Сага о диком норде - Наталья Бутырская

— Да-да, вон оно что. Интересно-интересно, — старик полусонно закачал головой.

В дом влетела ключница, за ней пяток рабынь со снедью да с дровами. Быстро разожгли огонь в очаге, расставили и нарезанные крупными ломтями желтые сыры, и разогретые колбасы, и разваренные овощи в горшке. Отдельно водрузили большую посудину с похлебкой из требухи. Рыбы было маловато, и та вся речная. В конце поставили на стол и бочонок с хмельным.

— Мы засиживаться не будем. Надо добычу искать, — громко сказал я. — Так есть здесь твари? Может, соседи видели?

Но старик молчал. Неторопливо макал подсохшие лепешки в похлебку, обсасывал с них бульон, затем осторожно откусывал, и если казалось твердо́, снова совал в тарелку. Гис поглядывал на нас и быстро отводил глаза, если натыкался на мой взгляд. Он будто бы стеснялся отца. Сестренки пристроились на краю лавки и тихонько перехихикивались между собой, потом одна стукнула другую, и они обе выскочили из дома. Наверное, чтобы подраться. Хускарлы остались снаружи, за стол не садились.

— Здесь ведь не всегда так пусто было, — вдруг заговорил старик.

Да мне насрать, пусто у тебя или нет. Скажи, есть ли тут твари! Или в бездну? Лучше уйти поскорее.

— Плодовитая жена, пятеро сыновей, трое дочерей. Всё было! Да-да, зим пять прошло, как я стал убогим. Завелась в здешних краях тварь. Скот рвала, рабов тоже. Да-да, вот я и пошел убивать ее. У самого девятая руна, трое сынов-хускарлов. Считай, свой хирд! Сам наплодил. Хе-хе-хе. Но тварь оказалась сильна. Разорвала второго сына, мне всю грудь располосовала. Старшой заколол ее-таки, да вот беда, кровь твариная залила меня с головы до ног. Пока отыскали жреца мамирова, пока привели, глубоко отрава проникла. Да-да, и руны растерял, и силу. А потом бритты из лесов поперли. Жену мою убили. Сами еле живы остались. А потом старшие сыновья семьями обзавелись, да ни один не захотел тут остаться, выпросили себе другие земли, сами и лес рубили, и пни корчевали, и землю пахали, и дома строили. Да-да, вроде бы и недалече живут, а все равно не рядом. Хотели, чтоб мой дом младшему достался, Гису. Балуют его. Да-да, по обычаю земля должна старшо́му отойти, а они вона как повернули. Хорошо хоть вон, двоюродные племянники с севера приехали, согласились побыть со стариком, пока Гис подрастет. Они присматриваются, думают, стоит перебираться в Бриттланд или нет. Да-да, земля-то здесь добрая, родит хорошо, и овцам приволье, пастбищ полно, и за ними не нужно карабкаться в горы. Да вот не по душе им, что вера отцовская здесь забывается понемногу. Поналезли откуда ни возьмись эти солнечники. И ладно бы только рабов морочили, так ведь и норды их слушают. Не дело это, не дело…

Я всё ждал, когда старик откупорит бочонок. Сил нет его на трезвую голову слушать. Нудит и нудит, нудит и нудит, почти как Ульвид. Сейчас про отца своего заговорит, про деда, всех предков вспомнит.

— Да-да, сейчас тут тихо. Тихо-то тихо, да вот недавно сосед сказал, что к нему гости заглянули. Незваные гости, нежданные.

Неужто тварь какая? Но старик снова замолчал. Вытащил кусок ливера из похлебки и принялся его тщательно пережевывать. К счастью, вернулась ключница, откупорила бочонок и разлила по кружкам ароматный эль. Разлила едва ли половину, а остальное утащила с собой.

А, может, к соседу тоже ульверы заглянули? Да нет, так быстро бы не успели, да чтобы еще и весть досюда дошла.

