Дэнни - чемпион мира - Роальд Даль

— Неужели вы всех фазанов положили в коляску? — спросил её отец. — Я хочу сказать, вы могли бы оставить дюжину для себя с викарием.

— Знаю, знаю, — сокрушённо сказала миссис Клипстоун. — Но я так волновалась, что придётся ехать по деревне с Кристофером, сидящим на ста двадцати птицах, что просто забыла отложить что-нибудь для себя. А теперь вот, пожалуйста, не осталось ни одной! Пропал у викария ужин!

Доктор подошёл к миссис Клипстоун и взял её под руку:

— Пойдёмте со мной, я хочу кое-что вам показать.

Он повёл её в нашу мастерскую с широко открытыми дверями.

Мы остались ждать на месте.

— Бог мой! Идите сюда, вы только взгляните на это! — крикнула нам миссис Клипстоун из мастерской. — Уильям! Энох! Дэнни!

Мы поспешили на зов и вошли в мастерскую.

Зрелище было потрясающее.

На скамье среди гаечных ключей и маслянистых тряпок лежало шесть великолепных фазанов, три самца и три самочки.

— Пожалуйста, леди и джентльмены, — сказал доктор, поводя рукой. Его морщинистое лицо светилось от удовольствия. — Как вам?

Мы потеряли дар речи.

— Две для вас, Грейс. Поднимите настроение викарию, — продолжал доктор Спенсер. — Две для Эноха за его утренние труды. И две для Уильяма и Дэнни, которые заслужили их больше всех.

— А как же вы, доктор? — спросил мой отец. — При таком раскладе ничего не останется для вас.

— У моей жены дел хватает, нечего ей весь день ощипывать фазанов, — сказал доктор Спенсер. — Да и вообще, кто их добыл? Ты и Дэнни.

— Но как у вас это получилось? Когда вы их стащили? — удивился отец.

— Я их не стащил. Это результат моей интуиции.

— Интуиции?

— Всё предельно просто, — ответил доктор. — Я подумал, что некоторые фазаны наверняка съели больше одной изюмины, другие вообще могли заглотить десяток. В таком случае у них случится передозировка снотворного и они уже никогда не проснутся.

— Ага! — воскликнули мы. — Конечно! Конечно!

— Пока вы загоняли птиц на «роллс-ройс» старины Хейзла, я проскользнул сюда и заглянул в коляску. И вот — пожалуйста.

— Невероятно! — воскликнул сержант Сэмувейз. — Потрясающе!

— Они были особенно жадными, — пояснил доктор. — Жадность их и погубила.

— Великолепно! — сказал мой отец. — Хорошо сработано, сэр.

— О, вы такой милый! — воскликнула миссис Клипстоун, целуя доктора в щёку.

— Пойдёмте, — сказал ей доктор. — Я подвезу вас до дома. Эту жуткую детскую коляску лучше оставить здесь. А ваших птиц, Энох, мы забросим к вам домой. Нельзя же, чтобы страж закона разъезжал по деревне со связкой фазанов на руле.

— Очень вам признателен, доктор, — сказал сержант Сэмувейз.

Мы с отцом загрузили четырёх фазанов в багажник докторской машины. Миссис Клипстоун с ребёнком устроилась на переднем сиденье, а доктор сел за руль.

— Не грусти, Уильям, — отъезжая, сказал он моему отцу. — Всё равно эта была настоящая победа.

Сержант Сэмувейз сел на велосипед, помахал нам на прощание и поехал в сторону деревни. Он медленно крутил педали, и в его посадке чувствовалось некая торжественность: голова высоко поднята, спина прямая. Как будто он ехал на чистокровном жеребце, а не на старом чёрном велосипеде.

Вот всё и закончилось. Мы с отцом остались одни у нашей мастерской и неожиданно почувствовали, как тихо было вокруг.

— Ну, Дэнни, — сказал отец, и глаза его засветились. — Вот и всё.

— Было весело, папа.

— Да, весело, — согласился он.

— Мне в самом деле понравилось.

— Мне тоже, Дэнни.

Отец положил мне руку на плечо, и мы медленно пошли к фургону.

— Может, закроем станцию и возьмём выходной? — предложил он.

— Хочешь сказать, не будем вообще открываться?

— А зачем? В конце концов, сегодня суббота, не так ли?

— Но мы всегда работаем по субботам. И по воскресеньям тоже.

— А почему бы нам не сделать исключение? Могли бы заняться чем-нибудь интересным.

Я ждал, гадая, что последует дальше.

Когда мы подошли к фургону, отец поднялся по ступенькам и уселся на пороге, свесив ноги. Я пристроился рядом.

Очень уютное местечко, этот настил у фургона. У людей, которые живут в домах, есть крыльцо у входа или терраса с большим креслом, но я ни за что бы с ними не поменялся.

— Я знаю одно местечко примерно в трёх милях отсюда, — сказал мой отец, — за Кобблер-Хилл, на другой стороне, там, где есть небольшая лиственная рощица. А через неё протекает ручей.

— Ручей? — переспросил я.

Отец кивнул и снова бросил на меня озорной взгляд.

— Ручей, полный форели.

— О, и мы можем туда пойти?

— А почему бы и нет? Попробуем ловить форель тем способом, о котором нам рассказал доктор Спенсер.

— Ты меня научишь? — спросил я.

— Угу, что касается форели, тут я не мастак. Меня больше интересуют фазаны. Но поучиться всегда можно.

— И мы можем пойти прямо сейчас? — спросил я.

— Вообще-то я подумывал сначала заглянуть в деревню и купить электроплиту, — сказал отец. — Ты, надеюсь, не забыл об этом?

— Но, папа, мы хотели купить её, когда думали, что у нас будет много фазанов. Что же мы теперь будем жарить?

— У нас есть два фазана, те, что дал доктор. Но если нам улыбнётся удача, через некоторое время у нас их будет целая куча. В любом случае пришло время купить плиту, на ней мы сможем пожарить свинину, бараньи рёбра или говядину, вместо того чтобы всё время есть разогретые консервы. Ты ведь не против?

— Конечно, нет, — сказал я. — Папа, а ты сможешь приготовить своё самое любимое блюдо?

— А что это?

— Бифштекс, запечённый в тесте.

— Конечно! — воскликнул он. — Это первое, что я сделаю, когда у нас появится электрическая плита. Я приготовлю его на огромной сковородке, как моя мама, с йоркширским пудингом, с поджаристой корочкой, большими пузырчатыми горами и сосисками между ними!

— Папа, нам могут поставить плиту сегодня? Её сразу привезут?