Пусть ты умрешь - Питер Джеймс

В дверь постучали, и тут же, не дожидаясь ответа, в кабинет легкой походкой вошел Норман Поттинг. В руке у него был большой коричневый конверт.

— Доброе утро, шеф.

Вид у сержанта был весьма самодовольный. Некоторое время назад у него диагностировали рак простаты, и примерно в то же время Грейс заметил перемены к лучшему в его облике. Прическа осталась прежней, но прикрывавшие лысину седые пряди внезапно почернели и приобрели неестественный блеск. Страшноватые твидовые пиджаки с кожаными заплатами на локтях и серые фланелевые брюки уступили место темно-серым костюмам, свежим рубашкам и галстукам, которые больше не показывали, что́ их владелец ел на завтрак. И наконец, вонючий запах трубочного табака сменился неким приятным ароматом.

— Садись, Норман.

Вопреки обыкновению, сержант прошел к столу не шаркающей походкой, а легким, едва ли не пружинящим шагом.

— Хотел спросить, как твоя простата? Есть новости?

— Ну, пока все хорошо, сэр, — немного смущенно ответил Поттинг. — Уровень ПСА значительно понизился. Врач доволен.

— Хорошо. И в чем, по его мнению, причина?

— Регулярный секс. С половой жизнью у меня сейчас полный порядок. Он думает, все дело именно в этом.

Получив информации даже больше, чем ожидал, Грейс кивнул и усмехнулся:

— Хорошо, Норман. Так держать.

— Стараюсь, шеф. Еще как. — На его лице снова промелькнуло смущенное выражение. — Вообще-то я в том числе и поэтому пришел. Насчет вашей свадьбы.

— Да?

— Премного благодарен за приглашение.

— Мы с Клио будем рады тебя видеть.

— Дело в том… — Поттинг покраснел. — Хотел спросить… ну, знаете… если вы еще не всех рассадили… нельзя ли сесть с детективом-сержантом Мой?

Грейс посмотрел на него и ухмыльнулся:

— Вот как? Значит, мои подозрения были не напрасны?

— Подозрения?

— Разумеется, я не мог не заметить определенные сигналы. Что-то есть, верно?

— Я ведь никаких инструкций не нарушаю, нет, сэр? — встревожился Поттинг.

— Инструкций, регулирующих отношения сотрудников? Нет, не нарушаешь. Так вы с Беллой встречаетесь?

— Можно и так сказать. Вообще-то уже не просто встречаемся. Мы вроде как… — Он снова покраснел. — Я сделал Белле предложение — как раз вчера вечером, если быть точнее, — и она согласилась.

Грейс усмехнулся. Пара получалась, что и говорить, незаурядная — кто бы только мог представить? — но он все равно был рад за обоих. Белле далеко за тридцать, и последние несколько лет она, пожертвовав личной жизнью, ухаживала дома за больной матерью. Что касается Нормана, частенько бывавшего врагом самому себе, то он лишь недавно освободился из цепких лап хитроумной, безжалостно его эксплуатировавшей тайки, после чего мать-природа нанесла ему еще один подлый удар.

— Так она станет миссис Поттинг номер пять?

— Пятой и, надеюсь, последней!

Мужчины помолчали, думая каждый о той мрачной правде, что, как пресловутый слон в комнате, стояла за последней репликой.

— Что ж, она — дама симпатичная. Будем надеяться, у вас впереди долгий и счастливый брак, — сказал Грейс. — Вы оба это заслужили. Я позабочусь, чтобы вы сидели вместе. И — поздравляю!

— Спасибо, весьма признателен. — Поттинг печально улыбнулся. — Ладно, теперь к делу. — Он вытряхнул на стол содержимое конверта, несколько скрепленных листков, и подтолкнул их к Грейсу. — Вы просили, чтобы предсмертную записку Карла Мерфи проверил графолог? На предмет сравнения с его обычным почерком?

Грейс кивнул:

— Да. И что?

— Здесь полный отчет. Довольно детальный. Если коротко, записку практически наверняка написал сам доктор. Этот графолог кое-чем мне обязан, так что работу сделал быстро.

— Хорошо, Норман. Спасибо.

— Есть только одна небольшая странность, — продолжал сержант. — По словам графолога, в обычном почерке наклон у Мерфи вправо, вперед, а в этой записке наклон влево, назад.

Грейс нахмурился:

— А что, врачам в наше время приходится много писать или теперь все печатают?

Сержант ненадолго задумался.

— Ну, врачей я в последнее время видел больше, чем хотелось бы. Некоторые выписывают рецепты от руки, но большинство печатают.

— Надо поговорить с его секретарем. Пусть пороется в бумагах, посмотрит, есть ли там образцы с левым наклоном. Если нет, тогда это что-то значит.

— То есть он пытался подать нам сигнал? Типа скрытого послания?

— Возможно. — Суперинтендент помолчал. — Ты ведь любитель кроссвордов, а?

— Уже несколько лет решаю кроссворды в «Телеграф». По крайней мере, пытаюсь. А что?

— Я даже не предполагаю, просто рассуждаю… Оказывается, доктор Мерфи тоже был любителем кроссвордов. Может быть, прибегнув к необычному наклону, он давал знак, что пишет под принуждением, и тогда, может быть, оставил какое-то зашифрованное сообщение. Не стоит ли проверить весь текст? Посмотреть на него как на возможный кроссворд?

Поттинг нахмурился.

— Хмм, попробую.

— Скорее всего, это ничего нам не даст, но я хочу сам убедиться. Пока что и вещественные доказательства, и анализ записки указывают на самоубийство, но… — Грейс пожал плечами.

Едва сержант вышел из кабинета и закрыл за собой дверь, как зазвонил телефон.

— Рой, — голос принадлежал его новой секретарше, — мне только что звонили из офиса главного констебля. Том Мартинсон спрашивает, сможете ли вы увидеться с ним ближе к вечеру. Я записала вас на совещание по нераскрытым делам, но потом вы свободны. Шесть вечера устроит?

И тут же небо как будто нахмурилось. Грейс рассчитывал пораньше вернуться домой и помочь Клио уложить Ноя спать. Не важно, что он был вполне взрослым мужчиной и опытнейшим офицером — звонок от главного констебля мгновенно натянул нервы. Первая мысль — сделал что-то не так, и теперь его ждет взыскание. Но ничего такого на ум не приходило. Может быть, он и сам не осознал ошибку как таковую. Или его собираются уведомить о некоем грядущем событии. Или в режиме работы полиции Суссекса произошло какое-то изменение.

Всякое может быть.

— Он не намекнул, с чем это связано? — спросил Грейс.

— Боюсь, что нет.

Откуда-то появилось ощущение, что хороших новостей ждать не стоит.

Предчувствие не обмануло.

Понедельник, 28 октября

Заголовок на шестой странице «Аргуса» гласил: Главный коп женится в субботу.

Сидя перед компьютером в маленькой комнате своей мюнхенской квартиры, из окон которой открывался вид на бурливые, чуть выше водопада, воды реки Изар, Сэнди Ломан как зачарованная смотрела на экран.