Записки городского хирурга - Дмитрий Правдин

Третьекурсник Владимир Белкин на курсе слыл человеком довольно бывалым. Как же, к своим 22 годам успел отслужить в армии и год поработать санитаром в хирургическом отделении. Так что на фоне своих однокурсников, поступивших в медицинский институт тотчас после средней школы, выглядел достаточно солидно. Вследствие этого голубоглазая хохотушка Марина, с которой Белкин встречался последние полгода, согласилась стать его женой, не задумываясь, но поставила значимое условие: Володя должен непременно приехать к ним в деревню и официально, как положено, просить ее руки у патриархальных родителей.

На дворе стоял студеный морозный декабрь, и в Володины планы посещение отдаленной деревни Ивановка, где проживали родственники невесты, определенно не входило. Но выбора не было, тем более что на зимних каникулах они собирались расписаться, официально заключив свой союз. Оттого со сватовством решил не затягивать.

Сегодня рано утром, 15 декабря, в субботу, Марина уехала домой в Ивановку готовить почву, а Володя собирался приехать позже, на последнем автобусе, чтоб в случае чего не турнули назад, зима все же!

Билет на автобус лежал у студента в кармане. Но чем ближе был старт, тем сильнее охватывало влюбленного студента неприятное волнение: все-таки первый раз едет свататься. Его друзья, Жека, Виталик и Серега, обитавшие с ним в одной комнате, решили помочь другу. В качестве моральной поддержки предложили выпить по «сто пятьдесят на дорожку» для снятия стресса. Володя не отказался и принял участие в дружеской попойке.

Студенты распили две бутылки по ноль пять на четверых, и у Володи неожиданно выросли крылья за спиной и прошел мандраж. Незаметно пролетело время, наступил вечер. Боясь опоздать, он оделся на скорую руку. Несмотря на тридцатиградусный мороз, натянул брюки без подштанников, тонкие носки, а пальто напялил прямо на рубашку, кофту и шарф вообще забыл, не удосужился захватить и рукавицы. Перед выходом Жека успел вручить ему непочатую бутылку водки.

– На, Вовчик, возьми с собой пузырь «беленькой»! Выпьешь с будущим тестем, а то они в деревне, наверно, и забыли, как водка-то настоящая выглядит: после горбачевского указа все сплошь самогон хлещут!

– Спасибо, Женя! – растрогался Володя, сунул гостинец во внутренний карман пальто и, стремительно покинув общежитие, помчался на автовокзал.

От общаги до автобусной станции расстояние порядка полутора километров. Влюбленный преодолел их за пять минут и, запыхавшийся и раскрасневшийся, влетел на посадочную платформу. Изо рта, с шумом превращаясь в клубы пара, вырывалось дыхание. Оттого толком и не расслышал объявленный автобус, лишь краем уха уловил:

– …на Ивановку отправляется от третьей платформы.

Жених лихорадочно принялся искать глазами третью платформу, но тут его внимание привлек автобус, выруливавший на выход. Решив, что тот идет до Ивановки, бросился наперерез, размахивая руками. Автобус остановился и, подобрав опоздавшего путника, продолжил движение.

Салон оказался забит под завязку. На сиденьях, прижавшись друг к другу массивными задами, ехали торговки с рынка, в проходе скрючились студенты, двинувшие на выходные к родителям. Все как один дружно повернули головы и стали изучать нового пассажира. Подвыпившему студенту было все по барабану. Улыбаясь, он продемонстрировал присутствующим билет:

– Что смотрите? Билет у меня имеется!

Раскрасневшийся Володя, несмотря на жуткий мороз, расстегнулся: из-под пальто виднелась модная голубая рубашка с сочным малиновым галстуком. Отдышавшись, прислонился к двери и стал пристально вглядываться в замерзшее окно. Несмотря на то, что часы показывали 18–15, на улице уже стало довольно темно. Простояв минут десять и ничего не увидев, обратился к симпатичной девушке стоящей рядом:

– Извините, а мы уже проехали пост ГАИ?

– Какой пост ГАИ? – удивилась соседка и отодвинулась на всякий случай от дыхнувшего в лицо перегаром студента.

– Обыкновенный, у поворота на Ивановку, – пояснил Володя.

– Не знаю, о чем идет речь, но тут нет никакого поста, и автобус этот едет в Тамбовку, – ответила девушка и отвернулась.

– Вы шутите, какая Тамбовка? – удивился студент. – Мне в Ивановку надо!

– В Тамбовку! – подтвердил парень, стоявший неподалеку.

Володя обвел удивленными глазами участливых пассажиров, которые согласно кивали головами. Страшная догадка пронзила его.

– Товарищ водитель! Товарищ водитель! – завопил Белкин. – Остановите автобус, пожалуйста! Остановите!

– Что там такое? – недовольно отозвался шофер, не выпуская из виду дорогу.

– Я не в тот автобус сел! Мне в Ивановку надо, а не в Тамбовку! Остановите! – взмолился жених. – Меня в Ивановке невеста ждет! Я же свататься еду. Ну остановите же, наконец!

– Ну ты, паря, и разиня! – заметил водитель, останавливая автобус. – Ивановский же следом за мной выезжал через пять минут. И куда ты сейчас пойдешь? Чай, зима на дворе, померзнешь!

– Не замерзну! Я попутку поймаю, вы только покажите направление, – попросил студент.

– Эх, не дело ты задумал, паря! Не дело! Доезжай до Тамбовки, там переночуешь в гостинице и утром поедешь в Ивановку, – предложил водитель автобуса.

– Нет! Не могу! Меня невеста ждет! Покажите, где Ивановка.

Водитель объяснил, в какой стороне нужный населенный пункт, и, пожелав удачи, плавно тронулся с места. Володя вяло помахал вслед отъезжавшему автобусу и энергично зашагал в указанном направлении. Посмотрев на часы, отметил про себя, что уже 19–03.

Жизнерадостно двигаясь по заледенелой дороге, он уже через десять минут практически протрезвел и ощутил, что начинает замерзать. Отсутствие теплой одежды незамедлительно дало о себе знать. Мимо, обдавая снежной пылью, пронеслось порядка десятка машин, но ни одна из них не остановилась, чтоб подобрать одинокого замерзающего странника.

Володя приседал, отжимался, то ускорял шаг, то бежал во всю прыть, но холод не отступал, продолжая сжимать его холодевшие члены железным обручем. Совсем отупев от мороза, достал из кармана подарочную бутылку водки и принялся отхлебывать содержимое прямо из горлышка, не заботясь об эстетизме.

Тепло вскоре разлилось из желудка по всему организму, стужа на время отступила, но так долго продолжаться не могло. Мельком взглянул на часы и отметил, что уже 22–05. Три часа он в пути, а никто не остановился и не изъявил желания его подвезти.

Вскоре бутылка опустела, и студент забросил ее далеко в придорожные кусты. Больше машин не предвиделось, оставалось надеяться только на чудо. Ему было обидно, что в конце ХХ века человек мог так запросто замерзнуть в каких-то 10–15 километрах от цивилизации. Пальцы ног уже не чувствовал, коленные суставы практически не гнулись, кисти рук, хоть он и засунул их поглубже в рукава, становились чужими.

Внезапно дорога выпрямилась и пошла под уклон, вдалеке заблестел огнями неизвестный населенный пункт. Белкин приободрился и зашагал быстрее, насколько позволяли ему промерзшие суставы.