Пожизненный срок - Лиза Марклунд

— В идеальном мире, — сказал К. — В нашем случае это будет непросто.

Нина направилась к станции метро.

— Но почему медицинская служба не может заняться этим случаем?

— Я говорю не о медицинской службе, а о том, есть ли у начальства желание заниматься ее лечением. Я скажу так: у начальства нет никакого желания прикасаться к убийце Давида Линдхольма в лайковых перчатках.

Нина резко остановилась.

— В лайковых перчатках?..

— Если все пойдет по плану, то в понедельник Юлии предъявят официальное обвинение. Естественно, это всего лишь формальность, но я бы хотел, чтобы ты при ней присутствовала. Возможно, возникнут вопросы о ее аресте, которые суд должен будет для себя прояснить.

Нина остановилась, упершись в землю расставленными на ширину плеч ногами. Мимо, хихикая, прошли два подростка. Нина заговорила в трубку, не обращая внимания на то, что ее могут подслушать.

— Давай проясним одну вещь прямо сейчас. Я сделала это для Юлии, а не для вас. У меня нет ни малейшего желания впутываться в это дело.

— Сейчас нам надо прежде всего найти мальчика.

Нина качнулась на мысках взад и вперед.

— Это будет нелегко, — сказала она. — Либо вы угодите коллегам, либо распутаете эти преступления. Всего хорошего.

На ставших ватными ногах она вошла на станцию метро.

Только став на эскалатор, Нина вдруг поняла, что именно она сказала.

«Преступления». Она употребила множественное число.

«Думаю, что убили и Александра».

Она торопливо пошла к платформе.

Дети сидели в гостиной дома Берит и смотрели по телевизору «Муми-тролля». Анника собрала после завтрака посуду, составила ее в посудомоечную машину, вытерла кухонный стол, а потом достала из сумки рапорты о неподобающем поведении Давида Линдхольма. Она села за складной стол и выглянула в окно, не в силах оторвать взгляд от озера.

Люди обходятся друг с другом с такой отвратительной жестокостью. Есть ли у человечества вообще надежда? Ведь вокруг так много зла.

Громкие звуки телевизора раздражали ее, и она закрыла уши ладонями.

Берит уехала в магазин купить что-нибудь на обед, и словно в воду канула. Ее не было уже целую вечность.

«Почему мне так трудно быть одной? Почему я такая беспокойная?»

Она взяла в руки документы из отдела кадров полицейского управления и снова перечитала.

Первый случай касался молодого человека по имени Тони Берглунд. Жалобу написал врач приемного отделения больницы Сёдермальма. Травмы, полученные Тони Берглундом, были детально описаны на трех страницах. По мнению врача, травмы образовались в результате длительного и жестокого избиения, после которого у Тони зафиксированы четыре перелома и внутреннее кровотечение.

В машине скорой помощи молодой человек сказал, что его избил полицейский. В приемном отделении он описал полицейского как высокого, хорошо сложенного блондина с нависающими надбровными дугами.

Это описание соответствовало внешности Давида Линдхольма.

Каждый раз при опросе Тони Берглунд придерживался одной и той же версии событий на Лунтмакаргатан.

Он с двумя приятелями шел в гости к девушке, живущей на Фрейгатан, недалеко от церкви Святого Стефана. На углу Ренгатан на них напали трое парней в бейсболках. В этом столкновении было больше криков и толкотни, чем настоящей драки, но через пару минут возле дерущихся молодых людей, визжа тормозами, остановилась машина отряда быстрого реагирования норрмальмской полиции. Приехала машина со стороны реального училища. Из машины выскочили четверо полицейских во главе с этим блондином.

— Ты Тони? — спросил он и, когда тот ответил: «Какого хрена тебе от меня надо?», напал на него.

Тони Берглунд не мог сказать, сколько времени все это продолжалось, потому что от удара, сломавшего ему верхнюю челюсть, потерял сознание и пришел в себя только в машине скорой помощи. Тони дал письменное описание внешности избившего его полицейского, так как не мог говорить — его челюсть была шинирована. Эти каракули тоже были среди документов.

На суде Тони отказался от своих прежних показаний.

«Это в высшей степени странно».

Сам Давид утверждал, что, когда наряд полиции прибыл на место происшествия, драка была в самом разгаре и что полицейские, возможно, спасли Тони Берглунду жизнь своим быстрым вмешательством.

Двое друзей Тони бросились бежать от гнавшихся за ними двух полицейских и не могли ни подтвердить, ни опровергнуть его показания.

Все полицейские того подразделения подтвердили слова Давида Линдхольма.

На дознании выяснилось, что у Берглунда было криминальное прошлое. Детские дома, колония-интернат, условный срок за сбыт мелкой партии наркотиков.

Анника вздохнула: «Несчастный парень».

Она отложила бумагу о Тони Берглунде и перечитала второй рапорт.

Мужчина по имени Тиммо Койвисто («Его что, и правда зовут Тиммо? Похоже, так и есть») шел в Ропстен купить небольшую дозу амфетамина. На Центральном вокзале он решил посетить туалет по малой нужде. Как только он вошел в помещение туалета, дверь распахнулась, и на пороге появился высокий светловолосый мужчина в полицейской форме. Сначала Тиммо подумал, что это розыгрыш и этот человек просто нарядился полицейским, но потом он схватил Тиммо за ухо и спросил: «Ты — Тиммо?» Тот испугался и попытался вырваться. Тогда человек в полицейской форме принялся бить его головой о кафельную стенку. Что было потом, Тиммо не помнил.

Скорую помощь вызвал сам Давид Линдхольм, который сказал врачам, что, войдя в туалет, обнаружил лежащего на полу без сознания человека и его, Линдхольма, появление, можно сказать, спасло этому человеку жизнь.

Тиммо Койвисто держался своей версии до самого суда, где внезапно изменил показания.

Судя по документу, Тиммо Койвисто тоже был не из самых благополучных детей. История Тиммо походила на историю Тони Берглунда. Три небольших тюремных срока за торговлю мелкими партиями наркотиков.

«Он виновен. Он это сделал. Он почти до смерти бил этих мелких жуликов, но за что, по какой причине? По чьему приказу?»

Анника встала и подошла к электрической кофеварке. У Берит был очень сложный аппарат, и Анника так и не смогла понять, как он работает. Сама Анника всегда пользовалась френч-прессом — насыпаешь кофе, наливаешь кипяток и отжимаешь напиток фильтром. Здесь же надо наливать воду в несколько емкостей, вставлять бумажные фильтры и отмерять кофе, а потом ждать целую вечность, когда он, наконец, сварится.

Она потопталась перед кофемашиной и пошла в гостиную, посмотреть, что делают дети.

— Привет, — сказала она. — Как поживает Муми-тролль?

Эллен отклонилась в сторону: