Голос Вессема. Радиомолчание - Теа Сандет

class="p1">— Ты что, под кайфом? — подозрительно спросил Коди, беря меня за руки.

— Может быть, — не стала я исключать. — Мне вкололи штуку. Прямо в мозг — пщщщщ!

— А! — понял Коди. — Лекарство этой тетки-доктора для таких, как мы. Мне тоже такое дают.

Он сел на мою кровать.

— У меня минут десять, Хольт снова тащит нас на полигон. Представляешь, его отсюда не выперли.

Честное слово, я не собиралась говорить о том, что происходило в кабинете полковника Валлерта, но контролировать себя не могла.

— Это я, — сказала я с улыбкой, — я им сказала, что он хотел меня остановить, но я не послушалась.

— В каком смысле? — не понял Коди.

— Они меня спросили, и я сказала.

— Что спросили? Что сказала?

— Спросили, буду ли я подавать жалобу.

— Какому жлобу? Рета, честное слово, лучше б ты была обдолбанная.

— Да не жлобу, — видимо, я и правда говорила будто с набитым ртом. — А жа-ло-бу. А я сказала — не б-буду. Потому что он мне сказал остановиться. А я — нет.

Коди неверяще смотрел на меня.

— Черт возьми, Рета, у тебя был шанс избавить нас всех от этого кретина! — простонал он. — И ты им не воспользовалась?!

— Это нечестно.

— Да какая, на хрен, разница! — Коди вскочил. — Зачем ты его выгораживала? Ты же знаешь, как он всех тут задолбал, ты же его сама терпеть не можешь!

— Не-чест-но, — повторила я.

— К черту, — махнул рукой Коди. — Я тебя вообще не понимаю. Что с тобой случилось за эти полгода? Мы же всегда были на одной стороне! Все, я пошел, а то опоздаю, а Хольту насрать, кого я тут проведывал, заставит бежать лишние десять километров. Спасибо тебе, сестра! От всего нашего отделения огромное вот такое спасибо!

Он провел руками по лицу, будто умылся, бросил на меня еще один взгляд и вышел.

***

Следующие два дня ко мне никто не приходил, только Олли, да пару раз заходила доктор Эйсуле. Олли говорила, что ко мне просто никого не пускают, но я не была уверена, что она говорила правду. Так или иначе, у меня оказалась целая куча свободного времени, чтобы подумать.

Ссора с Коди меня угнетала. В тот момент я была уверена, что поступаю правильно — но почему тогда я ничего ему не рассказала? Надо поговорить с ним, попробовать объяснить, но для начала неплохо бы объяснить все это самой себе. Какое мне дело до сержанта Хольта, до Анне Маноа, до Владимира Джехоны, какое мне дело до всех людей, которых я едва знала и не больно-то любила?

Когда вечером второго дня доктор Эйсуле еще раз прогнала меня через сканер и сообщила, что утром я могу переселяться обратно в зеленую зону, я возликовала. Завтра утром за завтраком я постараюсь поговорить с Коди. Мы не можем поссориться на самом деле, мы же самое важное, что есть друг у друга. Я постараюсь ему объяснить, и он поймет. Он всегда понимает.

Но утром случилось событие, которое отодвинуло все мои планы.

Едва я взяла на раздаче свой поднос, дверь открылась, и в столовую, прихрамывая, вошла девчонка — половина лица ее была скрыта под повязкой, искусственную ногу поддерживала какая-то странная конструкция, закрепленная поверх штанины, одежда в нескольких местах топорщилась — под ней тоже был металл. Она быстро дохромала до нашего стола и уселась напротив Петера.

— Ну привет, — громко сказала она и, наклонившись, хлопнула его по плечу. — Без обид, дружище, да?

Это же та девчонка из группы Дале, сообразила я. Надеюсь, она на него не кинется.

Я быстро подошла и села рядом. Коди оказался по другую сторону от нее, и они с Детлефом с интересом наблюдали за происходящем, нисколько не беспокоясь. Эрика едва удостоила новенькую взглядом.

— Привет, — повернулась ко мне девчонка. — Это ты та телепатка, которая его тормознула, да?

— Это не телепатия, — пробормотала я. — Не называй это так.

Я однажды произнесла слово «телепатия» в присутствии Эрики, так она потом два дня надо мной издевалась.

— Да какая разница! — отмахнулась девчонка. — Ты скажи, это ты или не ты?

— Это я, — согласилась я обреченно.

Девчонка неожиданно подалась ко мне и обняла.

— Спасибо, — сказала она с чувством. — Век не забуду.

Я попыталась отстраниться. Девчонка отпустила меня и встала.

— Ну, до встречи, — объявила она. — Меня пока не выписали, но скоро я буду с вами!

Она вскинула кулак и, сильно хромая, двинулась к двери. Я проводила ее взглядом. К ребятам из группы Дале она так и не подошла.

Я повернулась к Коди, но он едва слышно говорил что-то Детлефу и на меня не смотрел. Сейчас они закончат, и я ему скажу.

Но я не успела ничего сказать. Мой «лексон» завибрировал, и на экране появилось требование явиться в желтую зону, в кабинет доктора Эйсуле.

Я постучала по экрану — наверняка это ошибка, я же только оттуда, — и заметила, что Коди занят тем же самым — смотрит на запястье, хмурится и стучит по стеклу.

— Меня вызывают в желтую, — сказал он Детлефу. — Пойду.

— Меня тоже, — я вскочила, но передо мной неожиданно возникла Эрика.

— Значит, ты отмазала Хольта, — сказала она с неприятной улыбкой.

И сказала достаточно громко — ближайшие к нам ребята из группы Дале повернулись и стали прислушиваться.

— Не твое дело, — сказала я сквозь зубы. — Дай пройти.

— Выбиваешься в любимчики? — усмехнулась она, не двигаясь с места. — Зря стараешься, он тут мало что решает.

Я покачала головой. Ох, Коди, и что ж ты стал таким болтливым!

— Или ты думаешь, — продолжила Эрика, и я спиной чувствовала, как все больше людей на нас смотрят, — что он сможет выкинуть кого-то из программы?

В голосе ее послышалась угроза. Она боится, поняла я. Боится, что выкинут ее. Знает, что проигрывает мне как медиатор. Вот к чему этот разговор.

Мой браслет снова завибрировал, и я подняла руку.

— Дай пройти, — сказала я. — Меня ждут в желтой зоне.

— Прошу, — насмешливо сказала Эрика и сделала шаг в сторону.

Стараясь не сутулиться и не ускорять шаг, я пошла к выходу. Неприязнь буквально висела в воздухе, даже Детлеф смотрел на меня с осуждением. Кажется, Хольта тут ненавидят вообще все. Может, я и правда зря не подала жалобу? Я ведь на базе недавно, мало ли, что он тут всем устраивал… Впрочем, жалеть поздно, сделала и сделала. Главное сейчас — догнать Коди и поговорить с ним.

Но догнать Коди не получилось, до кабинета доктора Эйсуле я дошла одна.

— Доброе утро, Реталин, — поздоровалась