Замыслы - Саша Филипенко

К вечеру двадцать первого января тысяча девятьсот девяносто восьмого года доктор Яцек Качмарски услышал порядка сорока версий. Все они имели право на существование, и ни одна из них не устраивала Яцека. Около одиннадцати вечера, обессиленный и разочарованный, доктор Яцек Качмарски решил поехать домой.

В дороге пассажир разговорился с таксистом. Яцек Качмарски перечислил водителю все озвученные за день версии: рыба, хвоя, асфальт; пластмасса, сера, миндаль. Выслушав доктора, понюхав его руки, Ежи Стефанович, таксист с сорокалетним стажем, с уверенностью заявил:

– Ваши руки, доктор, пахнут Краковом, приехали.

Однокомнатная квартира. Девятнадцать метров жилой площади. Пьющие соседи. Сверху, снизу и за стеной. Скулеж собаки, грохочущий мусоропровод. Долбанный лифт.

Работа в центре города. Личная жизнь в метро.

Каждое утро, спустившись на станцию «Рязанский проспект», я смотрю на вагоны, в которые не сесть. Из-за загруженности «Выхино» поезда приходят забитыми. Я смотрю на людей, и они похожи на рыб.

В метро я читаю Зощенко: «На подоконнике банка с золотыми рыбками.

В банке плавают две рыбешки. Я бросаю им крошки сухаря. Пусть покушают. Но рыбки равнодушно проплывают мимо. Должно быть, им здорово плохо, что они не кушают. Еще бы, целые дни в воде. Вот если бы они просто лежали на подоконнике, тогда, может быть, у них появился бы аппетит. Засунув руку в банку, я вытаскиваю рыбешек и кладу их на подоконник. Нет, тут им тоже неважно. Они бьются. И тоже отказываются от еды. Я снова бросаю рыбешек в воду. Однако в воде им еще хуже. Посмотрите, они даже плавают теперь брюшком вверх. Должно быть, просятся из банки».

Зоологический магазин. Продажа аквариумов и корма. Четыре раза в месяц ко мне заходит молодой художник. Он покупает с десяток рыб и гордится тем, что позже выпускает их в реку. Он говорит, что дарит им свободу. Я понимаю, что рыбы мрут.

Когда мне было шесть лет, я брал в руки сачок и вылавливал рыбок из папиного аквариума. Затем шел в туалет и смывал их в унитазе. Мне казалось, что через канализацию рыбы попадают в большую воду. Двумя пощечинами папа объяснил, что это не так.

Каждое воскресенье я катаюсь по Филевской линии. Мне нравится, когда между «Киевской» и «Смоленской» поезд выезжает на метромост. Разглядывая Белый дом, я представляю, что вагоны сходят с рельс и падают в Москву-реку. Через стекло я смотрю на кладбище рыб.

Понедельник. С десятой попытки проталкиваюсь в вагон. Думаю о боге. Он должен вытащить кипятильник из моего аквариума. Мне надоело в этом вариться.

– Вы выходите?

– Да. – Я бы вышел за ней даже в Кузьминках. – Могу я вас проводить?

– Нет.

Иду за ней. Оборачивается.

– Преследуете?

– Я здесь работаю. Только я могу открыть магазин.

– Мне нужны рыбки…

– Чтобы выпустить их в реку?

– Как вы догадались? – на ее шее, чуть ниже уха, краска. Ее голова, как поезд из Выхина, под завязку забита глупостями. Продаю рыб и закрываю кассу. С меня хватит. Иду в аптеку за снотворным.

Среда. Приходят вместе. Он и она. Просят рыб. Улыбаются. Целуются. Я выхожу из-за прилавка и начинаю избивать их. Сначала его, затем ее. Кровь, вода, осколки. Связываю и пичкаю снотворным. Загружаю в служебный микроавтобус и везу на набережную. Выбрасываю в реку. Пускай наслаждаются свободой.

