Русский медведь. Царь - Михаил Ланцов

'Спасет ли отца российской демократии', ну, то есть, Шотландию, эта помощь? Конечно, спасет. Потому что эти средства вдвое превышали национальный долг умирающего королевства. А Екатерина, весьма разумная девочка, и, безусловно, поставит под свой контроль не очень умного и вялого Джеймса. То есть, повторит, по сути, дуэт Леопольд — Элеонора, так славно сыгравший в Священной Римской Империи.

Спустя пару недель. Тула

Проводив весьма воодушевленную шотландскую делегацию к себе домой, Петр направился инспектировать открывшийся несколько месяцев назад Тульский оружейный завод.

Царь стоял на небольшой площадке 'скворечника' второго этажа и наблюдал за тем как работает завод. Ну, то есть, его часть, что можно было отсюда увидеть.

Ставка на конвейерные методы полностью себя оправдали. Вот два станка с мощными кривошипными прессами, приводимыми в действие паровыми машинами, производят горячую штамповку заготовок. А вон там идут ряды токарно — винторезных и фрезеровальных станков. Причем у каждого своя оснастка и копир! Да, да! Именно копир! Что в сочетании с разделением операций на элементарные, прекрасно отлаженной логистикой привело к чрезвычайному росту производительности труда. Конечно, не все операции удалось настолько оптимизировать. Но в целом этот небольшой оружейный завод, имеющий всего полторы сотни разного рода станков, да четыреста пятьдесят рабочих позволял творить буквально чудеса. По меркам тех лет, разумеется. А именно производить реплику 'rolling block' винтовки из второй половины XIX века. Причем все детали выходили взаимозаменяемые, а суточная выработка достигала ста пятидесяти 'стволов'.

— Понимаю тебя, Государь, — тихо произнес инженер и директор этого завода, выросший из преображенских 'игр' царя, Алексей Иванович Севастьянов. — Каждый день смотрю на то, как дело устроено и поражаюсь. Завораживает. Не завод вышел, а прямо существо живое.

— Вот именно. — Кивнул Петр. — Сейчас такая же схема на других заводах государственных вводится. По мере возможности. И сразу получается продукцию давать дешево, быстро и много.

— А нужно ли столько? Покупать‑то кому? — Тяжело вздохнув, спросил Севастьянов.

— Так что, крестьянам справный инструмент и прочие полезные товары не нужны?

— Так бедны они, Государь. Как мыши церковные.

— Ничего страшного, — улыбнулся он.

— Как же это? — Не понял Алексей Иванович.

— Сколько у тебя одна винтовка выходит? — Задала риторический вопрос Анна Росс. — Вот. Сущая мелочь. Раз в пять дешевле, чем самая плохонькая фузея, что вольные мастера в Туле делают еще охочим. Разве что сам завод оборудовать стоило недешево, зато теперь он товар делает очень дешевый, качественный и многочисленный. Так?

— Ваша правда, герцогиня. Все так. — Покладисто кивнул Севастьянов.

— Аналогично обстоят дела и в других производства Петра. Те же топоры мы в тридцать раз дешевле прочих изготавливаем. То есть, обходятся они нам сущие гроши.

— Но так ведь у крестьян и того нет, — пожал плечами Алексей Иванович.

— Верно. Поэтому с каждым охочим мы заключаем сделку и предлагаем тот или иной товар, надобный ему, в долг. Даем ему в руки инструмент, позволяющий заработать и вернуть потраченные средства. Причем отпускаем те же топоры сильно дешевле ярмарочных цен, да без процентов.

— А если не выйдет у него ничего?

— Всякое бывает, — пожала плечами герцогиня. — Дадим еще. Мало ли беда приключилась. Там деньги не великие, а пользы от того много. Неудачливых крестьян с гаком толковые мужики покрывают. Денег это особенно не приносит. Пока. Но ведь это вложение в будущее. За четыре минувших года, как мы стали так работать уже двадцать тысяч крепостных выкупилось. Мало, конечно, но это лучше, чем по несколько десятков в год. Да и прочие жить стали лучше. Разве с того худо будет державе и Государю нашему?

— Какое же с того дела худо может быть? Один прибыток. Причем всем. — Покивал Севастьянов. — Жаль, только мало тех заводов да фабрик.

— Не переживай, Алексей Иванович, — хлопнул его по плечу Петр, — дай только время. Впрочем, ты и сам видишь, что не стоим на месте. Вспомни, как мы с тобой начинали? Тот сарай, где ткацкий станок мастерили. Ни инструментов, ни умений. А сейчас посмотри на этот завод? Мощные кирпичные стены. Крепкий бетонный пол. Крытая черепицей крыша. Большие стеклянные окна в два слоя. Электрическое освещение. Паровые машины. Станки. О да! Особенно станки. Десять лет о таких станках мы с тобой могли только мечтать. Мир меняется, друг мой. Быстро меняется.

— И меняем его мы, — дополнила Петра герцогиня. — Своими умом, своими руками.

3 августа 1705 года. Версаль

— Проклятье! Ты в очередной раз гадаешь! — Раздраженно крикнул Людовик XIV.

— Ваше Величество, — покорно склонился Кольбер. — Чем больше вскрывается фактов, тем больше я прихожу к выводу о том, что Петр играет с нами… всеми.

— Ты считаешь? — Презрительно скривился король. — Ведь это совершенно невероятно! Как может этот варвар вести здравую политику?

— У него были подходящие учителя, сир, — продолжил министр иностранных дел, — иезуиты.

— О да! Опять они! Никуда не деться без пригляда этого исчадия ада!

— Кроме того, я полагаю, что Петр считает нас врагами.

— Ты думаешь, что он узнал о том покушении и обиделся?

— Судя по тем фактам, что мне известны, этот хитрец все знал изначально и… торговался с нами. Как обычный торговец.

— Знал?!

— Конечно. Он просто стремился получить как можно больше выгоды с этой… сделки.

— Торгаш… — буквально выплюнул Людовик.

— Да, сир, — кивнул Кольбер. — Он безусловный торгаш, для которого участие в большой войне совсем излишне. Чести у него, пожалуй, что и нет. А выгода от такого предприятия будет сомнительной. Поэтому я считаю, что он станет играть на наших противоречиях и дальше.

— Допустим. Но он показал себя очень неплохо в кампании прошлого года. А ведь все говорило о том, что она затянется на многие годы. Ты можешь гарантировать, что он не попытается это повторить? Ведь его тяжелые пушки легко вскроют крепости каменного кольца.

— Францию нельзя сравнивать с тем бедным захолустьем на севере Балтийского моря. У нас много войск, значительные военные запасы и банально больше денег. В одну кампанию исход войны не решить. А на продолжительные военные действие у него нет ни людей, ни припасов.

— Я уже слышал это от тебя…

— Да, сир. И я не ошибся. Этот плут немного поводил нас за нос, но в войну так и не вступил. Хотя османы рисковать не хотят.

— Поводил за нос? — Усмехнулся Людовик. — Полагаешь, он и дальше будет этим заниматься?