Записки городского хирурга - Дмитрий Правдин

Спустя двадцать минут незадачливый жених заметил придорожную табличку с надписью «Раздольное». Он с юга вошел в населенный пункт. Деревня оказалась маленькой, дворов в десять, стоявших по обе стороны дороги, одновременно являвшейся и ее единственной улицей.

Вконец окоченевший парень с трудом доковылял до первого подворья и несмело постучал в калитку замерзшей рукой. Откуда-то из темноты выскочила огромная лохматая собака и принялась громко лаять и кидаться на забор. Володя отпрянул назад, помедлил несколько минут, но на улицу так никто из нее не вышел. Удрученный, он, едва перебирая ноги, приблизился к следующему дому, сцена повторилась: злая собака и полное равнодушие ее хозяев.

В десять минут студент на негнущихся ногах исходил всю деревню, и нигде ему так и не открыли. Впереди оставался последний дом на отшибе. Подойдя к нему, Володя обратил внимание, что калитка чуть приоткрыта, в сенях горит свет, а собак не видно. Озираясь, со страхом втиснулся во двор, никто не выскочил и не набросился на него. Подгоняемый холодом, подошел к двери и негнущейся рукой с трудом постучал в дверь.

– Хозяева! Хозяева! – позвал он тихим промерзшим голосом.

Не получив ответ, Володя открыл дверь и вошел в избу. Спустя мгновение он попал в жарко натопленную просторную комнату. Посредине стояла разгоряченная печь, справа от входа стол с включенной настольной лампой. На стене тикали ходики с гирей, которые показывали 00–30.

– Есть кто дома? – повторил вопрос путешественник и, не получив ответа, прижался к печке вибрировавшим телом.

Немного согревшись, Володя осмотрелся. Комнат в доме оказалось две. Первая – та, где он обнимал печь. Во второй стояли накрытые огромным лоскутным одеялом полати, но никого из людей не было видно. Согревшись, студент внезапно ощутил, как он смертельно устал. Сняв пальто и сапожки, он, не раздумывая, залез на лежак и с головой накрылся лоскутным одеялом. Через мгновение Белкин погрузился в глубокий сон.

Володя проснулся оттого, что кто-то громко хлопнул входной дверью и вошел в дом, принеся следом морозное облако. Студент машинально бросил взгляд на часы – 01–15, боязливо выглянул из-под одеяла и увидел крепкого парня лет 25, снимавшего у порога верхнюю одежду. Сердце путешественника учащенно забилось. Он сразу вспомнил, что с ним произошло накануне.

– Бр! Замерз! – пробасил здоровяк. – Слышь, Наташка, замерз, говорю! Что, спишь уже?

– Сплю, – ответил еще один неизвестный сонный голос откуда-то слева от Володи.

– А на меня дрищь навалился, – не унимался крепыш. – Говорил же, что молоко, которое ты от мамки вчера принесла, подкисло! А ты: пей да пей! Час на толчке просидел, чуть геморрой не вылез! А на улице, чай, не май месяц!

– Надо было в сени ведро поставить, а не в уборную ходить! – отозвалась неведомая Наташка. – Хочешь, таблетку дам?

– Да пока не надо, там посмотрим, – отказался крепыш, выключил свет и лег под одеяло справа от Володи.

Того прошиб холодный пот: он вдруг увидел себя как бы сверху. Лежит он, понимаешь, на широких полатях, прикрытый лоскутным одеялом, слева от него лежит неведомая Наташка, справа неизвестный здоровяк. И что же произойдет, когда они его обнаружат? Оставалась еще слабая надежда, что они сейчас уснут, а ему удастся незаметно улизнуть из дома.

– Натаха! – внезапно донеслось справа. – Натаха, дай таблетку от поноса, опять в животе забурлило.

– Сейчас, – ответила Натаха и перелезла через Володю.

Когда перелазила через крепыша, то до нее, видно, дошло, что вместо одного два человека лежат на полатях.

– Ой! – вскрикнула Натаха. – Вася, ты где?

– Тута я! – отозвался лежащий справа Вася. – А что? Потеряла меня?

– Ой! Ты там? А это тогда кто? – испуганно ойкнула хозяйка дома, указывая на притаившегося студента.

Заглянувший в окно месяц четко обозначил загадочный холмик, возлежавший под одеялом подле супругов. Володя вжался в топчан и сильнее натянул на себя одеяло, сверху остались только кисти рук, предательски белеющие в мерцающем свете угасавшей луны.

– А-а-а! – закричал Вася и включил свет. – Эй, ты кто?

Белкин выглянул из-под одеяла и увидел удивительно некрасивую девушку в мятой ночной рубашке и мускулистого лысеющего парня со свирепым лицом, который держал в руках сверкающий на свету топор.

– А ну, гад, подь сюды! – приказал Вася. – Ты как в мою постель попал?

– Подождите, я вам все сейчас объясню! – начал Володя. – Я студент, шел по дороге…

– Это твой любовник? – перебил студента Свирепый, обернувшись к Натахе, поигрывая топором.

– Вася, ты чего? Какой любовник? Ты на него посмотри, это же мурло натуральное! – огрызнулась Натаха.

– Это почему? – обиделся Володя, высунувшись из-под одеяла по пояс.

– Тебя никто не спрашивает! – резко оборвала Натаха и набросилась на мужа: – Что, думаешь, пока ты в туалете свой кишечник опорожнял, я с этим вот уродом в койку сразу прыгнула? Да?

– А что я думать должен, когда чужого мужика в кровати своей вижу? Откуда он взялся? – стал сдавать позиции Вася.

– Да не знаю я! – перешла на крик Натаха. – Ты мне лучше скажи, с кем ты позавчера у магазина разговаривал? Опять Верке Блиновой глазки строил?

– Кто тебе сказал? – испуганно произнес Вася, опуская топор.

Супруги начали ругаться и на Володю совершенно перестали обращать внимание. Послышались звонкие шлепки пощечин: Натаха с неподдельной ненавистью мутузила мужа.

Под шумок семейных разборок студент собрался незаметно просочиться на улицу. Аккуратно вылез из постели и начал потихоньку, бочком, вдоль стены, передвигаться к выходу.

– Стой, а ты куда? – внезапно спросила Натаха, перестав хлестать супруга по щекам. – Стоять! Быстро отвечай, как попал к нам!

– Я…я… я, это, случайно к вам попал. – залепетал Володя и, как мог, глотая слова, рассказал им все, что с ним произошло за последние шесть часов, и в качестве доказательства показал автобусный билет.

Супруги молча его выслушали. После этого Василий, потирая набухшие красные щеки, пристально осмотрел билет и внезапно спросил:

– А к кому это ты в Ивановку собрался? Мы там всех знаем.

– К Кузнецовым, – отозвался Володя.

– К каким? – переспросила Натаха.

– У них папа еще председатель колхоза.

– Председатель, – задумчиво повторила Натаха, и внезапно лицо ее просветлело. – Уж не к Маринке ли ты Кузнецовой свататься ехал?

– Да, к Марине Кузнецовой, вы ее знаете? – почему-то обрадовался студент.

– Конечно, знаем! – подтвердила Натаха. – Я же с ней десять лет в одном классе проучилась, мужик мой папашу ее возил, пока тот не выгнал его за пьянку.

– Да не пил я тогда! – отозвался Вася.