над пересъемкой на случай, если с оригиналами что-то случится. У нас в штате есть человек, который в Сараево работал, в библиотеке Гази Хусрев-бега. Ну, во время осады в девяностые. Тогда тоже спасали манускрипты. Он сейчас в другом секторе, но мы его сможем провести к нам, тоже под городом. Осталось только последние коробки перенести. А у меня рука, как назло.
– Аца? – позвал Мика. – А куда еще можно выйти под городом?
– Да много куда. А куда нужно?
Мика замолчал. За него ответила Алиса:
– Мы пока сами не знаем. Но выясним. Быстро выясним.
– Ну, по этому сектору можете куда угодно. Да и за сектором тоже. Может быть, и через мост можно, если надо, но нужно свериться.
– С кем?
– С планами. У нас есть архивные карты коммуникаций, мы по ним и искали, где обосноваться. Но сами ходим только там, где уже исследовали. Послушайте, я понимаю, вы куда-то шли, у вас, наверное, был план, цель. Вы все равно по улицам далеко не уйдете. Давайте обмен? Вы мне – помощь. А я вас провожу, куда скажете. Не сам, конечно, но карту отдам и отмечу там, что сам знаю. Пожалуйста. Только
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!