Аллегро - Владислав Вишневский

Таким вот образом вооруженный и нагруженный, Смирнов уже никуда и не хотел. Он только сейчас, вдруг, понял, что это такое быть полномочным и представительным послом, например, музыкантов от России, на территории иностранного государства. Это ж врагу не пожелаешь, кто знает… Хоть пой, врагу не сдаё-отся наш гор-рдый «Варяг»… а ходу обратно уж нету!

Восемнадцать пятнадцать.

Восемнадцать двадцать две.

Восемнадцать двадцать пять…

— Ну что, парень, время!

— Ни пуха, ни пера, Санька!

— Давай, там!..

— Держись, пацан!.. — летели пожелания со всех сторон.

— Если что, звони из Калифорнии, — по-ковбойски бросил Кобзев. — Деньги соберем.

— Тьфу, ты, ёпт, — в сердцах сплюнул старшина. — Придурки! Что вы желаете парню?! — почти зримо ощетинился, рубанул рукой. — Не слушай ты их, Смирнов, шутка это. Дурацкая, при чём шутка, я скажу, Кобзев, дурацкая. — Погрозил «провокатору» пальцем. — Ох, и выпросишь ты у меня когда-нибудь, Кобзев, за язык свой!..

— А что, я? Я пошутил. Пошутить что ли нельзя?

— Нельзя. Иди-иди, Смирнов, не слушай их. Ни пуха… — благословил старшина.

— К чёрту! — невесело ответил Смирнов, и опустив голову, вышел.

А там, на КПП, уже и командир части ждал.

— Ну, всё нормально, Смирнов, всё в порядке? — полковник вроде не заметил мрачного настроения посланца. — Кстати, всё хочу спросить тебя и забываю, а водочный Смирнов не родственник вам, случайно, нет?.. А настроение как? Боевое! Ну и ладно… Где, она, твоя соблазнительница… Шучу-шучу. Как её там, лейтенант эта…

— Гейл… — мрачно подсказал Смирнов, и указал на окно. — Вон она стоит уже, ждёт.

Действительно, на площадке перед воротами КПП, неподалёку от разных угловатых и неказистых авто советских ещё конструкций, стояла маленькая аккуратненькая ярко-фиолетовая иностранная машинка. Горбатенькая, как божья-коровка, «форд ка». Рядом с машиной стояла девушка — именно та самая американка Гейл. Только не в военной форме теперь, а вполне в гражданской одежде: джинсах, кроссовках, спортивной майке с короткими рукавами, с весёлой, открытой улыбкой.

— Ух, ты… какая машина у неё… крутая, — заметил командир полка, вслед за Смирновым переступая порог КПП. — Пудреница. Потому и маленькая!

Гейл, увидев выходящего Смирнова, замахала руками…

— Да, лучше вообще бы не приезжала… — Отворачиваясь, пробурчал Александр.

— Ладно, Смирнов, не трусьте. Помните, вы российский солдат, — лёгким хлопком по спине, взбодрил посланца командир. — А русский солдат, Смирнов, это звучит гордо. На всю Европу гордо, Азию и весь мир в придачу. Понял?

— Так точно.

— Помни, вся Европа нам жизнью обязана. Японцам, как известно, клизму вставили, афганцам всяким с бандитами в Чечне, да и другие какие доблестные дела… Слыхал же. Знаешь. А тут, какое-то посольство, понимаешь, взять. Ерунда. Не трусь, Смирнов. Я рядом буду…

— Как это, рядом?!

— А я за вами поеду… и посмотрю там, чуть что. Вперёд, музыкант Смирнов. Я и президент вам доверяем.

— Президент?! Какой еще президент, товар…

— А у нас с вами, товарищ солдат, один президент… — Перебивая, наставительно, с нажимом произнес командир, и многозначительно умолк, указывая пальцем в небо.

Смирнов проследил за пальцем, потом выше… небо было в плотных кучевых облаках, упавшим голосом он спросил:

— А может, тогда не надо?

