Кукиш с икоркой - Елена Логунова

– Ириш, а что за картонка выпала из твоей бумажки?

– А, это я тебе должна отдать, – как мне показалось, с сожалением сказала Ирка. – Это клубная карточка, на, бери и владей!

Я протянула руку и взяла маленькую, со спичечный коробок, картонку с вытесненными на ней тремя девятками.

– Ирка! Где ты это взяла?!

– В клинике «Камелия», а что?

– Ничего, я сейчас!

Я рысью сбегала в прихожую, сдернула с вешалки свою сумку, залезла в бумажник и убедилась, что карточка, обнаруженная Коляном в эротично-дебильной книжке Людочки Петровой, никуда не делась. Мимоходом выяснила, что мои Коляны всецело поглощены дележом тортика: в кухне велась оживленная дискуссия по поводу того, допустимо ли слизать весь крем сверху вместе с украшающими его вишенками или же надо оставить мамочке и тете Ире хотя бы тонкий слой взбитых сливок.

С двумя одинаковыми картонками в руках я вернулась в детскую, плотно прикрыла дверь, плюхнулась на кровать и потребовала, чтобы Ирка рассказала мне историю появления у нее карточки с девятками с чувством, толком и расстановкой.

Когда мы вошли в клинику «Камелия», Ирка направилась прямиком к регистратуре.

– Хотела навести справочки о заведении, выяснить, чем оно занимается, то да се, – сказала Ирка. – А ты же знаешь, каков самый простой и эффективный способ получить информацию от должностного лица!

– Допрос с пристрастием? – предположила я.

– Это тоже, – секунду подумав, кивнула Ирка. – Но я начала без насилия. Просто прикинулась потенциальной пациенткой! Пришла, мол, вначале поподробнее узнать о клинике: какие тут условия, какие специалисты, что лечат, что калечат…

– Ну? – поторопила ее я.

– Ну и регистраторша поспешила завести на меня карточку, – Ирка отчего-то смутилась. – Мне не хотелось раскрывать инкогнито, я мешкала представиться, а эта барышня-регистраторша неправильно истолковала мое замешательство. Она подумала, что я просто стесняюсь, и стала уверять меня, что у них в клинике полная анонимность – полнее некуда! О моих болячках будет знать один только лечащий врач, детальная информация – всякие там анализы – хранится лишь в его персональном компьютере! А при первом посещении от меня даже никакого удостоверения личности не требуется!

– И ты назвалась чужим именем? – проницательно догадалась я.

– Ага, – Ирка кивнула и, быстро стрельнув в меня глазами, покаянно шмыгнула носом. – Твоим!

– Что-о?! – рассвирепев, я взвилась было над кроватью, однако вовремя вспомнила о том, что принесенная подругой карточка «999» может оказаться ниточкой в моем детективном расследовании, и умерила свой гнев. – Ирка, но почему моим?

– Оно первым пришло мне на ум, – призналась подруга. – Уж извини! Зато тебе обломилась эта чудесная карточка. Регистраторша на своем компьютере по твоей дате рождения построила какой-то квадрат Пифагора… Или Архимеда? Нет, точно, Пифагора. Такой симпатичный чертежик, а к нему – таблица с цифрами: сколько у тебя ума, сколько удачи, сколько здоровья и так далее. Радуйся, ума у тебя по максимуму, девятьсот девяносто девять единиц! Потому-то тебе и дали карточку клуба «999». Это у них в клинике такой бонус для первичных посетителей, вроде лотереи…

Ирка не договорила и замерла с раскрытым ртом. При этом руки подружки судорожно комкали покрывало.

– В чем дело? – забеспокоилась я. – Тебе плохо? Сердце болит? Может, валерианки дать?

– Где она? – страшным шепотом спросила Ирка вместо ответа.

– Кто? Валерианка?

– Синяя!

– Кто – синяя? Синяя птица? Синяя борода? – Я из последних сил сохраняла терпение.