По дороге домой, в метро, я дочитываю Зощенко: «Я снова вытаскиваю рыбешек и кладу их в папиросную коробку. Через полчаса я открываю коробку. Рыбки околели. Мамаша сердито говорит:

– Зачем ты это сделал?

Я говорю:

– Я хотел, чтоб им было лучше.

Мать говорит:

– Не притворяйся идиотиком. Рыбки созданы, чтобы жить в воде.

Я горько плачу от обиды. Я сам знаю, что рыбки созданы жить в воде. Но я хотел избавить их от этого несчастья».

– Что у вас еще можно посмотреть?

– А что вы уже видели?

– Все…

– Сходите в музей…

За завтраком датчане рассказывают немцам, что аэропорт по-прежнему закрыт. Карантин продлили. Говорят, птицы сходят с ума. От счастья. Такого чистого и тихого неба они никогда не видели. Отменили около пяти тысяч рейсов. Сколько это продлится – никто не знает.

М. чихает, берет яблоко и возвращается в номер. Из восьми человек в лифте – шестеро в спортивной форме. Гости обживаются. Раз уж из Хельсинки не улететь – нужно держать себя в форме. М. никогда не бегал, но, глядя на потных и мокрых от дождя постояльцев, решает приобрести беговые кроссовки.

Шестой этаж гостиницы «Холидей Инн». На последнем номеров не было. Этот – лучший из возможных. В номере, как и на всем этаже, запрещено курить. Несмотря на это, М. закуривает. Пепел падает на ковер.

За окном привокзальная площадь. Справа почта, слева, соответственно, вокзал. Ряды припаркованных велосипедов и автобусы пригородного следования. У большого окна кресло и журнальный столик. На столике стакан. Стакан почти полон. Выходит, ночью он сделал всего несколько глотков. Вода теплая. М. тянется в мини-бар за бутылкой газировки, после чего включает телевизор. По немецким, французским и итальянским телеканалам показывают одно и то же – хвосты спящих самолетов. Европе обрезали крылья. По первому шведскому телеканалу диктор анонсирует программу передач. Интересно, думает М., у них до сих пор остались дикторы.

Около двенадцати часов М. спускается к рецепции. В Хельсинки придется пробыть еще как минимум сутки.

Это уже десятый визит М. в Хельсинки. О прогулках и изучении достопримечательностей не может идти и речи. М. бывает в Хельсинки чаще, чем в Киасма меняют экспозицию.

Душ съедает десять минут, полотенце три. Брюки, рубашка, ветровка… М, сидит на кровати и разглядывает буклет с подушечным меню. Гостиница предлагает своим клиентам подушки на любой вкус. Сон здесь действительно сладок, но М. высыпается за семь часов. В номер можно заказать сэндвичи и вино. Отбросив буклеты, М. ложится на кровать, но спустя мгновенье возвращается к прежней позе – потолок досконально изучен еще вчера.

Вновь включив телевизор, М. останавливается на передаче про обезвоживание. Эксперт британской академии наук рассказывает о недостатке воды в организме. Роль воды для организма человека очень велика, хотя бы потому, что все метаболические процессы происходят в водной среде. Кровь, лимфа, межклеточная, внутриклеточная жидкость, слеза, слюна, пот, желудочный сок, сок поджелудочной железы, желчь, моча, кишечные выделения и выделения из половых или дыхательных путей – всё это вода с растворенными в ней веществами. Движение и взаимодействие большого множества молекул между собой происходит благодаря воде и зависит от ее количества. Чем больше концентрация воды в любой биологической жидкости, тем выше скорость взаимодействий: быстрее доставляются питательные вещества клеткам, быстрее пополняются энергетические запасы, быстрее выводятся побочные продукты биохимических реакций, быстрее будут идти процессы обновления и восстановления, с помощью воды легче будет идти проникновение клеток иммунной системы в самые дальние уголки организма. Уменьшение количества воды в любой биологической жидкости приведет к ее сгущению и нарушению метаболизма. То есть жизнь без воды невозможна.