— Шагом марш, Смирнов, я сказ-зал… «не надо»!.. — осерчал командир полка. — Впер-рёд! Ради торжества армейских демократических преобразований. К машине!

— Есть… к машине!

Весь путь Смирнова от КПП части до зала приемов посольства US в Москве, можно описать достаточно коротко, как путь стрельцов к месту публичной казни. Именно так смотришь на картину «Утро стрелецкой казни», безотносительно к политическим и прочим нюансам того времени, и понимаешь, — эх, жаль ребят, сейчас точно погибнут. Наплывает неприятное ощущение обречённости и невозможности помочь беднягам… Жуть под сердцем и холодная пустота в желудке… Именно это и ощущал по дороге рядовой Смирнов. Именно жуть. Выйти из машины под предлогом маме позвонить или, ой, срочно нужно самолет встретить и сбежать, было не возможно, так как сзади предусмотрительно подпирала машина «ВАИ» полка, охранно сияя синими холодными маяками на крыше, и черная «Волга» родного командира. Оглянувшись на сопровождение, Смирнов с тоской для себя отметил: «Точно догонят и непременно довезут…» Уже и не боролся с ощущение полнейшей обреченности. Кстати, и совсем не маленькая машина «форд ка», если изнутри смотреть. Всё почти как и в «Запорожце», только круче. Но, это так, мелочи.

Запросто прошли и государственную границу, внешний милицейский пост и внутреннюю службу проверки в самом посольстве. А потому, что рядом была Гейл и то, её, всесильное приглашение, «инвитейшн».

Не вращая головой — не дикарь — Смирнов скрытно огляделся, одними глазами. Серьезность и важность присутственного места резко подчеркивали невероятно крупных размеров морские пехотинцы из службы безопасности, небрежно прогуливающие, а кое-где просто замершие как статуи и внутри здания, и снаружи. Огромной печатью, величественно возвышался объемный герб Соединенных Штатов занимая собой четверть стены всего холла, и огромный же полосатый флаг с множеством звездочек на синем фоне в верхнем его углу… Чистота кругом и море света, это если ретроспективно смотреть. Сознание же гостя, невольно задержалось на тех морских пехотинцах, на «коллегах».

Когда музыкальный посланец увидел их, живых и не на картинках, близко и неожиданно для себя лицом к лицу, он внутренне поразился их огромности, и машиноподобности. Мясокомбинат в робе какой-то, подумал он. Невольно пригляделся… И правда, сами высоченные, у всех руки-ноги огромные, туловища большие; головы не большие, но квадратные, стрижки только под «ноль», ресницы белесые, пустой — устрашающий! — тяжелый взгляд, детские панамки на бровях… «Роботы или бройлеры», мелькнуло ехидное в голове. Таких людей не бывает, в его-то уж части, он это точно знал — нет. Такими монстрами с разбегу стены прошибать или столы об их головы ломать, точняк. Но, тут же, с явным для себя удовольствием отметил, нашел-таки брешь в обороне противника: по сравнении с ним, Александром, например, в эту живую стенку хоть пулей, хоть камнем, попасть легче-лёгкого, совсем запросто. В них и целиться-то не нужно! Даже если и без очков, даже если и не хочешь попасть или шутки ради, ни за что не промахнёшься. И спрятаться им, бедным, не за что, разве что за танк, если в кустах, как говориться, таковой припрятан, не говоря уж о том, если такой «шкаф» нужно будет просто-напросто «пешком» догнать. Тут все преимущества были только на Санькиной стороне: и увернётся если что, и спрячется, да хоть за тот же ящик, например, из-под «чупа-чупс», и догнать его, извините, если кому захочется, фиг догонишь… разве что на машине. В общем, с такими охранниками только: ать, два, левой-правой! На параде топать, либо забор против танков из них городить, мысленно усмехнувшись, подвел черту Санька, Александр Смирнов, рядовой наш солдат, посланец. И довольный, успокоился, принялся дальше знакомиться: и что тут у них ещё есть такое этакое?