Огонек в ночи - Дениза Алистер

Кроме Грейс.

Да, Грейс. Только она всколыхнула застойное болото, на дне которого умирали остатки его чувств. Настоящих человеческих чувств. Грейс оживила его, заставила метаться, переживать, рисковать и бороться не против, а за.

Но потом Грейс уехала, и болото снова засосало его. Поначалу он еще сопротивлялся, надеясь вырваться, но потом…

Чего ему не хватило? Силы воли? Желания жить? Упорства? В последние месяцы связь между ними прервалась, так что теперь Майкл даже не знал, где Грейс, что с ней. Он успокаивал себя тем, что у нее все хорошо. Он оправдывал свое предательство тем, что ей нужен другой мужчина. А на самом деле все эти уловки были попыткой снять с себя ответственность, уйти от решения проблемы. Он элементарно струсил.

Теперь уловок не осталось. Ситуация разрешилась, и прежняя стена, за которой он всегда мог укрыться, исчезла.

Выбор за тобой, приятель. Позвони Грейс и скажи ей честно…

Что?

Завтра, подумал Майкл, понимая, что снова пытается спрятать голову в песок. Завтра я позвоню ей и договорюсь о встрече.

Он подошел к зеркалу, посмотрел в глаза своему отражению и отвернулся. Ему стало противно.

Телефон зазвонил под утро. Майкл не спал и сразу же схватил трубку.

— Да?

— Это Лиз Фэрроу. Извините, если разбудила, но…

Ладони моментально повлажнели. Капелька пота скользнула по спине. Что-то случилось. Майкл знал — что-то случилось. Знал еще до звонка, поэтому и не спал.

— Вы меня не разбудили, Лиз.

— Майкл, мне только что звонила Грейс.

Так. Только не суетиться. Действовать по плану.

Первое — позвонить в аэропорт.

Второе — найти паспорт.

Третье — собрать вещи.

Четвертое — вызвать такси.

Наверное, сами небеса были в ту ночь на его стороне. До прямого рейса в Эйлат оставалось три часа. Паспорт нашелся в кармане пиджака. Вещи… Да черт с ними, с вещами. Такси прибыло через пятнадцать минут.

— Плачу двойную таксу, если доедем до аэропорта за сорок минут, — бросил Майкл, усаживаясь на заднее сиденье.

Водитель, молодой парень с косичкой и жидкой козлиной бородкой, расплылся в улыбке.

— Будет сделано, мистер. Только, чур, штрафы за превышение скорости оплачиваете вы.

— Согласен.

Они неслись по городу как на пожар. Й снова небеса были на стороне Майкла — ни одного полицейского.

Торопливо вручив таксисту обещанную сумму, Майкл выскочил из машины и бегом устремился к билетным кассам. В очереди стояло всего три человека, но каждая минута ожидания растягивалась в час.

Диктор уже дважды объявил посадку, когда Майкл наконец добрался до контрольного пункта. В какой-то момент сердце сжалось от тревожного предчувствия. Что, если сейчас его остановят? Что, если Лорример ошибся и номер его паспорта остался в «черном» списке тех, кому не разрешен выезд за границу. Что, если…

— Все в порядке, сэр. — Пограничник бегло взглянул на развернутый документ. — Поторопитесь, посадка на ваш рейс уже заканчивается. Счастливого пути.

— Спасибо.

В заполненном не более чем наполовину салоне «боинга» ему досталось место у иллюминатора. Майкл едва успел рухнуть в кресло, как на панели появилась надпись: «Просьба пристегнуть ремни».

Уф, успел!

Самолет набрал высоту и лег на заданный курс. Внизу, куда ни посмотри, простиралось белоснежное поле облаков. Иногда в просвете между ними мелькала синяя гладь океана. Мысли постепенно замедляли бег, возвращаясь на привычный круг. Прошлое не отпускало, оно снова и снова напоминало о себе, цепляясь за мелкие детали, случайные ассоциации.

Майкл поступил на работу в ЦРУ после университета. Вообще-то он собирался стать юристом. Или журналистом. Или заняться исследовательской работой. Перед выпускником Принстона открывалось много дорог. Наверное, если бы родители были еще живы, он вернулся бы в родной Колумбус, штат Огайо, и продолжил семейный бизнес — его отец держал в городе книжный магазин, — но родители погибли в автомобильной аварии, не дожив ровно год до события, которого ждали так долго.

Майкл во всех подробностях помнил тот страшный день.

До начала осеннего семестра оставалась неделя, и он уже готовился вернуться в Принстон. Мать позвонила за несколько минут до того, как они с отцом вышли из магазина, и попросила заехать за ней в загородный торговый центр, потому что ее машина сломалась. Поворчав, отец согласился. Майкл отправился домой, чтобы приготовить обед.

Через час в дверь позвонили полицейские. Их было двое, и Майкл с первого взгляда понял — случилось что-то страшное. Они отвезли его в морг. Рассказали, что и как произошло. Выразили сочувствие. Потом ему показали тела. Его попросили опознать их, а он смотрел на бледные, словно обескровленные лица родителей и не узнавал. Сознание отказывалось признать страшный факт. Сердце не могло смириться с такой чудовищной несправедливостью.

Так Майкл остался один.

Получив предложение работать в ЦРУ, он взял на обдумывание два дня, но уже утром следующего позвонил и дал согласие.

И снова учеба. Тренировочные задания. Командировки. Испытания. Приходя домой, он валился на кровать и мгновенно засыпал. У него не было времени на воспоминания, бесплодные копания в себе, нытье.

Весной две тысячи первого года Майкл познакомился с Анной Уинслет, работавшей в секретариате крупной промышленной компании. Они полюбили друг друга с первого взгляда и уже через два месяца решили, что поженятся в октябре. Анна познакомила жениха со своими родителями, жившими в Нью-Джерси. Казалось, счастье было рядом — рукой подать. Но судьба распорядилась иначе.

В июне Майкл получил от одного из информаторов, молодого араба-студента, предупреждение о готовящемся крупном теракте. Речь шла о нападении на гражданские объекты в Нью-Йорке и, возможно, в других городах, с использованием захваченных пассажирских самолетов. Разумеется, он, как и положено, немедленно передал полученные сведения начальству.

Через несколько дней шеф отдела сказал Майклу, что его информация изучается самым серьезным образом.

А потом настал тот день. Одиннадцатое сентября две тысячи первого года.

Анна работала в офисе на одном из верхних этажей Северной башни. Они встретились внизу, в холле, и отправились по магазинам. Выбирать свадебное платье. Вернулись через три часа. Расстались у входа.

Перед тем, как исчезнуть за стеклянной дверью, Анна повернулась, улыбнулась и послала ему воздушный поцелуй. Он помахал в ответ, проводил ее взглядом, повернулся и ушел.

А через десять минут первый из самолетов врезался в башню.