Зачет по любви - Анастасия Градцева

Опачки! А вот теперь понятно все. И удивление, и плохо скрываемая неприязнь во взгляде. Если я первая, с кем Макс за все это время завязал хоть что-то похожее на отношения, то ясно, что для родственников жены это шок-контент. А как они хотели? Чтобы он до смерти хранил ей верность?

– Очень приятно, – решительно заявила я. И, честно говоря, ожидала, что Марина заберет внучку и уйдет, но она вместо этого села к нам за столик. Кажется, меня ожидает почти семейный обед, если не принимать во внимание тот факт, что ко мне эта семья не имела никакого отношения.

– Хочешь – уйдем, – шепнул мне на ухо Макс, но я замотала головой. Еще чего! Чтобы выглядело, как будто я сбегаю? Не дождетесь.

Я пила мелкими глоточками колу – есть мне расхотелось, мелкая девчонка мурлыкала над своей картошкой, Марина неприкрыто разглядывала меня, поджав губы, а Макс единственный из всех пытался хоть как-то разрядить обстановку.

– Это Ольгина дочка? – кивнул он на малышку.

– Да, ей три с половиной года уже, – с мгновенно проснувшейся бабушкиной гордостью отозвалась Марина.

– А Ольга разве не в Германии?

– Там, она же за немца замуж вышла. Вот приехали в гости, привезли мне внучку показать.

– Понятно.

– А у Ильи как дела? Не женился еще?

– А должен? – вопросом на вопрос ответил Макс. – Лично я не вижу в ранних браках ничего хорошего.

– Нет, что ты, я просто спросила, – примирительно ответила Марина, а потом вдруг спросила меня: – А вы, милая, где учитесь?

– Я работаю, – ровно ответила я.

– Она со мной работает, – поспешил вмешаться Макс.

– Секретарша? – усмехнулась Марина.

– Ассистент кастинг-директора, – злобно сказала я, уже жалея, что согласилась остаться. – А что, есть сомнения в моей квалификации?

– Да нет, – задумчиво протянула она. – Вы кажетесь довольно зубастой. Это странно, конечно.

Больше Марина со мной не разговаривала. Она обсуждала с Максом каких-то неизвестных мне людей, ворковала над своей внучкой, но перед тем как уходить, вдруг схватила салфетку и что-то на ней написала. А когда Макс отлучился в туалет, быстро сунула салфетку мне в руку.

– Это мой телефон. Спрячь. Позвонишь, когда надо будет со мной поговорить.

– С чего вы взяли, что мне будет нужно с вами разговаривать? – фыркнула я.

– Знаю, – отрезала она и, резко потеряв ко мне интерес, встала и стала одевать внучку.

Я сунула скомканную салфетку на дно рюкзака, решив, что дома выкину ее нафиг.

Максу я об этом эпизоде говорить не стала. Сама не знаю почему.

Почему-то последнее время все шло через одно место. Во-первых, начались напряги на работе. Еще больше округлившаяся Катя снова легла в больницу, на меня упали все ее обязанности, и я не вывозила. Мне не хватало ее опыта, связей, авторитета, а также дополнительных рук и часов в сутках. Макс тоже был злой и нервный. Помимо его текущих проектов, все силы высасывали напряженные съемки сериала, который как будто кто-то проклял: сначала со сметой какие-то косяки были, потом павильон затопило, а в довершение всего исполнитель главной роли сломал ногу.

Разгребать все это приходилось Максу, в итоге раньше полуночи он с работы не приезжал. Я сначала героически ждала его прямо в офисе, засыпая то в кресле, то за столом, но потом получила втык от него же, что не надо так над собой издеваться, и стала уезжать на такси раньше. Макс вскользь обронил, что надо будет купить мне машину, но меня это скорее напугало, чем обрадовало. Настолько дорогой подарок я не готова была принять. Достаточно того, что я живу в его квартире и мне не дают тратить мои деньги, постоянно подсовывая вместо этого свою карточку. Если так и дальше пойдёт, то через год я сама накоплю на простенькую машинку.

Второе, что мне не нравилось, это какая-то напряженность, поселившаяся между нами. Началось все с того вечера, когда вернувшись с работы абсолютно заебанной, я присела в кресло отдохнуть и там же вырубилась. Проснулась от шума на кухне и дразнящего вкусного запаха готовящейся еды. Я тут же пошлепала туда и обнаружила у плиты Макса, который молча жарил что-то на сковородке.

– Привет, – зевнула я, – а сколько времени?

– Час ночи, – коротко ответил он, не поворачиваясь ко мне.

– Ого, и давно ты вернулся?

– Минут сорок назад, – прозвучал такой же сухой ответ. – Пришел, обнаружил, что в холодильнике у нас мышь повесилась, съездил в круглосуточный супермаркет и купил упаковку стейков.

– Ты… злишься? – осторожно спросила я, чувствуя, что с ним явно что-то не то.

– Нет, – Макс так ко мне и не повернулся, но его напряженная каменная спина была очень красноречива. – Просто был почему-то уверен, что ты позаботишься об ужине для нас, раз ты пришла раньше.

– Я не умею готовить, – попыталась оправдаться я. – И ты прекрасно это знаешь!

– Магазин, доставки, ресторан – при желании есть миллион способов добыть еду, – отрезал Макс. Быстро снял мясо со сковородки, уложил на тарелку, закрыл сверху фольгой и повернулся ко мне, а я со стыдом увидела, какое уставшее и измученное у него лицо, как глубоко залегли тени под покрасневшими от недосыпа глазами.

– Прости, – пробормотала я, понимая, что мои оправдания звучат жалко. – Я просто уснула и…

– Достанешь тарелки и приборы? – перебил меня Макс.

Ели мы молча. После ужина я убрала грязную посуду в посудомойку и пошла поговорить с Максом, но он уже спал. Лежал поверх одеяла, даже не раздевшись, и выглядел жутко измотанным.

– Прости, – снова прошептала я, осторожно касаясь темной пряди волос, упавшей на лоб. – Я не умею заботиться о ком-то и совсем не умею быть хозяйкой. Но если тебе нужно, чтобы я такой была, я буду. Честное слово.

С тех пор к моим обязанностям на работе добавилась еще одна: я все время держала в голове вопрос насчёт ужина. Звонила в сервис доставки, когда ехала с работы в такси, заезжала в супермаркет за готовой едой, но Макс все равно не выглядел слишком довольным. И я не могла понять: это из-за работы или проблема во мне?

– А твоя жена хорошо готовила? – однажды, как бы между прочим, спросила я. Обычно Макс не отвечал на такие вопросы, но тут его голова, видимо, была занята чем-то другим, и он рассеянно сказал:

– Да, очень хорошо, Света вообще была отличной хозяйкой.

– Ясно, – уронила я, стараясь не показать, как меня это задело.

– Лика, девочка, к чему эти вопросы? – Макс уже сообразил, что ляпнул не то, что нужно, и попытался шутливым тоном исправить ситуацию. – Ты же у нас будущий кастинг-директор, тебе и без умения готовить есть чем гордиться!

Я слабо улыбнулась и промолчала. В последнее время мой неубиваемый оптимизм начал мне изменять. Честно говоря, казалось, что я одинаково плоха и на работе, и дома. В общем, полное говно и как кастинг-директор, и как домохозяйка.