Добропорядочный распутник - Бронвин Скотт

И не важно, что в настоящий момент он распоряжается лишь сорока пятью процентами этих новаций. О том не надо знать никому, за исключением их с Джениврой.

Через переполненный людьми общий зал постоялого двора Дженивра нашла его глазами и одобрительно улыбнулась. Приятно и удивительно чувствовать себя довольным проявлением ее очевидного благорасположения. Эш действительно испытывал эти ощущения. Прошло много времени с тех пор, как его заботило мнение постороннего человека о нем или его поступках, а вот сейчас очень интересовало. Какое новое ощущение!

— Вы сегодня приняли правильное решение, — обронила Дженивра, когда они покончили со всеми своими запланированными визитами и повернули двуколку в сторону Бедивера. — Праздник много значит для них и весьма уместен после окончания трудного посевного сезона.

Эш кивнул, хотя его внимание не было целиком сосредоточено на беседе. Экипаж, казалось, наклонился на одну сторону или виной всему его воображение и слишком много эля? Слишком много?! Боже, смешно даже подумать. Очевидно, сказывается его долгое пребывание в деревне. Он же Эш Бедивер! В Лондоне мог пьянствовать всю ночь и не чувствовать никакого эффекта. Сомнительно, чтобы четыре кружки эля в середине дня могли привести к подобным последствиям.

Значит, виновата дорога, изобилующая выбоинами и глубокими колеями, появившимися после зимних снегов и дождей.

— Мы с Алексом очень любили эти праздники, играли во все потешные игры. Алекс прекрасно управлялся с пистолетом. Не думаю, чтобы с четырнадцати лет он хоть раз промазал по мишени. Наш отец был так горд.

— Ну а вы? — отважилась поинтересоваться Дженивра. — Вы тоже хороший стрелок?

— Нет, в число моих талантов входило метание ножей, — с улыбкой похвалился Эш. Впервые со времени возвращения в отчий дом ему было легко на душе от разговоров о прошлом, о своей семье. Все эти годы, проведенные в одиночестве в Лондоне, он и не сознавал, как мало говорил о близких. — Какого бы мастерства Алекс ни добился в стрельбе, я не уступал ему в метании ножей. Не удивлюсь, если где-нибудь на чердаке до сих пор валяется коробка с выигранными нами ленточками. Наша мать сохраняла буквально все.

— Ваша мать?

— Да, представьте себе, она у меня была, — шутливо заметил Эш.

— Просто никто и никогда о ней не упоминал, — тихо проронила Дженивра.

— Да, ее нет с нами уже довольно долгое время. — Они опять вернулись к болезненным воспоминаниям. Гораздо приятнее обсуждать тему праздников. — Она погибла в результате несчастного случая с лодкой на озере, когда мне было семнадцать, а Алексу девятнадцать лет. Она отправилась с друзьями путешествовать по Трентему, и они утонули в озере.

С ее смерти и начались разногласия с отцом. Без нее, служившей ранее своеобразным буфером в столкновении характеров, они с отцом оказались неспособными разрешать разногласия. Даже присутствие тетушек не помогало избегать ссор.

— Я не хотела вас опечалить. — Внезапно двуколка резко накренилась. Дженивра вцепилась в подлокотник сиденья, пытаясь сохранить равновесие. — Мы, наверное, опять попали в колею, — пробормотала она, снова усаживаясь на сиденье. — Как вы думаете, нас сильно занесло? — Слова едва успели слететь с ее уст, как раздался сильный толчок, и маленький экипаж опрокинулся на одну сторону, увлекая их за собой.

Первой и единственной мыслью Эша во время происшествия была Дженивра. На нее пришелся главный удар. Что бы ни произошло, это случилось с кабинкой экипажа. Эш обнял Ниву, пытаясь замедлить падение и, закрыв своим телом, смягчить удар. И только вес лошади, которая оставалась запряженной в двуколку, спас их от того, чтобы перевернувшаяся кабинка не накрыла их полностью.

— Вы не пострадали? — отрывисто спросил Эш, вставая на ноги.

— Уверена, ничего смертельного, — дрожащим голосом ответила Дженивра, однако Эш заметил, что поднялась она с трудом.

— Оставайтесь здесь, я посмотрю, что с лошадью, — приказал Эш.

Чем скорее ему удастся исправить ситуацию, тем в большей они окажутся безопасности. К счастью, кобыла оставалась спокойной после того, как улеглось первоначальное возбуждение от аварии.

— Тихо, тихо, старушка, — мягко пробормотал Эш, беря лошадь под уздцы.

Стоя перед ней, он оценил масштабы бедствия. Заднее колесо отвалилось и валялось на дороге невдалеке от обломков коляски. Их поездка на сегодня окончена. Эш быстро распряг кобылу и отвел ее подальше от места крушения.

— Я добыл нам транспорт! — крикнул он Дженивре, пытаясь смягчить ситуацию шуткой. Нива улыбнулась и с трудом встала. — Вы бы не присмотрели за лошадью, пока я взгляну на коляску?

Причины поломки колена были не очевидны, Эш хотел осмотреть втулку и ось до того, как стемнеет. Он склонился поближе. Кто-то открутил колесо! Оно просто соскочило с оси само собой!

— Нива, — окликнул ее Эш, — вы или тетушки пользовались двуколкой? — Интересно узнать, когда экипажем управляли в последний раз и осматривал ли его кто-нибудь на предмет неполадок?

Дженивра кивнула:

— Мы катались в нем на летнюю и осеннюю ярмарки. Надо сказать, мы пользовались коляской довольно часто. Однако с декабря никто не ездил.

— И у вас не было с коляской никаких проблем? — отошел в сторону Эш.

— Нет. А что такое?

— Колесо отвалилось. — Само по себе это происшествие вряд ли необычно. Странно и подозрительно только, что речь шла об экипаже, используемом регулярно и без проблем, особенно после того, как тот простоял в покое всего два месяца. Этого времени недостаточно, чтобы исправная прежде вещь успела прийти в негодность. Колеса не отваливаются без посторонней помощи.

Эшу совсем не нравились напрашивающиеся предположения и то, что они подразумевали.

Когда они вернулись в Бедивер, Дженивре совсем не понравилось застывшее в глазах Эша выражение. Взгляд, которым он одарил ее, едва она спрыгнула с лошади и объявила о своем решении вернуться в Ситон-Холл, был собственническим и непреклонным.

— Я считаю, тебе необходимо задержаться, — лаконично бросил он. Всю оставшуюся дорогу он промолчал, интересуясь лишь тем, как она себя чувствует. — Я хочу побеседовать с нашим конюшим, а потом у нас с тобой состоится отложенный разговор. — Его тон нравился ей не больше, чем взгляд.

— Мне кажется, я должна уехать.

Остаться означало провести еще одну ночь в Бедивере, а следовательно, с Эшем. Подобного рода перспективы были привлекательные, но это не отвечало условиям сделки, которую она заключила с собой прошлой ночью. Несмотря на мгновение наслаждения и удовлетворенное любопытство, она не должна повториться.

— Иди в дом и освежись. Я скоро подойду. Постарайся не потревожить тетушек.

Он хладнокровно проигнорировал ее пожелания. Дженивру донельзя возмутило подобное пренебрежение.