Атака мертвецов - Рагим Джафаров

– Что же, красивая история. Есть хоть какие-то доказательства?

– Разве что бумага, на которой рукой коллежского советника написано место захоронения золота.

– Ясно. Будем считать, что я вам поверил, но, я считаю, что это не освобождает вас от ответственности. Сейчас я не буду вас арестовывать. Вы толковый офицер и о вас многие очень хорошо отзываются именно как о военном человеке. Сейчас нужны такие люди. Когда ситуация изменится, то дальнейшую вашу судьбу будет решать трибунал. Свободны! – Капитан поднялся из-за стола и на негнущихся ногах покинул кабинет.

Первым делом Андрей посетил баню, где начисто отмылся от окопной грязи и заодно избавился от вшей. Потом понял, что сначала стоило получить новую форму. Очень уж не хотелось надевать изодранные грязные лохмотья. Но с другой стороны получить что-то дело не простое, которое как правило затягивалось. Конечно же не найдется нужных размеров, потом что-то потеряется и вообще. С унылой миной побрел он к вещевику, где его ждал сюрприз. В течении двадцати минут ему выдали все, что положено, причем в отличном состоянии и нужных размеров.

Капитан отправился в расположении восьмой роты, где ждал его еще один сюрприз. Восьмая рота состояла из шести человек. Как ему рассказали она была полностью вырезана во время контратаки. Теперь же ему предстояло сформировать ее практически с нуля. Благо ему дали карт-бланш, и он мог переводить себе людей из других подразделений, подчиняющихся полковнику. За время, что он провел на передовой, капитан познакомился со многими. Многие, конечно и погибли, но далеко не все. Пока подразделения сменяли друг друга одно за другим, Андре оставался. Он знал множество хороших солдат и коли уж есть такая возможность, планировал сформировать роту из тех, кто вызывал у него уважение.

Восьмая рота располагалась в палаточном лагере, теперь и Андре была палатка в центре которой располагался стол с неизменной картой. Отличалась она от солдатских размерами и полным отсутствием удобств. У капитана не было ничего, к чему бы он привык. Только сумка с письмами, которых стало очень много.

Он принялся писать множество рапортов. Никогда в своей жизни он столько не писал. Он столкнулся с определенным сопротивлением, никто не хотел отдавать хороших бойцов, тем более «этому выскочке». Прежнее отчуждение сменилось почти неприкрытой ненавистью большинства офицеров, комендант же оставался по-прежнему холоден, хотя, как и подобает офицеру, не позволял личному отношению влиять на дела. Раз за разом его рапорта возвращались потому, что писал он их не правильно, ошибался в форме или еще в чем-то. Андре скрипел зубами и принимался писать снова. Капитан с головой зарылся в бумаги. Рапорта, отчеты, приказы и черт знает, что. Саблей он владел не в пример лучше, чем пером, как оказалось.

Через две недели его труды принесли первые плоды. Стали прибывать люди. Теперь возникла новая головная боль. Постановка на котловое довольствие и получение довольствия. Капитан взвыл от бумаг, благо вовремя вспомнил, что он тут главный. Дела пошли лучше, когда он стал припоминать кто и чем обязан заниматься.

Тем не менее первое время он стоял над душой у каждого, чем бы тот не занимался. Чем вызывал плохо скрытую ненависть. К концу третьей недели у него просто перестало хватать на это времени, и он плюнул на все. Просто писал рапорта о переводе и активно участвовал в смотрах и подготовке. Как ни странно, рота, оказывается, способна справиться с бюрократической машиной и без него. Нашлись люди, которые, как выяснилось, отвечают за множество тех вещей, которые Андре зачем-то делал сам.

То чего побаивался Андре пока не происходило, в его подразделение прибывали знакомые ему бойцы, которые видели его в деле и уважали, потому их не смущал ни его возраст ни что-либо другое. Но были и те, кто не знал его, те улыбались снисходительно и покачивали головой. Но большего никто себе не позволял.

К концу месяца подразделение было полностью сформировано, укомплектовано и готово к отправке на передовую. Как и говорил полковник, ровно в первый день следующего месяца сто двадцать второй полк, а в его составе и восьмую роту, выдвинули к сосненским позициям.

Они прибыли на позиции ночью, и без лишнего шума сменили ужасно измотанные подразделения. Андре остановил одного из знакомых солдат.

– Что тут, бушуют карлушки? – Капитан протянул товарищу открытый портсигар.

– Поздравляю со званием, господин капитан! – Илларион, так звали солдата, вытянулся по струнке.

– Брось, без чинов, вот папиросу лучше возьми. – тот, конечно же, не отказался.

– Да, последнее время совсем остервенели. То ли от бессилия, то ли еще от чего. Но прут как дикие. Вроде как часть артиллерии сняли с обстрела крепости и стали по нам стрелять, вот.

– Снайперов прислали? Вроде обещали.

– Какой там, снайперов мы тута и не видывали. Немецкий разве что, лупит и лупит собака. – Илларион блаженно потянулся и выпустил колечко дыма.

– Сильно нам окопы размолотили?

– Нет, все больше туда стелют, правее наших позиций, там теперь двенадцатая рота встала. Прямо не унимаются никак, конечно всем достается, но там совсем худо.

– Ясно, господин полковник где?

– Там как раз и есть.

– Все, Илларион, удачи тебе. – капитан пошагал к позициям двенадцатой роты.

Тут немцы действительно постарались. Ни одного уцелевшего блиндажа, ни одной пулеметной точки. Просто перерытое поле на котором кое где виднеются остатки окопов. В одном из таких обрывков линии обороны капитан и встретил полковника. Тот стоял со своими адъютантами и давал им какие-то указания.

– Отлично, капитан, ты-то мне и нужен. Как видишь, тут некоторая перестановка вышла. В общем твоим ребятам тут копать придется. Будете копать до соединения с двенадцатой ротой. И не спорь, я знаю, что своих дел по горло – колючку восстановить, блиндажи подновить. Мне все равно, выполняйте! – И он потеряв интерес зашагал прочь.

– Есть.

Две роты в почти полном составе копали всю ночь. Капитан сам бросил лопату только когда первые лучи солнца показались из-за туч. Совместными усилиями удалось восстановить линию обороны, даже протянули проволочное заграждение, пусть и весьма хлипкое.

– Господин капитан, вам пакет!

– Дьявол тебя забери, что там? – Андре взял у посыльного, который мгновенно исчез, опечатанный пакет и вскрыл. Атака через двадцать минут.

– Господин капитан, разрешите… – договорить прибывшему рядовому не дали.

– Отставить, всех в ружье! – После бессонной ночи атаковать, отвратно, тем более отвратно, что это первая атака для его роты. Не для отдельных солдат, но для роты, которую в бой поведет Андре Тирер.

Люди забегали, засуетились. В этой суете чувствовалась слаженность и опытность. Именно этим отличается новобранец от ветерана. Новичок несется сломя голову и не успевает, ветеран не слишком торопится, но всегда вовремя. Бойцы проверяли оружие, подгоняли снаряжение, в тысячный раз проверяли штыки или что-то еще. Каждый занимал себя перед боем как мог. Совсем скоро они встанут перед врагом в полный рост и будут бежать на пули. Зачем? Андре зарекся задавать себе этот вопрос, он непременно привел бы его к тому, что из армии нужно уходить.