Неисправимый грешник - Мэдлин Хантер

Нет, не дурочка. Сучка из преисподней, но ума ей не занимать.

– Возможно, она разговаривала с кем-то, кто тоже пу­тешествовал в это время, а затем рассказал это Сидделу. Впрочем, это маловероятно, – сказал Сент-Джон. – Если она хотела навредить, то описать эту дуэль было самое мень­шее, что она могла сделать.

– Я думаю, она понимает, что даже одно слово об этом чревато для нее большой опасностью, – заметил Адриан.

Данте вдруг вспомнил, как Адриан входил в коттедж на французском побережье с женщиной. В его памяти всплыл суровый взгляд Адриана, сопровождающего красавицу во двор, где ее сотоварищ по преступлению только что заклю­чил соглашение о ее свободе.

– Существует только один вариант, каким образом Сиддел мог узнать об этом. Если он принимал участие в тех преступных действиях, у нее были очень веские основания по­слать письмо непосредственно ему и рассказать о том, что произошло.

– Возможно, – сказал Сент-Джон. – К сожалению, нельзя узнать об этом со всей определенностью.

Вероятно, что и так, но Данте все же попытается это сде­лать. Если Сиддел причастен к событиям того дня, Данте хотел это знать.

Он шагнул вперед и поднял пистолет. Хью Сиддел за последнее время здорово осложнил ему существование. Без каких-либо планов или намерений с его стороны линии их жизни переплелись.

Флер также составляла часть этого узла. Интерес Сид-дела к ней очень беспокоил. Уж не он ли проинформиро­вал Фартингстоуна о том, что она находилась в коттедже Леклер-Парка? Если так, то Сидделу было известно, что Фартингстоун находился где-то поблизости в графстве в ту ночь.

– Кто-нибудь из вас знает что-нибудь, свидетельству­ющее о том, что Сиддел поддерживает дружеские отноше­ния с Фартингстоуном? – спросил Данте.

– Не могу вспомнить, чтобы они хотя бы разговарива­ли друг с другом, – сказал Сент-Джон. Адриан кивнул в знак согласия.

– А кого ты видел беседующим с Сидделом?

Сент-Джон задумался.

– Он часто бывает в клубе «Юнион», когда я прихожу туда. Наверняка он там обсуждает свои планы с торговца­ми и финансистами, которые тоже члены клуба. Единствен­ный, кого я могу припомнить, – это Джон Кавано, представитель семейства Броутонов из «Гранд альянса». Они иногда увлеченно ведут тихую беседу.

«Гранд альянс» представлял собой когорту семейств, на­живших богатство на сбыте угля в северных графствах. Броутоны были одной из нескольких аристократических семей, которые обогатились наряду с людьми незнатного проис­хождения.

Данте поднял пистолет. Он знал Кавано с того време­ни, когда они учились в университете. Возможно, он вос­пользуется членством этого клуба и возобновит с ним зна­комство.

И Данте стал тщательно целиться в мишень.

Хью Сиддел протиснулся сквозь толпу покупателей аук­циона Таттерсоллз к тому месту, где демонстрировался гне­дой мерин. Называемые цены долетали до слуха присутству­ющих, отражаясь от деревянной крыши навеса.

Хью направился к мужчине, стоящему возле небольшой группки людей. По одежде и поведению тот походил на джентльмена. Из-под шляпы выглядывали тщательно уло­женные белокурые волосы. На продолговатом гладком лице блуждала еле заметная женоподобная улыбка. Увидев приближающегося Хью, он отступил на несколько футов на­зад.

– Все под контролем, – сказал Хью, глядя на мерина, а вовсе не на своего компаньона. – Я встречался с ней два дня назад. Наши планы остаются в силе, и она понимает необходимость держать их в тайне. Она ничего не расска­зала мужу и ничего не скажет до того момента, пока все не завершится.

Поскольку все никогда не завершится, то не существу­ет никаких проблем.

– Странное обещание для молодой жены.

– Вовсе нет. – Хью был удивлен и чрезвычайно обрадован, с какой легкостью ему удалось заполучить это обе­щание. Это открывало возможности для других махинаций.

–А постоянные проволочки?

– Она понимает, что подобные дела требуют времени.

Новость о замужестве Флер крайне огорчила этого парт­нера. Сиддел вспомнил о встрече в церкви Святого Марти­на. Как мило сверкали ее глаза из-под капюшона! Бедняжка вышла замуж за Дюклерка, чтобы избежать скандала. По всей видимости, она не испытывала никаких чувств к нему.

Если бы Фартингстоун не был таким трусом… впрочем, нет смысла возвращаться к этому. Фартингстоуну следова­ло прийти в тот коттедж сразу и вернуть ее назад. Однако он сообщил об этом в Лондон, после чего ждал судебного пристава – и вот он, результат.

Сиддел постарался выбросить из головы образ Флер в постели Дюклерка, но тот снова и снова возвращался к нему, вызывая приступы гнева. Бесил тот факт, что отныне она привязана к этому прожигателю жизни навсегда.

Или по крайней мере до тех пор, пока он не умрет.

– А как Фартингстоун? – спросил компаньон.

– Он остается в неведении и весьма полезен. Он ниче­го не знает о моих отношениях с ней по этому вопросу, как и о наших с вами связях.

– Я не хочу, чтобы они договорились. Если они это сде­лают и она проявит нетерпение, она может обратиться к нему. Он выполнит в течение месяца все то, что она пожелает. Слава Богу, что она не пошла к нему с самого начала.

– Будьте уверены, он также против того, чтобы земля была продана. Фартингстоун не представляет угрозы или опасности. Он хочет установить контроль над ней и над зем­лей по своим собственным причинам. Если он добьется успеха в Верховном суде, мы будем в безопасности. Если нет, продолжим начатое. Она полагается на меня в этом деле, Кавано. Я смогу поддерживать ее в подвешенном состоя­нии достаточно долго.

– При условии, что Дюклерк не заподозрит что-то.

– Его тоже не стоит опасаться!

Кавано повернул голову и встретился взглядом с Сидделом. Хью на секунду перестал следить за объявляемыми ценами и увидел легкую усмешку на лице компаньона.

– Я не сбрасываю со счетов этого человека, Сиддел. Мы с ним вместе учились в университете. Дюклерк весьма ин­тересная личность. Постоянно попадает в беду, доброго нра­ва, чертовски бесшабашный.

– Похоже, ничего с тех пор не изменилось.

– Да, но дело в том, что, когда курс был закончен, вы­яснилось, что он преуспел в занятиях. Он был лучшим сту­дентом по математике в то время, когда я там учился.

– И что вы хотите этим сказать?

– Что он далеко не глуп. И еще то, что если он поста­вил перед собой цель, то достигает ее.

– Пока он не задался целью вмешаться в наши дела. Что же вас беспокоит?

– Меня интересует, действительно ли это не стало его целью.

Такое предположение заставило Сиддела невольно вздрогнуть.

– Что наталкивает вас на подобную мысль?