Если он поддастся - Ханна Хауэлл
Шрифт:
Интервал:
Олимпия же была удивлена и встревожена тем, что Брент так действовал на нее. Она содрогалась от желания. Кровь с таким жаром мчалась по жилам, что ей даже стало удивительно, почему она до сих пор не залилась потом. Жар его тела проникал ей под кожу, а жесткие волосы у него на ногах щекотали ее и возбуждали. Когда же он лизнул ее сосок, Олимпия ахнула – казалось, ослепительная вспышка света пронзила ее насквозь. И с неистовым желанием, овладевшим ею, невозможно было бороться. Чтобы окончательно не потерять контроль над собой, она уже была готова оттолкнуть его. Этого было бы достаточно, чтобы слегка остыть, чтобы умерить страсть. Но тут Брент провел рукой по животу, потом сунул руку между ног – и ей расхотелось сопротивляться.
Расхотелось до того момента, когда он наконец решился взять ее. Это немного отрезвило Олимпию – ровно настолько, чтобы не прижиматься к нему в слепом желании. Давно пережитый ужас напомнил о себе. Она содрогнулась всем телом, но не позволила старым страхам заглушить вспыхнувшую страсть. Она мечтала об этом, всем телом желала этого. Только ее разум пытался воспротивиться тому, что происходило. Олимпия отказалась слушать внутренний голос, чтобы не лишиться шанса узнать, чем мужчина и женщина могли поделиться друг с другом.
Обхватив Брента ногами, она тихо ахнула, когда он вошел в нее. И почувствовала себя наполненной до краев, почувствовала, что полностью с ним слилась. Брент что-то говорил ей, целуя в шею, но, охваченная чудесными ощущениями, Олимпия не понимала его слов. Когда же он снова стал целовать ее, она окончательно перестала что-либо соображать.
Только когда все ее тело напряглось, а легкая боль внизу живота превратилась в почти невыносимую, – вот тогда Олимпия вновь смогла мыслить трезво. Хотя ей вовсе этого не хотелось – ей хотелось затеряться, утонуть в жаркой, умопомрачительной страсти, соединявшей их.
– Тихо, тихо… – прошептал Брент, прижимаясь губами к ее щеке. – Почувствуй себя свободной. Отпусти себя на волю. Воспари со мной, любимая.
– Воспарить? – прошептала Олимпия. – О, я хочу взлететь!..
Мгновение спустя она это сделала. Тугой узел, свернувшийся у нее внутри, распустился, и наслаждение растеклось по жилам. И всю кожу покалывало – как будто ее осыпали огненные искры. Тихо вскрикнув, Олимпия еще крепче прижалась к Бренту. А он двигался все быстрее, а потом вдруг замер, и хриплый стон вырвался у него из груди. В следующее мгновение Олимпия почувствовала, как его теплое семя оросило ее лоно. Брент же дернулся несколько раз, а потом рухнул на нее.
Прошло несколько минут, прежде чем Олимпия сообразила, что ее любовник довольно тяжелый. Однако ей все равно не хотелось отпускать его: ей нравилось, как они лежали – лежали, соединенные самым интимным образом, – и она с сожалением вздохнула, когда Брент осторожно вышел из нее и перекатился на бок. Немного смущенная Олимпия повернулась к нему и встретилась с ним глазами. Теплота в его взгляде успокоила ее. Она поняла, что ему с ней понравилось.
– Я не хотел торопиться. – Кончиком пальца он провел по ее груди.
– Это можно делать гораздо быстрее? – Олимпия приподнялась, чтобы чувствовать его теплое дыхание.
– Да, конечно. – Он чмокнул ее в кончик носа. – Но я подумал, что так будет лучше всего. Чтобы ты не испугалась…
– Ах, у тебя, оказывается, появились свои соображения насчет того, почему я вышла замуж в таком нежном возрасте.
– Но они ведь верные – мои соображения?
– Не знаю. Но мне в любом случае не хочется тащить призрак Мейнарда в нашу с тобой постель.
– Мне тоже.
– Я могу только сказать, что ты в значительной степени прав. Воспоминания – это не то, чего мне хотелось. – Она поцеловала его в грудь. – А вот этого мне хочется.
Брент улегся на спину и уложил ее на себя.
– А мне хочется вот этого. И как можно больше. Мне кажется, желание еще не остыло.
Она прижалась лбом к его лбу.
– Меня это немного смущает, Брент. Я не люблю терять контроль над собой. – Заметив, что он ухмыляется, Олимпия воскликнула: – Какой вы заносчивый, милорд!
– Конечно… Мужчине нравится, когда женщина теряет над собой контроль в его объятиях.
– Разве с мужчиной не происходит то же самое?
– Происходит. – Брент провел ладонью по ее спине и добавил: – Поэтому совсем медленно не получается.
– Но ведь совсем медленно – это, должно быть, замечательно…
– Хочешь проверить, сможем ли мы контролировать себя?
– А вот в таком положении можно попробовать?
– Полагаю, что да. А потом можно и в другом.
* * *
Олимпия едва успела перевести дыхание, когда Брент легонько толкнул ее в бок и, поцеловав, сказал:
– Оседлай меня.
И она тотчас его оседлала, почувствовав некоторое смущение от того, что с таким энтузиазмом откликнулась на предложение. Но Олимпия решила отбросить сдержанность и не жеманничать, потому что ужасно хотелось быть любовницей Брента, хотелось наслаждаться в его объятиях.
– А теперь мне надо идти, – сказал он через некоторое время и снова поцеловал ее.
– Да. Думаю, так будет лучше.
– Очень не хочется. Я предпочел бы остаться, чтобы спать с тобой в обнимку. – Он подмигнул ей. – И чтобы ты была под боком.
– Негодяй!
Засмеявшись, Брент вылез из постели и принялся одеваться. В первый раз за несколько лет он испытал настоящее удовлетворение. Когда он был с Олимпией, ему даже думать не хотелось о других женщинах. И до него вдруг дошло, что еще никогда ему не приходилось с такой неохотой оставлять женщину, с которой он только что занимался любовью. Над этим стоило серьезно подумать… «Но не сейчас», – решил Брент, натягивая сапоги. Немного помедлив, он еще раз поцеловал Олимпию.
– Моего сына зовут Илай, и ему двенадцать лет, – сказала она неожиданно.
– Все в порядке, Олимпия. Просто я удивился, что было глупо. Ведь я же знал, что ты вдова. Поговорим об этом потом. Сейчас не время.
С ее стороны это была трусость, но она кивнула в ответ на объявленную им отсрочку.
– Завтра ночью? – спросил он.
– Если будет возможность.
Вспомнив о том, сколько народу находилось сейчас в доме Олимпии, Брент понял, что это единственное, что она могла пообещать. Меньше всего ему хотелось, чтобы дети плохо думали о своих спасителях. После всего, что им пришлось пережить, они должны были видеть перед собой людей правильных, благородных и добрых. Кроме того, ему очень не хотелось иметь дело с племянниками Олимпии…
Еще несколько раз поцеловав Олимпию, Брент направился к двери. Когда же дверь за ним закрылась, она откинулась на подушку и вздохнула. Олимпия твердо решила, что не позволит кому-либо вмешаться в их отношения.
– Да-да, не позволю, – сказала Олимпия и, быстро поднявшись, умылась и надела ночную сорочку.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!