Чужая жизнь - Валерий Шмаев

— Не нравится мне всё Ристо. Немцы считать умеют. Пропажу детей обнаружили, а не ищут. Почему? Будь осторожен. Как только вернётесь, уходим. — Ристо понял всё сразу.

Быстро собравшись, они со Степаном растворились в лесу, а я, передвинув костёр на другое место, накрыл прогревшуюся землю лапником и одной из курток и уложил накормленных детей. Пока ребята осматриваются, пусть поспят, а я подумаю. Не сильно мне нравится всё это. Эх, старшина, старшина. Что же я во всём этом пропустил?

Ребята появились через два часа, так же неслышно появившись в невысоком подлеске. Увидев их, я, молча, протянул им котелок с подогреваемым мной и почти горячим чаем с мёдом. Напившись, Ристо благодарно кивнул головой и в полголоса доложил.

— Ты прав Саша. Немцы ищут детей на соседних островах, здесь пока нет, но следы пристававшей лодки есть. Правда, далеко, метрах в восьмистах дальше по берегу. Следов мало, и были не солдаты, очень похоже, что кто-то из местных. — Чёрт, про местных я и не подумал. Видимо это тот самый добровольный помощник, который Катерину выдал. Сваливать надо пока не началось.

— Уходить надо Ристо. Не понимаю я ничего. Зачем они сначала всех миномётами глушили, а потом детей искать принялись? Не нашли мёртвых, а теперь ищут живых. Зачем им дети? Не вяжется всё это никаким образом. — Ушли мы сразу же.

Мальчишек только пришлось нести на руках, умотались пацаны, но деваться было некуда. Да и количество продуктов сильно подсократилось — всё легче было.

Порадовала меня Марья Васильевна уже на нашей стоянке по полной программе. Известие о том, что двое мальчишек сыновья многозвёздного генерала, приехавшие вместе с семьёй к родственникам застало врасплох всю нашу группу. Застряла здесь семья из-за сломавшейся машины. Лично мне фамилия генерала не сказала ровным счётом ничего и не скажу, что я удивлён, но вот мои спутники сражены напрочь.

Самое неприятное это то, что пока я не узнаю, что с матерью мальчишек, уйти мы не можем. Как немцы будут использовать жену генерала понятно. Понятно и что с ней сделают, если что-то у них пойдёт не так. Миномёты миномётами, но раз старшина успел убрать с острова одних детей, то при приближении немцев мог отправить и вторую группу хотя бы на соседние острова. Поэтому скрепя сердце, пришлось отдать своей группе неожиданный приказ.

— Ристо, я думаю так. Сейчас уходим по дороге обратно до развилки. От перекрёстка километрах в семи эта дорога вливается ещё в один просёлок, соединяющий две деревни и огибающий озеро с северо-западной стороны. Двигаемся на двух телегах. Ты, Миша и Костя с документами полицаев, все остальные по лесу в охранении. Ищем место, где сможем остановиться хотя бы на пару дней.

— Почему назад Саша? — Удивлён был не только Ристо. Удивление на лице Степана проступило такое, что я чуть не рассмеялся.

— Если пойдём дальше по дороге, воткнёмся в большой посёлок. Как мы его с детьми и лошадьми обойдём? Со старшиной и бойцами, распределив груз, мы ушли бы лесом, а сейчас с детьми далеко пешком не уйдём. Найдут телеги и лошадей, пройдутся кругами по округе, обнаружат следы и по следам затравят. Быстро с детьми по лесу мы не пройдём. В результате и сами погибнем и детей не спасём.

Сейчас главное быстро вернуться обратно. Пока они эту стоянку отыщут, пока по следам на дорогу выйдут, а там следы телеги потеряются. Машины по основной дороге постоянно ездят, так что, если сопли жевать не будем, уйдём. Главное детей не выпускать на дорогу, чтобы нигде не наследили. Посадим их Марией Васильевной на телеги и накроем брезентом. Мало ли встретится кто.

Будем двигаться, отмечай места, где бы ты поставил наблюдателей и секреты. Группа что нас гоняла непростые ребята. Похоже егеря. Искать детей они будут до посинения, но только по хуторам и посёлкам, и обязательно перекроют дороги и тропы. Твоя задача отметить мне на карте места возможного расположения секретов и засад.

Улететь отсюда мы не можем, и они это знают. Поэтому немцы перекроют дороги, поставят секреты и будут ждать, когда мы в них вопрёмся. Сидеть долго мы здесь тоже не можем, нам детей надо будет чем-то кормить. Значит придётся уходить, и немцы опять-таки это знают.

Егеря могут перекрыть нам все пути отхода, но в первую очередь закроют дорогу на Ленинград и Петрозаводск. Поэтому надо думать, куда и как выводить спасённых нами детей, но сначала мы пойдём на разведку в посёлок. Необходимо посмотреть может еще, кто в живых остался. — Своих подопечных под охраной Фёдора и Миши мы оставили через сутки после ухода со стоянки, отмахав почти тридцать километров. Детей мы разместили у небольшого озера с густым ельником по берегам, в крохотном охотничьем домике, наказав сидеть и не высовываться, а сам с Ристо, Степаном и Костей ушёл к посёлку.

Всё это время пока мы устраивали детей на новом месте, Сашкиным телом распоряжался мой невольный напарник, а я думал. Неожиданно, голова у нас болеть почти перестала, как отрезало.

Меняться надо чаще что ли? Или головная боль — это сотрясение Сашкиных мозгов от удара пули? Хотя откуда там мозги? Сплошная кость, спермотоксикоз и правильная на сегодняшний момент идеология. Всё это время Сашка так и вился вокруг Катерины, а я думал. Но вот что интересно. Я вспомнил, откуда мне известны тактико-технические характеристики немецких винтовок и это поразило меня наглухо.

В самом конце своей службы, когда до «дембельского аккорда» мне оставалось чуть больше месяца, дёрнули нас на усиление. Вернее, усиленно накачали на разводе. В то время ещё была большая и могучая страна, а не полтора десятка огрызков как совсем немного позднее и Азербайджан ещё не был отделён от России весьма условными границами.

Служил я тогда заместителем командира наряда по проверке документов в роте сопровождения поездов Ленкоранского погранотряда. Служба рутинная, но нервная. С людьми. Ночью, приблизительно в семидесяти километрах от границы мы заходили в пассажирский поезд, и пока он, не спеша чапал до Ленкорани, с двух сторон состава проверяли документы у пассажиров. Второй такой же наряд двигался на встречном поезде и выходил из состава на том самом полустанке, в котором заходили в поезд мы.

Так вот, на утреннем разводе прошла ориентировка: где-то в Астраханской области сбежали пятеро уголовников. Сбежали со стрельбой. По пути перебили пяток стариков в деревнях, зарезали участкового в Махачкале, кроваво отметились в Баку (что они натворили в столице Азербайджана нам на разводе не сказали) и пропали. Все пятеро нехило для того времени вооружены. Два автомата почти без патронов, пистолет участкового с запасной обоймой и минимум три охотничьих ружья, стопудово обрезанных до не менее убойных обрезов.

Это ещё был могучий Советский Союз, и терять подорвавшимся уголовникам было уже нечего. Высшая мера социальной справедливости всем пятерым светила однозначно. В «Союзе» с убийцами не церемонились, так что куролесили ребятки без оглядки на будущую отсидку в комфортабельной колонии.

Срок самой жизни у беглецов был до первой засветки, а дальше стрельба на поражение. «Менты» бы их брать живыми не стали, но мы же не советские правоохранители. У нас другие инструкции, вбитые на уровне подсознания: нарушителя брать живым. Вот и взяли. Я сдуру взял одного, да и то неожиданно даже для самого себя.