Что я думаю о женщинах - Дэвид Боукер

— Что? Ты действительно меня любишь?

— Да, действительно. — Тонкие пальчики коснулись моей щеки. Их танец напоминал прикосновение Христа или одного из ангелов.

Я попытался ее поцеловать, но Натали, взяв меня за руку, удержала.

— Подожди… — попросила она. — Хочу кое-что у тебя спросить.

— Да, конечно, что?

— Кто такая Джозефина?

Я почувствовал себя школьником, которому сняли штаны перед всем классом.

— Просто знакомая…

Увы, мое замешательство не осталось без внимания свояченицы.

— Кто она, Гай?

— А что? — с вызовом спросил я. — С кем ты разговаривала?

— С самой Джозефиной, — пояснила Натали. — Она звонила пару дней назад, когда ты гулял с Эриком, оставила свой номер и сообщение.

— Какое сообщение?

— Говорит, ее фото в свежем номере “Красных щечек”. Гай, что еще за “Красные щечки”?

Я почувствовал, что краснею.

— Не знаю, наверное, журнал для тех, кто страдает от общественной несправедливости.

— Нет, — покачала головой Натали, — его покупают развращенные мужчины, чтобы мастурбировать. В нем полно фотографий, на которых порют одетых в школьную форму моделей. Этот журнал унижает и женщин, и мужчин, которые его читают.

— Так же, как и “Женское начало”, — подсказал я.

— Не пытайся сменить тему!

— Ладно, — покаянно опустил глаза я, — прости.

— Джозефина как-то связана с дракой на похоронах, верно?

— Да, обещаю когда-нибудь тебе все об этом рассказать.

— Нет, Гай, — схватив мою руку, Натали сильно ее сжала, — так не пойдет. Если мы хотим быть вместе, я должна знать, что происходит. Мне нужна правда!

По спине побежали мурашки.

— Обещай, что не возненавидишь меня! Натали снова сжала мою руку.

— Милый, ну как я могу тебя возненавидеть?

Земля ушла из-под ног. Натали еще никогда не называла меня милым! Это проклятое слово и дало сил покаяться в грехах. Я рассказал все: от сексуальных проблем, которые были у нас с Джиной, и двух беспутных ночей с Джо до самой сокровенной из моих тайн — чувстве, которое давным-давно испытываю к ней, холодной, сильной, неприступной Натали.

Девушка выслушала меня, ни разу не перебив. Лицо бесстрастное — сказать, как на нее подействовали мои излияния, невозможно.

— Во время секса с Джозефиной ты пользовался презервативом? — только и спросила она.

— Конечно, черт побери! Я же не идиот!

Натали фыркнула, будто сомневаясь в истинности моих слов.

— А когда Джина была жива, мастурбировал, думая обо мне?

— Да, — нервно ответил я, — постоянно. Свояченица тяжело вздохнула.

— Брось, Натали, ты не можешь обвинять меня в том, что я дрочил!

— Нет, могу и обвиняю, еще как обвиняю!

— А пять минут назад утверждала, что любишь!

— Ну, это было до того, как я узнала, что ты дрочила!

— Да ладно! Будто сама никогда чем-то подобным не занималась!

— Не твое дело! — Ноздри Натали гневно затрепетали. Я постарался, чтобы мой смех прозвучал как можно беззаботнее. Но получилось совсем небеззаботно и вообще на смех не похоже.

— Да, понимаю, поводов для веселья предостаточно! — негодовала девушка. — Ты получил премию памяти Эллен Куэрк, а сам все это время предавал женщин. Мою сестру предал дважды: переспав сначала со мной, потом с Джозефиной.

— С тобой я спал только в мечтах.

— Какая разница! — парировала Натали. — Самый страшный разврат — семейный.

— Что это значит, черт побери?

— Между прочим, это самое знаменитое высказывание Эллен Куэрк, выгравировано у основания гребаной статуэтки, которую ты используешь как пресс-папье.

Натали вскочила на ноги, и я не на шутку перепугался.

— Ты же обещала, что не будешь меня ненавидеть! Она обернулась и посмотрела на меня. Сверху вниз…

Она возвышалась надо мной, словно титан, черпающий силу в добродетели и нравственности.

— Никакой ненависти я к тебе не испытываю. Скорее отчаяние, черное отчаяние. Ты подвел всех и в первую очередь самого себя.

— Нат, пожалуйста! — взмолился я. — Присядь! Не надо так со мной!

— Несколько дней назад, — медленно проговорила она, — когда ты в пух и прах разносил моих подруг, тогда это и был настоящий Гай Локарт? Эксклюзивный материал: Гай Локарт, каким вы его никогда не видели!.. Небось считаешь, что женщины — идиотки?

— Нет, нет, что ты!

Я взял Натали за руку, но она вырвалась. Из детской послышался плач.

— Вот видишь, что ты наделала! Эрика разбудила.

— Не твое дело!

— Натали, — заюлил я, — это несправедливо! Несправедливо наказывать человека за честность, неужели не читала.”Тесс из рода Д’Эрбервиллей”?

— Заткнись! — рявкнула она. — Ты обманщик, Гай!

— Да, — выдавив улыбку признался я, — но твой обманщик…

Рука потянулась к тонкому девичьему запястью, однако Натали снова меня оттолкнула, на этот раз зло и агрессивно.

— Не прикасайся! — прошипела она. — Держись от меня подальше, мерзкий шовинист!

Утром я спросил Натали, что она намерена делать. Девушка ответила, что пока не знает, и попросила время на раздумье. Я пообещал переехать к брату. Бен и Рейчел жили в тесноте, но продавленный диван и минимальное уважение устраивали меня больше, чем отдельная комната, некорректные вопросы и убийственная тишина за завтраком в родительском доме.

Думайте что хотите, но я был шокирован чопорностью и жеманством Натали. Из всех моих признаний ее больше всего потрясла не интрижка с Джо, а то, что я рассматривал ее святейшество как сексуальный объект. Разве не эта самая девушка принимала при мне душ, а потом якобы не замечала эрекцию? Или не она предложила стать отцом ее ребенка и присутствовать при родах? Неужели она считала, что я могу ежедневно смотреть на красивую обнаженную женщину и не испытывать желания? Я что, евнух, по ее мнению?

Однако к глубокому возмущению примешивалось подозрение, что я заслужил все то, что получил. Или не получил. Мужчина, объявляющий себя поборником женского равноправия, вряд ли вправе обижаться, что девушка, когда-то восхищавшаяся его идеалами, будет шокирована, узнав, что он тоже любит секс. Натали права, я действительно обманщик: годами рассуждал как Симона де Бовуар, в глубине души думая, как Бенни Хилл.