Принцесса или ведьма - Соман Чайнани

Агата наклонилась над водой и увидела, что рыбки сердито, устало смотрят на неё. На какое-то мгновение они почувствовали себя в раю. Но их снова заставили работать, словно джинна, насильно вытащенного из лампы. Им было наплевать, что на кону стоит её жизнь. Они просто хотели, чтобы их оставили в покое. Агата сочувствовала им.

«Моё желание простое, – подумала она. – Я хочу не занять последнее место. Вот и всё. Не провалиться».

Она коснулась пальцем воды.

Рыбы задрожали, словно тюльпаны на ветру. Агата слышала, как в её голове борются желания:

Не провалиться… Домой, в любимую постель… Не провалиться… Спасти Софи… Не провалиться… Убить Тедроса…

Рыбки стали синими, потом жёлтыми, потом розовыми. Желания превратились в настоящий вихрь…

Новое лицо… Прежнее лицо… Светлые волосы… Ненавижу светлые волосы!.. Больше друзей… Не надо друзей…

– Тут не просто туман в голове, – пробормотала принцесса Ума. – Совершенно запуталась!

Рыбки, красные как кровь, задрожали, словно собирались взорваться. Встревоженная Агата попыталась вытащить палец, но вода крепко схватила его.

– Что происходит…

Рыбки стали чёрными как ночь и бросились к Агате, словно металлические опилки, притянутые магнитом; они облепили всю её руку дрожащей массой. Девочки в ужасе отбежали от берега; изумлённая Ума стояла как вкопанная. Агата отчаянно пыталась вырвать руку, но её голову пронзила боль…

дом школа мама папа добро зло мальчики девочки всегда никогда

Схватившись за руку Агаты, рыбки тряслись всё сильнее и сильнее, быстрее и быстрее, и вскоре она уже не могла их различить. Глаза отскакивали, словно кнопки, плавники разлетались на куски, на животах вздувались вены и сосуды, а потом послышалась тысяча измученных вскриков. Голова Агаты раскалывалась…

проиграть победить правда ложь потерять найти сильный слабый друг враг

Рыбки превратились в раздутую чёрную массу, забиравшуюся всё выше по её руке. Агата попыталась вытащить палец, но тут послышался треск ломающейся кости, и она закричала от жуткой боли, а чёрный кокон из стонущих рыб уже поглотил её руку целиком.

– Помогите! Помогите, кто-нибудь!

Кокон закрыл ей лицо, заглушив крики. С высоким, тошнотворным визгом смертоносная масса проглотила её целиком. Агата, с трудом дыша, дёргала ногами, стараясь освободиться, но в голове пульсировала боль, заставив свернуться в позе эмбриона.

ненависть любовь наказание награда охотник жертва жизнь смерть убить поцеловать забрать

Мстительно крича, чёрный кокон засосал её ещё глубже, словно желая стать для неё желеобразной могилой, сдавливая грудь, высасывая жизнь до последней капли, пока у неё не осталось ничего, чтобы…

Отдать.

Крики смолкли. Кокон отполз прочь.

Агата обессиленно рухнула на спину.

У неё на руках лежала девочка лет двенадцати-тринадцати, с кожей цвета ириски и спутанными чёрными кудрями. Она пошевелилась, открыла глаза и улыбнулась Агате, как старой подруге.

– За сто лет ты первая, кто пожелал меня освободить.

Хватая ртом воздух, словно выброшенная на берег рыба, она коснулась рукой щеки Агаты.

– Спасибо.

Она закрыла глаза. Её тело обмякло, потом дюйм за дюймом пошло золотистыми пятнами. Вспыхнуло белым, она распалась на солнечные лучи и исчезла.

Агата уставилась на озеро, в котором больше не было рыбок, и прислушалась к колотившемуся сердцу. Казалось, что по всем её внутренностям долго били палкой, а потом ещё и выжали. Она подняла палец – он зажил и был совсем как новенький.

– М-м-м, это всё… – Она глубоко вдохнула и повернулась. – НОРМАЛЬНО?

Весь класс спрятался за деревьями, включая принцессу Уму. По лицу последней ответ был очевиден.

Сверху послышался громкий клёкот. Агата поняла голову и увидела дружелюбного голубя, с которым здоровалась учительница. Только теперь голубь говорил вовсе не дружелюбно – его крики были дикими, отчаянными. Из Бескрайнего леса донеслось рычание лисы, утробное и испуганное. А потом – новые крики и завывания повсюду вокруг, совершенно не похожие на приветствия. Животные словно обезумели. Они кричали всё громче, громче и лихорадочнее…

– Что происходит?! – воскликнула Агата, зажав уши.

Едва увидев лицо принцессы Умы, она всё поняла.

Они хотят того же.

Прежде чем Агата сумела двинуться, берег заполонили звери. Белки, крысы, собаки, кроты, олени, птицы, кошки, кролики, неуклюжая выдра – все животные с территории школы и все, которые сумели протиснуться в ворота, бежали к своей спасительнице…

– Сделай нас людьми! – требовали они.

Агата побелела. С каких пор она понимает язык животных?

– Спаси нас, принцесса! – кричали они.

С каких пор она понимает язык свихнувшихся животных?

– Что мне делать? – воскликнула Агата.

Ума кинула взгляд на этих животных, своих верных слуг, закадычных друзей…

– БЕГИ!

За всё время, проведённое в школе, это был первый раз, когда кто-то дал Агате действительно полезный совет. Она бросилась к башням; сороки клевали ей руки, мыши цеплялись за башмаки, лягушки запрыгивали на платье. Отбиваясь от обезумевшего стада, она забралась на холм, прикрывая лицо, перепрыгивая свиней, ястребов, зайцев. Когда она уже увидела двери с белыми лебедями, из леса выскочил лось и прыгнул; Агата увернулась, и лось пролетел мимо, пронзив лебедей рогами. Агата пронеслась по стеклянному залу с лестницами, мимо Поллукса на козлиных ногах, который с немалым удивлением разглядывал толпу её преследователей.

– Что, к дьяволу…

– Помогите! – крикнула она.

– НЕ ДВИГАЙСЯ! – завизжал Поллукс.

Но Агата уже бежала по лестнице в башню Чести. Оглянувшись, она увидела, как Поллукс расшвыривает зверей направо и налево, но потом тысяча бабочек, пробив стеклянный потолок, сбила его голову с козлиной туши, и стадо бросилось за ней – вверх по лестнице.

– ТОЛЬКО НЕ В БАШНИ! – закричала голова Поллукса, выкатываясь за дверь…

Но Агата пронеслась по коридору и вбежала прямо в Приют Гензеля, где как раз шёл урок. Пока мальчики и учителя пытались накрыть собой дикобразов (опрометчиво), а девочки, визжа, запрыгивали на парты прямо в туфельках на высоких каблуках (очень опрометчиво), она попыталась скрыться от этого безумного цирка, но звери, стащив немного сластей, продолжили погоню. Впрочем, ей удалось оторваться достаточно, чтобы взбежать по лестнице, проскочить через дверь из матового стекла и успеть запереть её до того, как за ней успел пробраться хоть один хорёк.