— Говорит, то мертвецы были, драугры. Поди, брешет. Откуда тут взяться драуграм? Сам он троих убил, и еще с десяток мимо прошел. А, может, там и не десяток был? Вот я и думаю, а не погостить ли вам подольше? Кто знает, сколько их заглянет? Сам я не боец, сын мелковат. Двух хускарлов не хватит и на дом, и на деревню. Я бы и бриттам оружие дал, да вот не хочется опосля рабов убивать.

— Так не убивайте. Рунные еще лучше работать будут, — сказал я, Потом спохватился, поспешно глотнул эля, поперхнулся и закашлял.

Старик выждал, когда вытряхну из легких эль, глянул на меня, а глаза-то у него не старые. Вострые, цепкие.

— Знаешь, как моя жена померла? Девка домовая, с малолетства с дочерьми рощенная, пальцем не тронутая, только что за столом с нами не сидела, одним махом ей горло перерезала. Потом я вызнал, что девка та бегала в лес, с диким миловалась. Подговорил он девку, и та, позабыв нашу ласку да заботу, подняла руку на хозяйку. Никогда, пока я жив, бритты не получат ни единой руны. А коли получат, так сразу же в землю слягут.

Я прожевал кусок колбасы, вздохнул и ответил:

— Не можем мы остаться, уж извини. Приказ хёвдинг отдал, нужно срочно тварь сыскать. Сроку дал три дня.

— Скажу я, где сильные твари водятся. Уж не знаю, сейчас есть или нет, но раньше нет-нет да и появлялись. Да и жаль, коли не останетесь. Надо будет вашего хёвдинга в гости позвать. Как там его имя?

— Аль... Альгерт.

— Вот-вот. Третий-то сын под конунгом ходит, все вольные хирды знает. Скажу ему, чтоб сыскал вашего хёвдинга и пригласил в гости. Как уж там его? Альгерт? Или Альрик? Запамятовал я что-то…

Вот же гнида старая! Как только и догадался?

— И надолго гостить зовешь? — сквозь зубы процедил я.

— На пару ночей всего. Да-да, а там кто из сыновей придет.

Набив животы, мы пошли осмотреть деревню. Торопиться-то уже некуда. Впрочем, если старик не обманет и скажет про тварей, то в срок мы поспеем. И если там и впрямь есть тварь. И если она подойдет по силе. И если ее еще никто не убил. Проверить-то сами уже не сможем.

За нами увязался и Гис. Гисмунд, если полным именем. Поначалу он не понравился, напомнил того однорунного недомерка, который нашу тварь втихую прирезал, а потом вроде бы неплохим парнем показался. Говорил Гис степенно, вопросы задавал как бы невзначай, хотел походить на взрослого. Впрочем, чем он не взрослый? Годков немало, руны две, оружие как держать знает.

Дом Вемунда, окруженный высоким частоколом, стоял на самой вершине холма, а дома бриттов расположились по пологим склонам, в двух десятках шагов от изгороди. Вокруг деревни ограда тоже была, но невысокая, едва ли мне по шею, и из прутьев, только чтобы скотина случайно не разбрелась. Обычно коров выгоняли пожевать жухлую мерзлую траву, но, как сказал Гис, после вести от соседей хозяин запретил выгуливать скот, мол, несколько дней на остатках сена проживут. Огороды лежали у подножия холма, а дальше поля. Пастбище было недалече, за рощицей. Дороги толком не было, и та вела к Сторборгу.

— Если драугры придут, так, может, загнать бриттов во двор? Поди, смогут переночевать на улице одну-две ночи? — предложил я, оглядывая десяток бриттских домов.

Стены — из глины, навоза и соломы, крыша — тоже из соломы. Даже однорунный драугр сможет пробить дыру, если постарается. А если придет десятирунный? Дунет, плюнет, дом и развалится.

— Не, отец не разрешит. Как мать померла, так он ни одному трэлю ночевать в нашем доме не позволил. А чтобы всех во двор пустить? По его, так пусть лучше они все перемрут.