Чужой. Официальная новеллизация - Алан Дин Фостер

– О твоих личных чувствах я не спорю, – Рипли поднялась. – Я всего лишь говорю, что у тебя нет ни права, ни власти навязывать их всем остальным. Может быть, мы на такой риск идти не хотим.

– Теперь это уже неважно. Кейн на борту… и он жив. Дальнейшие события будут исходить из данной реальности, а не из альтернативных вариантов прошлого. Обсуждать их – просто потеря времени.

– Значит, такова твоя официальная позиция как научного сотрудника? Не совсем по учебнику.

– Ты повторяешься. Зачем? Хочешь меня разозлить? Я уже добровольно занес свои действия в официальный отчет и подчинюсь любому решению, которое Компания примет по данному вопросу. Да, такова моя официальная позиция. Вспомни, что основной задачей науки является сохранение и улучшение жизни людей. И этого принципа я никогда не нарушу.

– Но твое понимание того, что улучшает жизнь, может противоречить мнению других людей.

По какой-то причине именно эта фраза заставила Эша повернуться и бросить на Рипли резкий взгляд, хотя прочие, более прямые попытки разозлить его оставляли научного сотрудника равнодушным.

– Я отношусь к обязанностям научного сотрудника так же серьезно, как ты – к обязанностям уорент-офицера. Тебе этого должно быть достаточно. Я устал от этого разговора. Если у тебя есть конкретные обвинения, предъявляй их Далласу. Если нет, – Эш снова отвернулся к своим драгоценным приборам, – делай свою работу и позволь мне заниматься моей.

Рипли отрывисто кивнула:

– Справедливо.

Она чувствовала, что итог разговора ее не вполне удовлетворил, но не понимала почему. Внешне ответы Эша казались аргументированными, с ними трудно было спорить. Рипли тревожило не это.

Дело было в том, что решение открыть шлюз не просто шло вразрез с правилами – оно полностью противоречило характеру научного сотрудника, складу его личности, профессионализму, который проявлялся в прочих вопросах. Рипли знала его не слишком давно, но до этого инцидента Эш производил на нее – и на всех остальных – впечатление человека, для которого официальные уложения превыше всего.

Эш утверждал, что он сделал то, что сделал, только ради спасения человеческой жизни. Сама Рипли заняла официальную позицию. Была ли она права? Согласился бы с ней Кейн?

Она направилась на мостик, так и не разобравшись в своих чувствах. В голове плавали мелкие обрывки событий, совпадений, цеплялись за мысли, но сознание, которое могло бы свести их воедино, было занято другим…

В настоящий момент на «Ностромо» было нечего делать, кроме как ждать. Ждать, пока Паркер с Бреттом закончат работу, ждать изменений в состоянии Кейна.

На мостике Ламберт играла шнурком с котом Джонсом. Предположительно шнурок находился на борту исключительно для развлечения Джонса, но кот знал, что это не так. Время от времени шнурок предлагали ему затем, чтобы Джонс развлекал людей. Судя по всему, люди испытывали немалое удовольствие от того, что он пытался сцапать или ударить белую веревочку, которую они держали своими огромными неуклюжими лапами.

Ламберт называла эту игру «колыбель для кошки». Джонс называл ее «колыбель для людей». Он был очень сознательным котом и изо всех сил старался вызвать на лице навигатора улыбку. Люди порой бывали такими серьезными. Для кота это была тяжелая работа, но Джонс очень старался. Он, как мог, пытался доставить человеку удовольствие, и думал при этом о еде и теплых жирных мышах.

– Что думаешь? – Бретт выглянул из-под навеса и посмотрел на коллегу.

Паркер подстроил прибор и вытер со лба пот.

– Почти. Еще полградуса, и всё. Может, теперь Рипли будет довольна?

Механик громко хмыкнул.

– Ты что, не в курсе? Рипли никогда не бывает довольна.

Из-за поглощающего экрана, над которым работал Паркер, раздался писк. Паркер глянул на молчащий интерком и хмыкнул в знак согласия.

– Если нам за это не достанется по целой акции, я подам жалобу. Мы наработали на двойную оплату. А возможно, еще и с надбавкой за опасные условия. В этот раз Компании лучше бы раскошелиться, иначе мы обратимся в Гильдию. Хватит дурака валять.

– В точку, – из трубы, в которой был установлен экран, высунулась рука Бретта. – Герметизатор номер три.

Паркер порылся в грязной, но четко маркированной коробке и передал напарнику маленький серый квадратик с зелеными и красными полосками. После чего снова сердито покосился на ни в чем не повинный интерком.

Ритм был примитивным, безыскусным, а запись со временем утратила чистоту и звучание, но Даллас все равно погрузился в музыку так, словно присутствовал при древнем сеансе звукозаписи. Нога бессознательно отбивала ритм.

Коммуникатор запищал, требуя внимания. Даллас, который заметил его только с третьего раза, смиренно вздохнул и поставил музыку на паузу.

– Даллас слушает.

– Это Эш. Думаю, вам следует взглянуть на Кейна. Кое-что случилось.

Даллас быстро поднялся. Эш не казался встревоженным, что было хорошим знаком. Однако в его голосе слышалась озадаченность – это уже был плохой знак.

– Что-то серьезное?

– Интересное.

– Сейчас буду.

Даллас поднялся и выключил магнитофон, с тоской наблюдая, как моргнул и погас зеленый огонек. Эш сказал: «интересное». Это могло относиться к множеству вещей, и необязательно положительных. Несколько утешало капитана то, что, если бы Кейн умер, Эш высказался бы совершенно иначе.

Это означало, что старпом все еще был жив… но в «интересном» состоянии.

Как выяснилось, Эш говорил вовсе не о Кейне. Причиной вызова стало изменение состояния иного организма. Даллас обнаружил научного сотрудника в коридоре у лазарета. Тот прижался к стеклу, уставившись на что-то внутри. Даже когда капитан подошел ближе, Эш продолжил разглядывать лазарет.

На другом конце коридора внезапно появилась Рипли.

– Что происходит? – она переводила взгляд с Эша на Далласа и обратно. – Я слышала сообщение по открытому каналу.

– Подслушиваешь? – Даллас с интересом взглянул на Рипли.

Та поморщилась:

– На «Ностромо» больше нечем заняться. А что, ты против?

– Нет. Просто интересно, – капитан заглянул через толстое стекло в лазарет, и, когда не обнаружил никаких грандиозных изменений, обратился к Эшу: – Итак?

– Кейн, – указал научный сотрудник. – Посмотрите на него. Осмотрите его всего.

Даллас прищурился, всмотрелся, и только тогда заметил то, о чем говорил Эш. Или, точнее говоря, не заметил.

– Оно исчезло.

Он бегло осмотрел лазарет, но нигде не было видно и следа инопланетного создания. Кейн по-прежнему лежал неподвижно на медицинской платформе. Его грудь равномерно поднималась и опускалась. Невзирая на отсутствие существа, старпом, казалось, дышал нормально, не испытывая с этим сложностей. Дальнейший осмотр показал, что его лицо по контуру усеивали крошечные черные точки.