Собибор. Взгляд по обе стороны колючей проволоки - Леонид Терушкин

А.А. Печерский был очарован открытым, честным и серьёзным лицом Фельдхендлера, который знал, где именно находились мины, потому что он с другими узниками копал ямы. Шломо стал посредником и переводчиком. Он посредничал, когда Печерский и Фельдхендлер вновь встретились 7 октября. Они играли в шахматы и в это время могли поговорить. В особенности они обсуждали, как организована охрана. Фельдхендлер был хорошо информирован и все рассказал Печерскому. Они также обсуждали потенциальных надёжных союзников в лагере II. Идея была прорыть тоннель и они дотошно вычисляли параметры. План подразумевал, что надо выкопать 20 кубометров земли. Проблема была в том, чтобы спрятать выкопанную землю. Это нужно было проделывать в темноте и должно было занять от 15 до 20 дней.

Польский заключённый Наум Плотникий прибыл в лагерь в начале 1943 г. Он вспоминал, как встретил А.А. Печерского: «Однажды группа еврейских заключенных прибыла из России. 30 или 40 из них были отобраны на строительные работы. Вечером в бараке ко мне подошёл мужчина, прибывший с этой группой. Он спросил меня, откуда я был, и я тоже спросил его, откуда он был. Он был из Минска. От меня он узнал, что я из Лунинца. Он пригласил меня встретиться снова на следующий день, и мы встретились снова. Он спросил меня, как долго я находился в лагере. Я ответил ему, что больше месяца. Он попросил меня задержаться в бараках, где работали портные. Через несколько дней мы стали знакомы, он вовлёк меня в подпольную организацию, которую создал и возглавлял. Его звали Саша. Позднее, после войны, я выяснил его полное имя — Александр Печерский. Подпольная организация встретилась днём позже. Он выдал задание, готовя людей к восстанию. В группе также были женщины»[184].

Для написания истории восстания я использовала перевод воспоминаний А.А. Печерского на идиш, опубликованный в Der Emes в 1946 г., которые были позднее переведены и дополнены Юрием Шулем[185]. История известна многим, но я расскажу её снова. Текст 1946 г. идентичен тому, что опубликован в «Чёрной книге» и часто используется в качестве источника. А.А. Печерский описывает, как он и его друзья несколько дней составляли карту лагеря. Особенно он останавливается на объяснении, почему группа избрала сложный путь коллективного восстания. А.А. Печерский рассказал, как другая группа хотела сбежать в тот момент, когда было меньше охраны, чем обычно. Кто-то рассказал ему об этом, и он вспоминает: «Такой легкомысленный шаг мог бы очень навредить. Я старался доказать парню, почему нельзя это делать. «Легко сказать, — сказал я. — Охранники ведь не стоят все вместе. Одного убьёте, а второй откроет стрельбу. А чем вы перережете проволоку? А как вы пройдёте минное поле? Достаточно, чтобы вы задержались на несколько минут, и немцы могут принять необходимые меры. Может быть, кому-нибудь из вас и удастся прорваться, но что будет с теми, кто работает в бараках?». Он был убеждён, что их расстреляют. Он был убеждён, что хорошая подготовка давала больше шансов на успех, и отказался присоединиться к прорыву[186].

В приватном разговоре Фельдхендлер предупредил, что некоторые заключённые уверены, что евреи получат свободу, если будут усердно работать. Он назвал их дураками. В то же время, понимая, что русские хотят сбежать, он беспокоился о тех, кто останется в лагере. Он был убеждён, что как только немцам станет известно, что побег возможен, они забеспокоятся, что секрет лагеря будет известен внешнему миру. По словам Фельдхендлера, это приведёт к полной ликвидации лагеря. Во время этого разговора Печерский задавался вопросом, почему другие думали, что он сбежит, и постарался закончить этот разговор. Он был осторожен.

Не массовый побег, а восстание

7 октября А.А. Печерский подал знак Фельдхендлеру, что хочет поговорить с ним, поскольку нуждался в большей информации об охране. В тот момент, за неделю до восстания, они всё ещё обсуждали возможность прорыть тоннель глубиной 80 см. Затруднение вызывало то, что им нужно было спрятать выкопанную землю, что можно было бы сделать, но заняло бы от 12 до 15 дней. Печерский волновался, что времени между одиннадцатью ночи и рассветом будет недостаточно, чтобы 600 человек проползли по тоннелю один за другим незамеченными. Он опасался, что люди начнут драться за право пройти первым, а некоторые не присоединятся, веря, что освободятся усердным трудом[187].

А.А. Печерский предложил атаковать немецких офицеров. В то время он хотел собрать не меньше 70 острых ножей и бритв, чтобы обеспечить заключённых оружием. Он также хотел, чтобы его назначили с Шломо в мебельный цех, откуда он мог бы наблюдать за происходящим. Они обсудили возможное включение в план капо. Люди были назначены на эти места 8 октября и вечером получили первые 40 острых ножей от Фельдхендлера.

На следующий день несколько евреев были жестоко выпороты, и той ночью восемь человек были готовы бежать. Это казалось единственным решением. Они пригласили Б. Цибульского присоединиться. Идея исходила от человека по имени Гриша, одного из тех, кого выпороли тем утром[188]. Гриша пригласил Печерского пойти с ними тоже. Он хотел перерезать проволоку у плохо освещённых уборных. Печерский спросил его, подумал ли он о тех, кто останется — их немедленно убьют — и предложил место среди лидеров собственного плана побега. Печерский пообещал назначить его на значимую позицию в восстании, которое он организовывал. Гриша отказался и они поссорились. Затем Печерский сказал ему, что приготовления почти завершены и он хочет, чтобы сбежали все. Общий план будет раскрыт, если небольшая группа попытается сбежать сейчас. Печерский убил бы Гришу, если бы потребовалось. Он поставил у уборных крепкого человека в тот вечер, чтобы наблюдать за любым, кто попробует выбраться.

11 октября вновь прибывшие отказались идти в газовые камеры и были расстреляны. Это был намёк, что убьют всех любым способом, и это донесли до заключённых. На следующий день женщина из Голландии не позволила увести её больного мужа в газовую камеру со всеми остальными больными. Она напала на немцев и присоединилась к мужу, пойдя в газовую камеру, крича немцам, что они убийцы. Тем вечером в мебельном цехе собрание решило пригласить капо Бжецкого и объединиться с несколькими другими капо. Тогда А.А. Печерский раскрыл свой план, как быстро убить много немцев за очень короткий срок. Убийство немцев должно было быть совершено советскими военнопленными, которых он отбирал лично. «Ясно, что для такого дела требуются люди отважные, решительные, с твердой рукой. Минута колебания, провал только одного участника операции могут привести к гибели всех», — говорил он[189].