Тайна Элизабет - Михаил Радуга

Врач был все еще занят с предыдущим, тяжело раненным рыцарем и потому скомканная процедура награждения началась, не дожидаясь, когда уведут поверженного Томаса, к которому лишь подошли несколько человек, чтобы оказать посильную помощь. Однако он перестал чувствовать боль, заподозрив неладное, и не отрывая глаз, внимательно наблюдал за незнакомцем в черной броне.

У победителя забрали меч и грубо повели в сторону шатра. Как бы невзначай Томас привстал и тоже сделал несколько шагов в сторону короля, приблизившись, как только это можно, и тут же снова припал на колени, увидев оглянувшуюся на него чуткую охрану.

– Ваше величество, – глубоко наклонился Черный рыцарь, снимая шипованный шлем, оголивший черные смолистые волосы и гордое решительное лицо с орлиным носом.

– Я поражен! – все еще пребывая в полном бешенстве, воскликнул Альберт. – Кто вы?

– Сын простого торговца.

– Вы победили моих лучших рыцарей. Невероятно! Забирайте свою сотню золотых и убирайтесь, – раздраженно пытался как можно быстрее закончить процедуру награждения Альберт.

– Но я хотел бы воспользоваться другой наградой.

Королевский шатер ахнул, и судья интригующе объявил зрителям на трибунах:

– Победитель отказался от ста золотых монет!

– Вы хотите у меня что-то попросить? – удивился Альберт. – Нонсенс! И что же это?

– Всего один мимолетный поцелуй прекрасной белой руки вашей изумительно волшебной дочери, – смело глядя в изумленные глаза короля, невозмутимо и гордо ответил незнакомец, от чего шатер полностью затих, пребывая в полном недоумении. Одна юная, хрупкая, голубоглазая и белокожая Элизабет, самое светлое и заметное пятно во всей этой бессмысленной кутерьме, не повела и бровью, безучастно наблюдая за происходящим, которое словно и вовсе не касалось ни ее, ни ее отца, ни вообще кого бы то ни было в этом бренном мире.

Напрягшийся Томас удивился еще больше. Изначально его замутненное сознание было без сомнения уверено, что подлый Черный рыцарь замыслил коварное покушение на любимого короля. На кого еще? Но это оказалось не так! Зачем ему понадобилась ничего не решающая в этом мире хрупкая принцесса? Или сам обессиленный Томас просто начал бредить, и никакого покушения вовсе нет? Тогда зачем этому странному незнакомцу кинжал и поцелуй руки Элизабет? Так или иначе, почувствовав скорую развязку и, пока все были отвлечены королем и чужаком, он стал медленно к ним приближаться на коленях, ощущая мощный прилив горячей крови к лицу и нарастающий приступ неконтролируемой агрессии.

– И все? – тихо и неуверенно спросил взволнованный Альберт.

– Да.

– Лишь один поцелуй руки? Вы не шутите?

– Один невинный поцелуй, и я сразу покину Парфагон.

Будто о чем-то быстро думая, задумчивый Альберт медленно почесал голову. Он неуверенно посмотрел на дочь, а затем с ног до головы внимательно оглядел нового чемпиона в черных доспехах самой дорогой и качественной отделки. Сам незнакомец пристально и хладнокровно смотрел только на невозмутимую принцессу.

– Ну… хорошо. Элизабет? – неуверенно обратился Альберт к дочери, будто от его всемогущего королевского желания теперь уже ничего не зависит.

Принцесса, безразлично взглянув на храбреца, подняла свою беленькую и тоненькую ручку, а затем, не спеша, протянула ее в сторону смелого незнакомца. Тот сделал шаг ближе, взял ее в свою загорелую мужскую руку и наклонился для поцелуя. Словно для удобства он снизу придержал грудной щит доспехов, как раз там, где Томас видел блеск металла.

Для всех присутствующих в синем шатре следующий короткий миг вместил столько кошмарных событий, что никто из них никогда бы не сказал, что это было такое мимолетное мгновение. Почувствовав критический момент, Томас сквозь нечеловеческую боль в боку сделал два быстрых прыжка и метнулся в сторону чужака, который резко придвинул вскрикнувшую принцессу к себе ближе и второй рукой, уже вооруженной кинжалом, замахнулся нанести страшный удар ей точно в нежную шею. Однако тяжелое тело Томаса со звоном доспехов сбило его с ног и тот лишь смог по касательной неглубоко полоснуть белоснежное плечо Элизабет. В этот момент проснулась опешившая охрана и под ахи трибун разъяренные рыцари нанесли множество стремительных ударов кинжалами между доспехов обездвиженного преступника.

– Агент Арогдора! – раздавалось со всех сторон.

– Бей его!

– Еще! Еще!

Под шатром началась беспорядочная паника, но побагровевший Альберт не растерялся и быстро взял ситуацию под свой контроль. Он приказал немедленно увести прочь забрызганную кровью и испуганную Элизабет, а затем грозно попросил всех замолчать. Истошные крики на трибунах тоже приутихли, так как умирающие от любопытства зрители пытались хоть что-то расслышать из происходящего на подиуме.

Умиротворенный Томас впервые так близко наблюдал короля и мельком бросившую на него свой драгоценный взор бездонных очей принцессу, которую проводил пристальным и восхищенным взглядом, пока его самого поднимали на подкашивающиеся ноги, а ее быстро уносила на руках толпа нервно оглядывающихся во все стороны воинов.

– Напомни, кто ты? – обратился Альберт к еле стоящему и окровавленному спасителю дочери.

– Томас Юрг.

– Тот самый подобранный селянин?

– Да.

– Турнир ты не выиграл, подчеркиваю, не выиграл! Но, по понятным причинам, можешь просить, что хочешь. Я твой должник.

– Я хочу… – взволновано пытался не потерять сознание Томас, но тело и язык уже не слушались его. – Мне…

– Он хочет вернуть статус гражданина Парфагона и быть зачисленным в Рыцарскую академию, несмотря на запрещающие ему там учиться законы, – вдруг внятно и четко произнес мягкий голос среднего роста мужчины с черной косой, в сером балахоне и мудрым взглядом на округлом лице. Это был канцлер Питер Калица.

Пять лет в легендарной Рыцарской академии прошли для Томаса незаметно, ввиду высокой интенсивности программы обучения и почти полного отсутствия свободного времени. Будущих воинов продолжали просвещать секретам мутации через фазу, чтобы они достигли и закрепили нужные размеры и силу, а также с утра до обеда тренировали выездке на конях и владению всеми возможными типами используемых вооружений, в основном мечом, арбалетом, кинжалом, копьем и даже щитом. Вторую половину каждого буднего дня их обучали общей военной теории, тактике набегов мутантов, биографии известных рыцарей и истории всех крупных сражений Селеции. Молодые мужчины получали настолько много знаний, что в случае необходимости без какого-либо дополнительного обучения могли достойно пройти всю карьерную лестницу. Начинали они с рядового, а потом за верную выслугу или видные подвиги получали гордые офицерские звания центуриона, трибуна и вплоть до легата.