Россия во тьме - Александр Афанасьев

Караван машин – остановился около одного из домов, дома богатого, с роскошными дверьми и обязательными пятью кольцами – символ московской Олимпиады-80, он до сих пор, почему то очень популярен здесь[63]. Украинец – вышел из Хаммера-2, в сопровождении охраны зашел на двор. Там, под летней верандой скопилось человек тридцать, все в форме. Они расступились, давая дорогу к седобородому человеку в военной форме с пистолетом на поясе.

– Салам, Аслан.

– Салам, дорогой, салам. Как Киев?

– Поговорить надо.

– Зачем сразу говорить, присядь, покушай.

– Говорить быстро надо. Я спешу, самолет ждет.

Масхадов зачем-то посмотрел на часы, встал – по всей окружающей его толпе как волна прокатилась.

– Поехали.

* * *

Горная, каменисто-глиняная дорога – виляет в невысоких, поросших лесом горах, прямо через нее – течет ручей. Кое-где – лес расступается, открываясь полянкой. Тихо и сумрачно, совсем не заметно, что война.

Личная охрана – осталась у машин, направив стволы на всех стороны света, боевики самообороны – разошлись по лесу. Кто-то из сопровождающих президента – наскоро накрыл стол на капоте Хаммера – соленый творог с зеленью, лепешка, холодная курятина – она не такая тяжелая как баранина. Йий – горское пиво.

Украинский разведчик из уважения взял курицу – соленый творог с черемшой он уже пробовал, и от него была изжога.

– Зачем приехал, дорогой? – Масхадов ничего из еды не взял, смотрел вдаль, на видневшееся в прогале село.

– Аслан-эфенди… не ко времени вы начали… ох, не ко времени. Война идет, дела стоят, так? Все недовольны. Из Грузии просили передать – они сильно недовольны…

– Я в рот… эту Грузию! – зло сказал законно избранный – хуже татов[64]. От всего норовят отщипнуть!

– Вопрос не в Грузии. Вопрос в вас. В чем вообще проблема?

– В чем… Ты в курсе, что Шамиль – российский агент?

Украинский разведчик раздосадованно покачал головой.

– Аслан, ну так же нельзя, в самом-то деле. Я в курсе, что вы на выборы собирались двумя командами идти, но нельзя же из личной неприязни и политических дрязг страну разваливать, в конце концов.

– Думаешь, я это из-за выборов?

…

– Шамиль продался русским ещё, когда Москва учился! Потом, в девяносто втором, в Абхазии – он стал агентом ГРУ! Он и до сих пор их агент.

– Да быть не может. А как же Буденновск?

– Буденновск? Ты не знаешь про Буденновск. Мы его на другое задание посылали, он его не выполнил. А народ… в Русне людишек много, для властей они никто. Сотней больше, сотней меньше…

…

– Шамиль за этим стоит. И он не просто так все это затеял. Сначала – он сдаст русистам Ичкерию. Потом Дагестан. А потом и вы кровью умоетесь.

…

– Передай это Игорю Ивановичу. И помни, Вадик. Старый друг – лучше новых двух. Не время сейчас – заводить новых друзей.

Украинский разведчик кивнул, всем своим видом показывая, как он был раздосадован.

– Хорошо. Я передам Игорю Ивановичу.

Законно избранный сделал жест рукой.

– Если ты торопишься, тебя отвезут.

– Баркалла.

* * *

Когда Тойота Ланд Круизер с украинским разведчиком скрылась за деревьями, в одной из машин конвоя открылась дверь, и на чеченскую землю ступил человек. Без видимых примет, короткая бородка…

Он подошел к Масхадову, смотрящему в сторону уехавшей машины. Никто не посмел его остановить.

– Как видите, в Киеве заволновались, Аслан Алиевич.

– Сначала сделайте то, о чем договаривались – процедил Масхадов – потом будем говорить дальше.

– Сделаем. Вопросов нет.

– Вот и сделайте.

В штабной машине они отъехали от города на пять миль по Саганской дороге и остановились у заброшенной известняковой каменоломни, выдолбленной в склоне горы. Здесь пахло полынью и пустыней. Это было уединенное место, сверкавшее в лучах полуденного солнца клинками света, от которых слепило глаза. Кое-где из земли сочилась известь; Брэдли заметил, как Марко, шагая по траве, старается не запачкать ботинки. Локателли тащился следом за ними.

– Всё идет, как ты предполагал? – спросил Брэдли.

– В точности, – заверил его Марко. – Первого мая в Колло будет большой митинг. Кремона дал согласие выступить, а это значит, что прибудут все провинциальные партийные лидеры. На что мы и рассчитываем.

– Очень рад, если это так. Тем не менее, неплохо бы обсудить все детали операции. Сейчас не время для отговорок и секретов. Нам недостаточно знать, что такой-то человек будет ликвидирован, мы хотели бы услышать, как ты намерен это осуществить.

Брэдли почувствовал, что Марко смущен. Он был похож на стыдливую женщину, у которой выспрашивают подробности близости с мужчиной.

– Их уберут, – коротко ответил он. – Это несложно. Они просто исчезнут, вот и всё.

Обычно спокойный и собранный, избегавший резких жестов, молодой человек на сей раз позволил себе рукой подчеркнуть – конец: словно невидимым пером подвел черту в конце страницы.

– Этим ты нам ничего не сказал, – настаивал Брэдли. Локателли напряженно сощурил глаза, готовясь услышать то, чего ему не хотелось бы слышать.

– На них нападут бандиты, – объяснил Марко.

– Вот как? Бандиты? Неужто наш старый приятель Аттилио Мессина?

– Аттилио – единственный из бандитов, у кого остались силы для такой операции.

– Ну, а ты-то откуда знаешь? И он согласился оказать такую любезность?

– Ему прикажут, и он выполнит приказ.

Не гордость ли слышалась в его тихом, ровном голосе? Трудно сказать. Заяви кто-нибудь другой нечто подобное, Брэдли не стал бы даже смеяться – до того это звучало бы нелепо, но в устах Марко каждое слово было ошеломляюще достоверным.

– Кто же даст такой приказ?

– Одна важная особа.

– Ты имеешь в виду Дона К.?

Марко ничего не ответил. Брэдли понял, что совершил бестактность.

– Ну, Джон, что скажешь? Как тебе это нравится? Аттилио решит все наши проблемы. Что скажешь?

Локателли смотрел в сторону.

– Я предпочитаю воздержаться от высказываний.