Вампиры - Джон Стикли

Снова без ответа.

– Адам, включай нагрудную лампу! Это…

– Бвана, это их отгонит! – раздраженно огрызнулся Кот.

– Давай, Кот! – с облегчением заорал Джек.

– Да тихо ты! Я исправил. Вот!

Вспыхнул свет. Узловатая рука монстра протянулась к глотке Кота, клацнули серые зубы. Кот заорал: «О Боже!» Он попытался отшатнуться, но монстр уже сгреб его. Джек рывком развернул арбалет и выстрелил с бедра, здоровенная стрела с хряском вломилась в грудь. Тварь подпрыгнула, затряслась, завизжала, но Кота не выпустила, а тот извивался и болтался будто тряпичная кукла. Джек позвал на помощь Адама с Феликсом, зная: Кот не переживет такой тряски.

Адам уже бежал с пикой наперевес и кричал: «Кот, Кот!» Но священник не успел. Он был уже в паре шагов, когда монстр взвыл и подпрыгнул, стальной трос хлестнул по воздуху будто веревка, врезался падре в левый висок, подбросил, закрутил, отшвырнул и грохнул о пыльный цемент.

Джек видел краем глаза, что Адам жив и в общем здоров, всего лишь оглушен – но это было не важно. Важно, что он уже не может помочь.

– Феликс! – крикнул Джек.

Но тот неподвижно стоял и пялился, и даже не отреагировал на голос.

Когда подбежал Джек, Кот был почти без сознания. Да и вампир, наверное, уже забыл о добыче, извивался и трясся, пробитый куском стали, но Кота не выпускал, дергал туда и сюда. Черт возьми, да как же его высвободить?

Джек глубоко вдохнул, бросился и свалил обоих на пол.

Стало хуже. Вампир, может, и забыл о том, что держит Кота, но уж точно заметил Джека. Тварь зашипела, плюнула и ударила клыками будто змея. Только рука Кота на изодранной глотке не позволила серым зубам впиться в лицо Джека. И когда узловатая рука выпустила Кота, Джек полсекунды ликовал – а потом тисками схватило его самого. Он пинал и бил монстра кулаком, но оказался столь же беспомощным, как и Кот, все еще держащий фонарь.

– Феликс! – отчаянно заорал Джек.

Все трое толкались, катались, шипели и дрались. От фонаря в пыли метались длинные тени. Дернуло. Это ожила лебедка и потащила к двери. Сперва Джек обрадовался, ведь солнечный свет убьет тварь, но потом вспомнил, как те умирают и насколько жарко пламя.

– Нет! – заорал он в микрофон. – Карл, отключи! Ты сожжешь нас заживо!

Трос тут же обвис.

– Феликс! – взмолился Джек. – ФЕЛИКС!!!

Монстр снова закорчился, заплевал.

– Кот, кидай чертов фонарь!!!

– А? – пробормотал Кот. – Ну, конечно.

Он выпустил фонарь, чтобы наконец использовать обе руки, тот покатился, громко клацая по цементу, а затем его отшвырнул назад ботинок негра. Тот был ростом в шесть футов четыре дюйма и умер, работая в «могильную смену», с полуночи до восьми утра на заправке «Тексако». Негр еще носил униформу, и на лоскуте над левым нагрудным карманом виднелось имя «Рой».

Но самому Рою было уже наплевать и на то, как его зовут, и во что он одет. Не наплевать ему было только на запах живой текущей по жилам крови.

Полдюжины вынырнувших из темноты за ним ублюдков чувствовали себя так же.

Первым увидевшим нашествие оказался Адам, оглушенный, кровоточащий, валяющийся на краю светлого круга от фонаря. Пока едва способный шевелиться, он простонал:

– О Господи Исусе! Джек, посмотри!

Джек посмотрел. Ох, сколько же их? Шесть? Семь? Восемь? Все шаркают ногами, принюхиваются, идут – а тут не удается отшвырнуть единственного ублюдка, не то что спасти Кота, не то что помочь всем остальным.

– ФЕЛИКС!!! – дико заорал он и, ошалев от страха, принялся дергать стрелу вперед-назад.

Монстр завыл, брызнул жижей, скорчился, узловатые руки судорожно разжимались и сжимались. Кот на мгновение высвободился, и Джек, улучив момент, мощно пнул его в кольчужную грудь, отшвырнул от твари.

Но мелкая плюющаяся дрянь еще держала самого Джека, а остальные подступали все ближе, уже слышался шорох их иссохших мертвых ног в пыли. Джек почти чувствовал их узловатые серые руки и клыки…

– ФЕЛИКССУКИНСЫН!!! – завопил Джек.

Он вцепился в монстра, перекатился раз, другой и, собрав до последней унции подстегнутую страхом силу, отшвырнул тварь.

Звучно лопнула кольчуга, ткань и кожа поддались – и Джек высвободился.

Когда он, торжествуя и шатаясь, поднялся на ноги, Рой уже пришел, шипя, заглянул Джеку в лицо. Огромные черные лапы сомкнулись на горле.

Джек знал, что не сможет высвободиться, ничего не сможет и потому щелкнул тумблером. Галогенный свет ослепил обоих, обжег вампира. Тварь выгнулась, завизжала от боли, мертвая кожа задымилась.

Монстр спас Джеку жизнь, отшвырнув его вместе с ранящим светом.

Джек шлепнулся грудью на цементный пол, галогеновые лампы взорвались, осколки улетели в пыльную темноту и внезапно исчезли свет и надежда, а Феликс все не мог двинуться. И вот тогда помощник шерифа Кирк Томсон, напуганный услышанными по рации Джоплина звуками, ворвался в подвальную темноту с «магнумом» сорок четвертого калибра в руке.

Кирк, образцовый молодой герой, окинул изумленным взглядом происходящее, расставил ноги, поддержал левой рукой стрелковую правую и начал пальбу. Он оказался снайпером. Первые две полые пули легли Рою в грудь, следующая ударила мелкую насаженную на стрелу дергающуюся тварь в левый висок. Затем пуля проделала дыру в плече старухи, уже хромой, управившейся подковылять на шаг ближе к не замечающему ее Адаму.

Замечательная стрельба. Все пули в цель, между выстрелами не больше полсекунды. И все бесполезно против восставших мертвецов.

Хотя эффект, конечно, был. Вампиры ревели и тряслись, старуху отшвырнуло от Адама, и все живые, конечно же, уставились на великолепного помощника шерифа.

Феликс тоже.

– Боже мой, – подумал Джек, глядя на своего стрелка. – Он пошевелился!

И тогда Команда Ворона увидела, как ее стрелок потянулся за пистолетом.

Как и помощник шерифа, первые две пули Феликс всадил в Роя – но не в грудь, а в лоб. И хотя пули Кирка были полые, сорок четвертого калибра, они состояли всего лишь из свинца. Феликс стрелял девятимиллиметровыми, но из чистого серебра, благословленного Викарием Христа на этой Земле. Они проломили полудюймовые дыры в черепе. Рой завизжал, шлепнул ладонями о лоб и, корчась, свалился на бетон.

Но Феликс этого не видел. К тому времени как тварь упала, он дважды, в глотку и грудь, прострелил ковыляющую к Адаму старуху, прострелил живот пробитой твари и всадил по пуле в трех выступивших из темноты монстров: бывшего учителя средней школы, с еще державшимися на лице разбитыми очками, пропавшую две недели назад маму троих детей и молодого наркодилера, слишком задержавшегося однажды ночью с покупкой.