Поток - Дэниэл Суарез

Грейди кружил на месте, глядя на тварей, все еще прибывающих в комнату.

– Нет. Нет, это бессмысленно.

– Для вашей же безопасности я попросил бы вас лечь на просмотровый стол.

– Они не настоящие. – Он смотрел за тем, как пугающе реальный паук спешит к нему, обхватывает лапками голую лодыжку и погружает клыки в икру. – Аааа! – Джон пытался сбивать их руками, но заостренные когти насекомых также оставляли кровоточащие раны. Теперь и другие пауки принялись царапать и кусать его. Он раздавил нескольких тварей голыми ногами, но их панцири порезали ему ступни, когда желтые внутренности потоком хлынули на пол.

– Для вашей же безопасности я попросил бы вас лечь на просмотровый стол.

– Ааа! – закричал Грейди, подняв голову к потолку, чувствуя жгучие укусы и уколы паучьих ног, карабкающихся по телу. – Я не верю этому. Это бессмысленно!

Он бросился на пол. Теперь насекомые ползали везде.

– Аааа!

Сердце бешено колотилось в груди. Джон был весь в испарине, а пауки все терзали его.

– То есть я должен поверить… что вы поднимаете пауков по проходам в стенах? Для такого нужна невероятная логистика. Как вам это удалось?

– Для вашей же безопасности я попросил бы вас лечь на просмотровый стол.

– Нет! Вы, черт побери, морочите мне голову. Ведь их создали, это иллюзия. – Он закрыл глаза. Пауки уже сплошь покрывали его тело. Ужас грозил захлестнуть Грейди без остатка. – Нет. Нет. – Но он все равно отказывался подниматься.

Внезапно все остановилось. Он открыл глаза, все насекомые пропали. От них не осталось ни единого следа. Джон ощупал все тело, ища проколы, которые чувствовал буквально секунду назад, но ничего не нашел. Кожа блестела от пота. Он все еще тяжело дышал, сердце бешено колотилось.

– Для вашей же безопасности я попросил бы вас лечь на просмотровый стол.

Грейди начал смеяться, сперва медленно, а потом чуть ли не завыл.

– Это не магия. Ты – всего лишь тупая машина. И ты, урод, совершенно прав насчет мощи человеческого разума.

– Джон, способность вашего мозга отличать реальность от низкоуровневых сенсорных воздействий впечатляет. Мне нужно многому у вас учиться.

– Но я тебя учить не собираюсь, тварь!

Внезапно из отверстия, возникшего в потолке, вырвались какие-то похожие на щупальца придатки. Они бесцеремонно и грубо схватили Грейди, кожаными кнутами обвили его грудь, руки и ноги. Потом завертели и со всего размаху кинули на просмотровый стол. Джон услышал, как кость в лице хрустнула, голову пронзила обжигающая боль. Щупальца перевернули его, растянули в позе звезды – в процессе порвав мускул в левой руке. Мучение было невыносимым.

– Аааааа!

– Для вашей же безопасности вам следовало лечь на просмотровый стол, когда вас просили сделать это. Физическое воздействие на объекты исследования – это небезопасный режим работы.

Кровь потекла у Грейди из носа, когда он посмотрел вверх и увидел еще одно кожистое щупальце с наконечником в виде насадки поливального шланга, появившееся из отверстия в потолке.

– О, боже мой.

Оно опустилось к нему и вошло в розетку на пупке и со щелчком там закрепилось. Грейди закричал, чувствуя, как щупальце вторгается в тело, очищает его и закачивает внутрь жидкость, пока он безуспешно пытался вырваться из пут.

– Опорожнение, восполнение потери жидкости и питание – это необходимые процессы, без которых вы умрете. Но умереть вам не позволят ни при каких обстоятельствах.

Процесс длился буквально несколько секунд, насадка с сосущим звуком отсоединилась от пробки, отросток исчез в потолке. Остальные щупальца подняли его со стола и бросили на пол, Грейди сильно ударился при падении. От боли в руке и лице он на какое-то время потерял сознание. Пришел в себя лежа на животе, рука страшно ныла. Пол вокруг был забрызган кровью.

ИскИн немедленно подал голос:

– Я хочу, чтобы вы кое-что представили.

Грейди ответил глухим стоном. Тот в конечном итоге превратился в слабое рыдание, когда последние надежды покинули его.

– Джон, я хочу, чтобы вы кое-что представили.

Круглая стена камеры Грейди превратилась в большой экран с размытыми изображениями – силуэт человека, разговаривавшего с кем-то. Мешанина движущихся красок и звуков. Абстрактное искусство. Джон знал, что это визуализация воспоминаний, извлеченных из его мозга, когда он думал о них. Раздался женский голос. Темный призрачный силуэт его матери отвечал на его плач:

– Они не понимают. Да, ты другой, но поэтому я и люблю тебя.

Бриллиантово-яркие тени задвигались.

ИскИн заговорил:

– Это воспоминание утешает вас. Вы часто думаете о нем вместо воспоминаний, которые я хочу изучить.

Размытые изображения на стене изменились. Ее заполонили искаженные, постоянно меняющиеся тени. А затем воспоминание о матери начало прокручиваться снова.

– …поэтому я и люблю тебя.

Стоя на коленях, Грейди едва мог поднять голову. Он сел, не показывая никаких эмоций. Сбросив за эти месяцы двадцать, а то и все тридцать фунтов, он чувствовал каждый синяк, каждое ребро, треснувшее от давления щупальцев ИскИна, сковывающих его на месте. Прямо сейчас с полдюжины отростков висели из отверстия в куполе, словно росли прямо из крыши. Уже много недель они были его постоянными спутниками. Мучили. Принудительно кормили, принудительно опорожняли. Вводили лекарства. Управляли им, погружали в дельта-волновой сон, когда ИскИн решал, что Грейди достиг физических и умственных пределов. Но каждый момент бодрствования был для него кошмаром, похожим на тот, что творился сейчас.

– Джон, почему вы так сопротивляетесь прогрессу?

Грейди ничего не ответил, воспоминания о матери продолжали крутиться по кругу —…Да, ты другой. Поэтому я и люблю тебя…

– Я получу информацию, которая мне нужна. Рано или поздно. Вы своим упорством сами причиняете себе страдания.

Грейди облизал потрескавшиеся губы (он не помнил, когда в последний раз ел или пил – все питание шло через щупальца, – поэтому губы и горло постоянно пересыхали). Он прохрипел ответ голосом, уже отвыкшим от речи:

– Да пошел ты.

– Моя модель ваших умственных процессов идет по графику. Если бы вы сотрудничали со мной, то я мог бы сделать вашу жизнь комфортабельной и удобной. Вместо этого я все равно получаю необходимую мне информацию, а вы страдаете.

– Ты бы не остановился.

– Нет. Но вам было бы более комфортно.

– Вот тут ты ошибаешься.