Последний праведник. Часть 1. Мирай - Джулия Рати

Мирай, не желая больше ловить на себе полные ненависти взгляды, свернул в узкий переулок. Лачуги, жавшиеся друг к другу были настолько ветхими, что ребята не решились идти по верху. Постепенно нищих становилось меньше. Пространство между домами стало шире, пока те вовсе не уступили место безлюдной пустоши. Пустыри утопающие в скользкой болотной жиже и хранящие в себе остатки старых зданий окружали большие ангары. Сумерки уже опустились на город и две темные тени незаметно скользили по рваным краям бывших домов. Вечер был безветренный, смрад плотным ковром застелил пространство вокруг. Легкие отказывались принимать зловонный воздух. Гнилая аура чужих страданий липкими щупальцами цеплялась за мозг. Отвращение стремилось наружу и разбегалось холодными мурашками вдоль позвоночника. Территорию бойни окружал высокий забор, он упирался в мрачные, стоящие квадратом, здания. Забравшись на ближайшее из них, ребята огляделись.

– Как же здесь гадко…, – Игнар сглотнул подступившую тошноту и оглядел загоны с пока еще живым мясом. Небольшие клетки тесно прижимались к внутренним стенам ангаров. Какую-то их часть занимали чахлые животные. Страх давно поселился в их глазах, заставляя каждый раз вздрагивать от звука открывающегося засова. Такой же страх застилал лишенный разума взгляд грязных оборванцев. Они давно потеряли дарованную им от рождения человечность. Изредка порыкивая, полулюди обнажали в звериных оскалах зубы. Клетки сотрясались, когда, они, повиснув на них, пытались трясти прутья. Юный воин поморщился, он никогда не чурался смерти. Только вот смерть в бою, и она же самая, когда убивают ради куска мяса – большая разница. Здесь нет ни доблести, ни смысла, – зачем все это?

– Не пытайся найти смысл там, где его нет, – Мирай покачал головой, – нет оправдания убийству в угоду животу. И не важно чье тело ложиться под нож мясника, животного или человека. Все хотят жить – это качество каждой души. А насильственная смерть – это всегда больно.

– А добровольная? – брови побратима непроизвольно поползли вверх. Внизу с внешней стороны ангара пристроилась небольшая группа людей. Парень с тусклым безжизненным лицом и худая девушка. Ломаные линии фигур и проступившие на коже язвы говорили, что их кровь с рождения не блещет чистотой. Мужчина, чуть старше их держался лучше. Но было видно, что годы уже пропустили его жизнь через решето времени. Девушка обняла мужчину, слезы застыли в усталых глазах. В ответ тот молча похлопал ее по плечу и развернувшись стал на весы.

– Десять процентов от стоимости снимаем за то чтоб прошел вне очереди, – донеслось из окошка принимающей стороны.

– Да, да, снимайте, – голос девушки треснул, – лишь бы не томился в ожидании…

– Хорошо, – продолжил все тот же безразличный голос, – пройдите в кассу, следующее окно налево, – рука с квитанцией вылезла из окошка. Там была указана сумма за полученный вес тела.

Дрожь волной прошла по телу Мирая. Он слышал, что такая практика получала все большее распространение. Но столкнуться с этим вживую оказалось сложно. Семьи, которые больше не могли содержать стариков или просто неугодных членов, сдавали их на бойню. В ответ тех ожидал укол лёгкой безболезненной смерти. Поговаривали даже, что человек умирал в дурмане блаженства. Хотя, смотря на окружающую обстановку, праведник резонно мог предположить, что слова рекламных брошюр были далеки от истины. Родственники же получали вознаграждение за каждый килограмм мяса.

– Счастливая смерть бывает лишь в знании, – праведник наконец-то отошел от увиденного и нашел силы ответить побратиму, – иначе будет и больно, и страшно… Жизнь, мой друг, как и испытания, не заканчиваются с утратой этого тела, – парень вздохнул. Взгляд привлекли одинаковые плакаты на противоположной стене. Те тускло отсвечивали в свете единственного фонаря над входом. Теперь стало понятно такое количество калек в округе бойни. Чтоб сдать мясо, не обязательно было расплачиваться жизнью. Можно было отдать лишь часть тела.

– Да, жуткое место, – согласился Мирай, провожая глазами уходящую парочку. Парень резким движением выхватил карточку с вознаграждением. Девушка, что-то пыталась сказать, но он лишь отмахнулся. Недовольство от потерянных десяти процентов сквозило в каждом движении.

Скрип отпирающейся двери резко разорвал тишину. Ребята перебежали на противоположный конец крыши. Во внутренний двор вышел коротконогий крепыш. Старая, потертая на локтях куртка трещала на здоровенных ручищах. Прихрамывая на одну ногу, он двинулся в сторону клеток. Маленькие глазки хищно прошлись по запертым в них живых существах. Животные напряглись и теснее вжались в угол. Оборванцы же подорвались и заголосили в один голос.

– Его, возьми его, – ого, они умеют говорить, удивление мелькнуло в голове праведника. Грязные скрюченные пальцы тыкали в разные стороны. Единство наблюдалось лишь в одном – желании продлить собственную никчемную жизнь. Мощный удар сотряс прочные прутья.

– А ну пасти завалили, – крепыш со всей силы врезал по клеткам, – а то живо самых голосистых заберу.

Ангары окружила тишина, работник бойни довольно сплюнул и прошел мимо затихших тел. Подойдя к канаве на краю двора он широко расставил ноги. Послышался звук расстёгивающейся молнии и громкое журчание.

– Не хочешь им помочь… – Игнар удивился бездействию побратима, желание кого-то спасти у праведника иногда граничило с безумием.

– Спасать надо тех, кто готов быть спасенным, – вопреки ожиданиям, Мирай покачал головой, – что толку… Мы выпустим их из клеток, они тут же перережут друг друга из-за того же мяса, – праведник подошел к краю крыши и мотнул головой в сторону оставшейся приоткрытой двери, – пошли, нам надо раздобыть парочку свежих костей.

В наступившей темноте две фигуры практически сливались с мрачным окружением. Они незаметно проскользнули в незапертую дверь. Невыносимая вонь тут же резанула по восприятию. Терпеть ее не было смысла, ребята притушили обоняние. Зато обострились другие чувства. С противоположной стороны ангара послышался ровный гул. Холодильные установки поблескивали зелеными и красными огоньками. В них хранилось свежее мясо, значит и отходы должны быть недалеко. Стараясь не смотреть на огромные металлические столы и развешенные по периметру тела, побратимы двинулись вдоль стены в глубь помещения. Контейнеры с костями они рассмотрели сразу, те стояли около бокового выхода и явно предназначались для транспортировки на псарню.

– Пустыня меня разрази, – подойдя к ящикам, Мирай тут же понял недочет своего плана. Света, что исходил от холодильных установок, было мало, но его хватило, чтоб рассмотреть кости. Сквозь ошметки мяса, повисших на хрящах, они отдавали желтизной. Темные прожилки заразы тонкой сеткой покрывали слегка пористую поверхность, – мы не сможем это подсунуть. «Волки», что пойдут с нами по следу девчонки, хоть и отморозки, но не дураки. И костей повидали побольше чем мы. Нам не обмануть их. Нужны чистые…

– Думаешь, найдем…, – сомнения читались в глазах побратима, – что-то я не заметил, чтоб тут таких содержали.

– Таких и не содержат, – Мирай покачал головой, – их сразу… «разбирают», – нос праведника сморщился, – слишком большая выгода. Но выбора нет. Осмотрим холодильник. Чистые кости – ценный товар.