Похититель звезд - Валерия Вербинина

– Условия очень простые, – сказал Селени тоном дельца, который обговаривает условия сделки. – Вы отдаете нам письмо и получаете деньги. Сколько, как и где – решайте сами. Кроме денег, могу также предложить вам… к примеру, нескромный герцогский титул. Не в нашей стране, дабы не привлекать излишнего внимания, но, уверяю вас, вы останетесь довольны. Вашему правительству письмо все равно ничего не даст. Я знаю, вы считаете, что приведенные в нем сведения могут многое изменить, но… взвесьте обстоятельства. Кто вам поверит? Не говоря уже о том, что все это попросту нелепо.

И тут Амалия поняла. Письмо, адресованное Шарлю де Вермону в Африку, которое так долго его искало, конверт с множеством штемпелей! То самое письмо, которое неожиданно исчезло… И все знали, что как раз она держала его в руках, ведь сама же вызвалась разносить почту в то утро.

Надо же так попасться, черт побери! Но кто, кто на самом деле мог взять письмо? Конечно, старуха, лжемадам Карнавале. Амалия появилась в санатории месяц назад, одновременно с Шарлем, – и едва ли не на следующий день в санаторий поступила новая пациентка, мадам Карнавале… Она терпеливо сидела в засаде, ни с кем особо не общаясь и производя впечатление одинокой дамы на неопытных дурочек вроде Натали, потому что ее интересовало только письмо… И ее комната была рядом с комнатой Шарля – конечно, для того, чтобы легче было за ним следить… Затем письмо и впрямь появилось, и старуха сумела им завладеть, но, как оказалось, ненадолго – кто-то убил ее и ночью пришел обыскать ее вещи! И наверняка нашел письмо, раз вот этот человек, Селени, находится в полной уверенности, что их опередили… Его агенты забрали вещи от имени несуществующего племянника старой дамы, но среди вещей не было письма… Конечно, не было, потому что его снова похитили, во второй раз!

Но что там за письмо такое? Для чего оно может понадобиться русскому правительству? Почему Селени готов на все ради того, чтобы заполучить его? Почему считает, что из-за густо усеянного штемпелями конверта можно было спокойно убить человека? И ведь вовсе не лукавит, Амалия видела, говоря об этом!

И самое главное: как Шарль де Вермон, лицо, которому письмо было отправлено, может оставаться в неведении относительно его ценности? Амалия заметила, что он ничуть не взволновался из-за его пропажи и если говорил о нем, то разве что в ироническом контексте. Или он настолько хитер, что сумел усыпить ее внимание? Неужели она до такой степени потеряла былые навыки, что любой смазливый военный в отставке может теперь ее обмануть? Нет, надо все выяснить… прямо сейчас!

– Вы кое-что забываете, – уронила Амалия, не переставая наблюдать за своим собеседником. – Вы забыли о… о том, кому письмо было отправлено. Будет только справедливо, если он…

Но господин с бакенбардами даже не дал ей закончить фразу.

– Умоляю вас, сударыня, – на лицо Селени поплыла гримаса скуки. – Перед смертью моя агентша успела отправить мне телеграфное известие. Она перехватила письмо до того, как шевалье де Вермон ознакомился с его содержанием, – как ей и было приказано. Если бы он прочитал письмо, мне пришлось бы принимать срочные меры для того, чтобы тайна не просочилась дальше. Что до вас, то вы слишком умны, чтобы посвящать в свои дела кого бы то ни было, и в особенности такого ненадежного человека, как шевалье. Меня вполне устраивает, что вы знаете тайну, потому что вы умеете держать язык за зубами. Вы и я, мы всегда найдем общий язык, так как понимаем, о чем идет речь. Кроме того, де Вермона мы в любом случае смело можем сбросить со счетов. Он все равно не доживет до следующего года.

И барон мило улыбнулся.

«Стало быть, мадам Карнавале посылала телеграмму в день смерти… Надо будет уточнить, на чье имя та была отправлена», – мелькнуло у Амалии.

Она старалась не думать о последних словах барона, но рука ее сама собой сжалась в кулак, и молодая женщина убрала ее за спину. Будь Амалия мужчиной, барону Селени было бы определенно несдобровать; но, по счастью, он имел дело лишь с хрупкой женщиной.

– Конечно, мы допустили просчет, обыскав вашу комнату, – продолжал венгр, – и я понимаю, почему вы сердитесь. Но раз вы видели письмо, вы должны понимать, что именно стоит на кону. Ведь вы сами без колебаний избавились от двух человек, которые мешали вашим планам.

– Уже двух? – каким-то странным тоном спросила Амалия.

Селени пожал плечами.

– Вероятно, этот несчастный молодой священник что-то видел или просто заподозрил, кто именно столкнул в море милую старушку, – сказал он. – Однако это к делу не относится. Позвольте, впрочем, выразить вам мое восхищение. Я знаю, что у вас редкое чувство юмора, но убить книгой – признаться, такое не каждому в голову придет. Я бы, во всяком случае, не додумался.

И барон поклонился чрезвычайно галантно, словно только что отвесил невесть какой изысканный комплимент.

«Опасная игра, очень опасная… – лихорадочно размышляла Амалия. – Куда же я опять ввязалась? Ему было известно, кто я, и он очень здорово соединил все концы с концами. Шарль де Вермон постоянно находился рядом со мной… стало быть, на взгляд Селени, на самом деле я постоянно нахожусь рядом с ним. Старый, дешевый шпионский трюк. Мадам Карнавале гибнет… Ну да, два плюс два равно четырем. Значит, я тоже следила за Шарлем и ждала то самое письмо… Логично. И я же убила мадам Карнавале и несчастного Маркези. А на самом деле… на самом деле все совсем не так! Только я вряд ли смогу доказать это Селени. Он профессионал, и ему отлично известно, что в нашем деле никому нельзя доверять. И чем убедительнее будут мои доводы, тем меньше он будет им верить».

– Я бы тоже не додумалась, – зло проговорила Амалия в ответ на слова барона.

– Неужели? – с улыбкой обронил тот. – Хорошо, я готов признать, что с моей агентшей произошел несчастный случай, если вам так угодно. А священник просто напоролся на излишне кровожадного ночного вора. В конце концов, это мелочи, не стоящие нашего внимания. Так сколько вам угодно получить за письмо?

– Деньги меня не интересуют, – отрезала Амалия. Она ломала голову, ища способ прекратить бессмысленный разговор, но пока ничего не приходило ей на ум.

– Мне известно, что вы богаты, – понимающе кивнул Селени. – Значит, титул?

– Герцогство за листок бумаги? – бросила Амалия с вызовом. Она и сама не понимала почему, но антипатия к этому неожиданному посетителю разъедала ее, как кислота.

Селени пожал плечами.

– Он того стоит, – заметил он.

– Вот как? А может быть, он стоит больше?

Ее собеседник задумчиво посмотрел на нее.

– Не сочтите за невежливость, госпожа баронесса, но я бы не советовал вам торговаться. Последствия могут быть… могут быть самые непредсказуемые.

– О да, я уже поняла, – язвительно отозвалась Амалия. – Вы приняли бы срочные меры. Вроде тех, которые собирались предпринять в случае, если бы шевалье все-таки прочитал письмо.

– Но вы приняли их прежде нас, – вздохнул Селени. – Правда, в отношении совершенно другого лица. Впрочем, если мы не договоримся…