Цвет греха: Алый - Александра Салиева

небольшую паузу женщина, мягко улыбаясь. – Я проведу твой осмотр, – машет рукой, приглашая устроиться на диване.

О её существовании я забываю в тот же миг.

– Доктор. И осмотр, – подвожу нехитрый итог. – Мой? Осмотр… – добавляю со всей переполняющей меня мрачностью в адрес, очевидно, совсем охамевшего мужика, изредка взирающего на происходящее с абсолютно незаинтересованным видом. – Какой ещё, мать твою,– последнее выделяю ядовитой интонацией, – осмотр? Ты совсем с катушек слетел что ли? Если кого из нас двоих и надо осматривать, так это тебя. Психиатру.

В ответ меня одаривают не менее мрачным взглядом. Оба.

– Гинекологический осмотр, – и на этот раз вступает со мной в диалог исключительно дамочка.

– Спасибо, – ни разу не благодарю, скорее посылаю куда подальше. – Не нуждаюсь.

Обращаюсь к женщине. Смотрю на мужчину.

Он…

Да похрен ему.

Кай возвращается к распитию алкоголя. С такой завидной успешностью, будто воду обычную употребляет. А мне самой приходится приложить немало усилий, чтоб скальпель в моей руке остался в ней и дальше – не полетел в направлении той же кухонной зоны, желательно прямиком в него.

– Эвелин, – мягким, хотя и с ощутимой долей упрёка тоном, отзывается на мои слова женщина. – Вам совершенно не о чем беспокоиться. Сперва я задам несколько вопросов… – принимается увещевать.

Я же продолжаю смотреть исключительно на хозяина апартаментов. Он всё с тем же успехом играет в амнезию по поводу моего существования. Примерно с минуту.

– На твоём месте я бы сделал это добровольно, – с явным намёком на готовность помочь сообщнице, произносит Кай, издевательски салютуя мне стаканом. – Но если желаешь иначе, что ж… – протягивает в откровенном обещании, одним залпом допивая алкоголь. – Возможно, твой папочка даже обрадуется, когда заимеет внука или внучку в ближайшем будущем.

Собираюсь съязвить или огрызнуться, но его слова – удар мне в самое сердце. Почти задыхаюсь, представив то, о чём он говорит, пока мужчина нарочито лениво и плавно поднимается на ноги. В голове мгновенно вспыхивают самые вероятные картинки того, что последует дальше, а я позорно капитулирую. Скрип моих зубов на фоне полнейшей досады слышен, должно быть, в самом отдалённом уголке апартаментов: иметь ребёнка от кровного врага – аргумент практически железный, весьма действенный.

– Валяйте, – усаживаюсь на диван и, стиснув зубы покрепче, выгибаю бровь в демонстрации выслушать обещанные вопросы.

Перечень – стандартный, ничего нового не слышу и не узнаю, словно не заперта в стенах одержимого местью маньяка, а на простом приёме у акушера нахожусь. Сам маньяк вновь утрачивает интерес к происходящему, занят новой порцией спиртного со льдом. Опрос занимает минут десять, потом мне озвучено несколько вариантов контрацепции. Так и тянет выбрать сразу стерилизацию, чтоб наверняка, но по факту я банально молчу. Помимо всего прочего, требуется провести реальный осмотр, а значит – раздеться и раздвинуть ноги, да ещё при свидетеле, который уходить и отворачиваться не собирается.

– Нет, – отказываюсь.

Дамочка, которую я успеваю невзлюбить с первой секунды нашей встречи, на этот раз вдруг отличается женской солидарностью. Разворачивается к третьему из нас. Даже собирается заикнуться о чём-то, правда, по итогу просто остаётся сидеть с приоткрытым ртом.

– Нет? – вкрадчиво переспрашивает Кай.

