Ты всё ещё моя - Елена Тодорова

Когда Чарушин покидает мое тело, я едва удерживаюсь на ногах. Силы стремительно уплывают. Любовь все еще кружит голову. Но мечтаю я лишь о том, чтобы лечь и отрубиться. Только Артем не позволяет мне даже отойти. Ловит за руку, едва шаг в сторону делаю. Останавливает движением и взглядом.

– Что? – сиплю я.

Он снимает презерватив и, небрежно бросив его на пол, вдруг вынуждает меня опуститься на колени.

Стою, покачиваясь.

– Тебе ведь понравилось мне сосать? – голос, несмотря на хрипоту, мягкий. Почти ласковый. Меня это удивляет. А сам вопрос взбудораживает. Второе дыхание? Да я будто после мощнейшего энергетического стимулятора. – Понравилось?

– Да… – шепчу, не давая себе возможности подумать.

– Пососи еще.

Отведя рукой мои волосы, Чарушин скользит на затылок и, сжимая в кулак пряди, там остается.

Поражаюсь этой потребности, только потому как предполагала раньше, что сразу после оргазма мужчине требуется отдых. Но, взглянув на член Артема, тотчас отметаю эту теорию. Он почти такой же огромный, как перед нашим первым разом.

Смотрю на поблескивающую головку и взволнованно перевожу дыхание. На ней осталось много спермы. Однако меня это не отталкивает. Ловлю себя на мысли, что хочу взять член Чарушина в рот.

Но сначала…

– А тебе понравилось? – выдыхаю с шокирующим меня саму вызовом. – Со мной тебе лучше, чем с другими?

Хочу, чтобы он хоть как-то признал, что ему со мной тоже хорошо. Только Артем почему-то никак не желает этого делать.

– Соси, – подгоняет раздраженно, игнорируя мой вопрос.

Подаюсь вперед и, едва успев поймать раскачивающийся перед моим лицом орган рукой, вбираю головку губами. Прикрывая веки, с наслаждением вслушиваюсь в глубокий стон, который издает Артем.

Он уязвимый сейчас. Не я. Он. Ему хорошо.

Резко со звонким причмокиванием выпускаю его член на волю.

Глаза в глаза.

– Лучше, чем с другими? – повторяю вопрос. И добавляю ультиматум, в котором и сама-то не уверена. – Скажи, если хочешь, чтобы я продолжала.

– Дикарка, – шипит предупреждающе.

Я выпускаю член и начинаю подниматься. На лице Чарушина за секунды столько эмоций проскакивает. От поражения до отчаяния. А потом он резко шагает и блокирует меня у полок. Я замираю, когда кажется, что он принудит меня силой.

Но Артем тяжело вздыхает и...

– Лучше, – шепчет с потрясающей меня интимностью.

Киваю, изо всех сил скрывая то, что заметила, как его пошатнуло. Заставляю себя опустить взгляд и тем самым разорвать наш особенный зрительный контакт. Снова сжимаю напряженный орган пальцами и обхватываю его губами.

Делать почти ничего не приходится. Чарушин вздрагивает, стискивает руками край полки и принимается трахать мой рот. Он не действует грубо. Напротив, в какой-то мере осторожно и даже нежно. Часто делает паузы – полностью выскальзывает, давая мне возможность вдохнуть. Не вбивается слишком глубоко. Ни боли, ни слишком сильного дискомфорта я не испытываю. Зато как он стонет. Боже мой, как он во время всего этого процесса дышит и стонет. Будто раненый зверь, отчаянно бьющийся в единственный источник своего исцеления.

Позволяю ему все. Принимаю, что дает. И сама же жадно забираю.

До самого рассвета он меня не выпускает. Даже в душ не удается выпроситься. Берет меня разными способами ночь напролет. И при этом, что меня немного тревожит, мы ни разу не оказываемся в кровати. Стоя у стенки, сидя на подоконнике, на весу, сзади, дугой над столом… Но ни разу он не ложится сверху. И, конечно же, никаких поцелуев в губы. Его ртом истерзаны вся моя шея, грудь, плечи и даже спина. Но настоящих любовных поцелуев он не допускает.

В районе шести утра Чарушин, наконец, отпускает меня в душ, позволяет одеться и молча отвозит домой.

– Я позвоню, – все, что говорит на прощание.

И, едва я выхожу из машины, бьет по газам.

Это мой выбор.

© Лиза Богданова

И снова он пропадает.

Я, конечно, не жду, что станет писать сутками напролет и звонить при первой же возможности, как было когда-то… А если честно, то жду. Уже ненавижу свой телефон. Он – мое сплошное разочарование. На любой его звук дергаюсь. И каждый раз все сильнее огорчаюсь.

Казалось бы, должна отвлекаться на учебе. Но и тут постоянно Артема высматриваю. В прошлом он редко пропускал занятия. А тут, уже который день, на их обычном «звездном» месте вижу только его друзей.

– Привет!

Узнаю Варю по голосу. Начинаю улыбаться еще до того, как оборачиваюсь.

– Привет, – отзываюсь в разы тише, хотя тоже очень рада ее видеть.

– Давно не виделись, – озвучивает мои мысли. И тут же предлагает: – Выпьем чая, пока я Кира с Нютой жду? Если ты не спешишь, конечно.

– С удовольствием!

Мы спускаемся в кафетерий. Берем по огромной чашке зеленого чая. В дополнение к напитку я выбираю слойку с вишней, а Варя – с творогом. Не прекращая улыбаться, занимаем столик в дальнем углу помещения.

– Ну, как ты? – спрашивает подруга, едва по первому глотку делаем.

– Хорошо.

Сама же не могу понять: по привычке так отвечаю или все-таки счастлива?

Вот если бы Чарушин позвонил… Тогда бы я не сомневалась.

– А у вас как дела? – спешу переключить внимание.

– У нас тоже все замечательно, – тихо делится Варя.

И в глазах ее светится подтверждение. Вот кто по-настоящему счастлив.

– Ты же тоже в новом проекте участвуешь? – как обычно, перевожу диалог в режим работы. Не умею я общаться на личные темы. Чаще всего избегаю их, потому что чувствую себя некомфортно. – В каком секторе тебя закрепили?

– В секторе «А». Город создаем.

– Класс! – вырывается у меня. – А я снова на персонажах, в секторе «С».

– О! – восклицает Варя, как всегда, эмоционально. Кусает слойку, делает глоток чая, прожевывает и только после этого выдвигает дальше: – Ну, не удивительно. Чего ты расстроилась? Кир тоже там. Это ваша стезя.

– Да, – вздыхаю я. – Просто хотелось что-то новое попробовать.

– Успеешь, – заверяет подруга. На какое-то время замолкаем – вспоминаем про чай и слойки. – Ну, хочешь, помоги мне!

– Правда, можно?

– Конечно! Только предупреждаю: местами скучно до жути.

– О, ты настоящий друг! – взволнованно выдаю я. – Мне очень интересно попробовать. Буду благодарна безмерно!

Варя кивает. После чего мы, не разрывая зрительного контакта, обе смеемся. Я от радости, она, вероятно, от того, что эту радость мне доставила.