– Синяя деталька! – Ирка безумным взором обвела детскую, узрела в углу комнаты Масину пирамиду и ринулась на нее, как коршун. – Надо немедленно разобрать ее на части и разложить все, как было! Ты хоть помнишь, где что лежало?

Подруга требовательно уставилась на меня.

– Дорогая, ты спятила? Я не буду снова ломать эту вавилонскую башню! Вчера мы с Коляном собирали эту пирамиду под покровом ночи, тайком от Масяни, и слава богу, что сегодня ребенок придумал себе другую игру!

– Не-ет, ты не понимаешь! – Ирка яростно запихивала синее кольцо пирамидки под покрывало. – Я говорила тебе, это какое-то детское колдовство? Говорила, что ты выиграешь в лотерею?

– Говорила, – согласилась я, потихоньку от подруги, повернувшейся ко мне спиной, выдергивая твердый пластмассовый бублик из-под пестрой шелковой накидки.

– А еще ты говорила, что никогда не покупаешь лотерейных билетов! – напомнила мне Ирка. – Так вот же, смотри, твой выигрышный билет тебя сам нашел!

Она потрясла в воздухе картонкой с девятками.

– По этой карточке ты можешь бесплатно пройти в клуб и получить ужин со скидкой, а коктейль – вообще за счет заведения! – торжествующе сообщила подруга.

– Не премину воспользоваться, – заверила я.

Скрипнула дверь.

– Девочки, если вы не будете есть тортик, так прямо и скажите! – с порога попросил Колян. – А то мы вам оставили сначала половину, потом половину половины, но можем еще немного урезать!

– Синию положить! Положить синию! – завопил Масяня, мимо папиных коленок ввинчиваясь в комнату.

Слишком поздно я сообразила, что сижу, держа в руке пластмассовое кольцо, словно ожидаю, что в него прыгнет дрессированная мышка.

– Мы обязательно положим на место и синюю, и все остальные пирамидные баранки! – серьезно заверила малыша Ирка.

Они с Масяней взялись за руки, прихватили пирамиду и отправились минировать квартиру пластмассовыми кольцами.

– Она думает, что это какое-то детское колдовство! – объяснила я мужу.

Колян с самым страдальческим выражением лица смотрел вслед практикующим колдунам-минерам. Наверное, тоже вспомнил жутко неуютную инсталляцию пирамидной верхушки на унитазе.

– Локомоторс тортик! – распорядилась я, чтобы утешить мужа. – Тащи сюда оставшуюся четвертушку, съедим ее для укрепления нервной системы! Чувствуется, что ей еще сегодня расшатываться и расшатываться!

Предчувствия меня не обманули. Уже после ухода Ирки, в поздний вечерний час, когда мы с мужем уже завершили процесс дефрагментации пирамидки и легли в постель, в дверь позвонили. Колян пошел открывать и надолго застрял в прихожей.

Мне ужасно не хотелось вылезать из кроватки, но любопытство одолело. Я откинула одеяло, сунула ноги в тапки, напялила поверх легкомысленного неглиже мужнюю футболку, превращающуюся на мне в балахонистое платье-миди, и вышла в коридор. Прихожая была пуста, за неплотно прикрытой входной дверью бубнили мужские голоса.

Недолго думая, я распахнула дверь и увидела прелестную сцену.

На лестничной площадке, обнимая друг друга за плечи, стояли в балетной позиции наши добрые друзья – опера капитан Сергей Лазарчук и лейтенант Петя Белов, а с ними и мой любимый супруг. Выглядело это так, словно мужики приготовились исполнить бессмертный танец маленьких лебедей, только музыку ждали. При этом более или менее устойчиво на своих лапах стоял лишь средний лебедь, принявший на себя основной вес компаньонов, очень вяло помахивающих крыльями на флангах. Правый и левый лебеди были пьяны, как куры, наклевавшиеся винной ягоды.