В его глазах вспыхивает опасный блеск. Он словно только и ждёт чего-то подобного с моей стороны. Отталкивается от барной стойки и направляется к нам. Огибает акушерку, подходит ко мне практически вплотную, а я невольно вжимаюсь спиной в диван, желая оставить между нами хоть какую-то дистанцию. Сбежала бы, пока ещё оставалась возможность, заперлась бы в той же спальне, настолько, насколько это будет возможно, но зареклась ведь: ни за что не позволю себе подобной демонстрации слабости перед ним.

– Вчера ты тоже говорила “нет”, – склоняется надо мной, задевая сгибом пальцев мой подбородок, приподнимая тот выше, выдерживает небольшую паузу, глядя мне в глаза. – Поначалу.

Скальпель всё ещё при мне. В который раз сжимаю хирургический металл до боли в суставах. Выставляю перед собой. Он почему-то не спешит его отбирать, не предпринимает ни единой попытки себя обезопасить. Словно это наказание для нас двоих, и он его с готовностью принимает. А я, с нервной усмешкой осознаю, какими же психами выглядим со стороны мы оба – не только он, я сама тоже. Ведь ничем иным и не назвать дальнейшее:

– Нет, – повторяю.

На мужских губах расцветает полная предвкушения ухмылка. Кай склоняется ниже, упирается полусогнутой рукой о спинку дивана. Теперь остриё упирается в рубашку, совсем чуть и проткнёт.

– Уверена? – выдыхает мне в губы.

Прежде касающиеся моего подбородка пальцы соскальзывают ниже, вдоль горла, перехватывают, слегка сдавливают.

Храню молчание. Теряюсь между возможностью всё-таки всадить в него холодное оружие и возникающей необходимостью убрать скальпель, иначе в самом деле поранится. Ещё, где-то на подкорке разума, бьётся мысль о том, что он нарочно меня провоцирует: если б в самом деле проблема заключалась лишь в избавлении от вероятности обзавестись потомством, то не устраивал бы весь этот цирк. Недаром же вчера кучу всего по части предохранения в аптеки прикупил и с собой демонстративно притащил. Или же вовсе мог бы просто-напросто запихнуть в какую-нибудь клинику, где и без моего ведома сделали бы всё, что угодно, под тем же наркозом. Но нет. Не в этом его истинная цель.

Унизить.

Раздавить.

Растоптать.

Дать прочувствовать, насколько я ничтожна.

Вот, чего он хочет.

Причинить боль.

Мне ли одной… тоже спорно.

– Уверена, – отзываюсь, пусть и запоздало, призывая жалкие остатки собственной невозмутимости.

Моё согласие – оно же отрицание, как сигнал к последующим действиям. Мужские пальцы на моём горле сжимаются отчётливее. Расстояние между нами становится меньше. Кай сокращает его, позволяя появиться алым каплям на белой рубашке.

Я вздрагиваю. Он опять ухмыляется.

– Позову, как закончу, – чеканит по слогам.

Не мне предназначается. И я совсем не уверена, насколько хорошо усваивает посыл адресат послания. Не вижу женщину. Да и довольно быстро вообще забываю о её существовании. Смотрю в тёмные порочные глаза. Кай тоже взор не отводит. Ему определённо доставляет какое-то особо извращённое удовольствие каждая моя реакция. Ловит, жадно впитывает, шумно и тяжело дыша, вовсе не думает прекращать намечающееся безумие.

– Советую расслабиться, если не хочешь, чтобы было по-настоящему больно, – произносит, глубоко вдыхая воздух у моего виска.

Я лишь моргнуть успеваю, как скальпель отобран и выброшен в сторону. Туда же летит безжалостно сорванное полотенце, оставившее меня обнажённой в считанные мгновения.

И мне бы вспомнить о том, что силы совсем не равны, любая моя предпринятая попытка сопротивления окажется бессмысленной, он лишь порадуется очередному выигранному раунду, а также последующему за этим унижению, но…

– Да пошёл ты! – срывается с моих уст