Объяснение без слов - Джулия Тиммон

Он с чувством собственного достоинства вспрыгивает на Красавца. Я не верю, что все это происходит наяву, а не в кошмарном сне.

— Дорогу назад найдешь? — с издевкой спрашивает Уилфред, уже поворачиваясь в сторону ипподрома.

— Ненавижу тебя! — кричу я, вся трясясь и отчаянно сжимая кулаки.

Он ударяет коня в бока и скачет прочь.

Бреду, совершенно не зная дороги и умываясь слезами. Когда Красавец вез нас сюда, я и подумать не могла, что надо запоминать путь. Прокручиваю все, что случилось, вновь и вновь, и с каждым разом делается все горше и все жальче себя. Нас разлучило глупое и чудовищное недоразумение, теперь в этом можно не сомневаться, но повернуть время вспять не в наших силах. Нет возможности и мирно поговорить, а после сегодняшнего я не уверена, что вообще пожелаю видеть Уилфреда, во всяком случае — беседовать с ним.

Забредаю черт-те куда, вхожу в какие-то ворота и попадаю в бесконечный лабиринт заброшенных хозяйственных построек, сараев и, видимо, бывших конюшен. Окончательно заблудившись, мечтаю уже выбраться хотя бы отсюда.

Спрашиваю у первого встречного — человека с ведрами, наполненными зерном, — как добраться до выхода.

— А вам который нужен? — спрашивает он, удивленно поглядывая на мое заплаканное лицо. — Их тут несколько.

— Гм… — Растерянно качаю головой. — Я здесь… в первый раз в жизни… приехала на ипподром с другом, поэтому не обратила внимания… — начинаю лепетать я и замолкаю под взглядом незнакомца.

Он смотрит на меня с подозрением.

— А сюда вас каким ветром занесло? Этот сектор собираются ремонтировать. Им в последнее время не пользуются…

Часто киваю, вытирая щеки.

— Сюда меня привез… другой гм… знакомый… — В моих ушах звучит дикое обвинение Уилфреда. Понимаю, что в том же самом меня подозревает незнакомец, и беспомощно развожу руками.

Он смотрит на меня укоризненно и немного свысока. Мое сердце стонет от боли.

— И где же он? — многозначительно спрашивает разносчик зерна. — Этот ваш… другой знакомый?

Пожимаю плечами.

— Ускакал… Так получилось.

— Все с вами ясно, — осуждающе говорит незнакомец.

В порыве защититься, прижимаю руки к груди.

— Да нет, вы все не так понимаете!

Он кивает, выражая всем своим видом: прибереги свои сказки для дураков.

— Мне незачем что-либо понимать. Я знать вас не знаю, и вы меня тоже. — К счастью, светится в его взгляде. — Которого знакомого вам надо найти?

— В каком… смысле? — смущенно произношу я.

— Куда вы держите путь? — с нотками нетерпения уточняет незнакомец. — Назовите имя. Может, я его знаю, тогда и сориентируюсь.

Киваю.

— А, да. Виктор… Виктор Лойд.

Мой случайный встречный прищелкивает языком. Наверное, думает: досталось же парню такое счастье! Я впервые в жизни чувствую себя гулящей девкой, хоть это и совсем не так. Но что-либо доказывать бессмысленно. Мне сейчас главное найти Виктора. Если он еще не уехал… При этой мысли делается страшно.

— Виктора Ллойда тут знает всякий, — говорит незнакомец, указывая на две невысокие светло-коричневые постройки. — Идите вон к тем сараям. За ними повернете направо и ступайте прямо. — Он чешет в затылке. — Пешком будет далековато.

— Ничего, — говорю я, мечтая скорее расстаться с ним. — Спасибо.

Торопливо иду прочь.

— Я места себе не находил, еще немного — и собрал бы команду или позвонил в полицию! — бранит меня Виктор. — Пошли бы искать тебя по всей территории!

Сижу с ним рядом в машине, вся съежившись и обхватив себя руками. Оказывается, он видел Уилфреда и спросил у него, где я, но тот не ответил ни слова, тотчас отвел Красавца на место и поспешно уехал. Селена помчалась за ним следом. А Виктор остался ждать меня.

Я сразу рассказала бы ему, что случилось, но на меня будто нашел столбняк и я уже не понимала, к чему вся эта суета, и вообще жизнь. Все не имеет смысла, кругом сплошные недоразумения. Мерзавцы слывут за добропорядочных, а ни в чем не повинные вынуждены нести наказания. Я смертельно устала и, кажется, больше ничего не хочу.

Виктор смотрит на меня с жалостью. Наверное, я выгляжу так, что не могу вызывать никаких иных чувств.

— Ты, наверное, проголодалась? — спрашивает он гораздо более миролюбиво.

Пожимаю плечами.

— Не замерзла?

Замерзла ли я? Хочу ли есть? Не знаю. Во мне будто умерли все ощущения. Тяготит единственное: что я доставляю столько проблем Виктору. Сейчас бы скрыться от всех, забраться в темный дальний уголок и сидеть в одиночестве, никого не тревожа…

Виктор обнимает меня за плечи.

— Куда тебя отвезти?

Пытаюсь заставить голову работать, но мысли словно заморожены. Виктор заводит двигатель и везет меня прочь от ипподрома. Я больше не желаю сюда возвращаться, но чувствую, что вернусь.

Долгая езда, мелькающие за окнами огни и блюз, что негромко звучит по радио, мало-помалу возвращают меня к жизни. Останавливаемся на автостоянке, Виктор берет меня за руку и ведет в небольшой ресторанчик, точнее — в ирландский паб. В День Святого Патрика здесь, должно быть, людно и распевают баллады. Сегодня же посетителей, если не считать нас, всего человек шесть.

Садимся за дальний столик, Виктор, ни о чем у меня не спрашивая, делает заказ. Удивительно: он будто бы знает, что здешняя обстановка и продолжительное молчание — именно то, что мне сейчас нужно. В который раз отмечаю, что он отличный парень, но после сегодняшней встречи с Уилфредом больше даже не задумываюсь о том, могу ли быть с Виктором. Боюсь, теперь у меня вообще отпадет охота делить жизнь с кем бы то ни было. Может, лучше оставаться одной? Заведу себе собаку или кошку, заработаю денег, куплю большой дом…

Блеклые картинки, возникающие в воображении, почему-то не радуют. Кривлюсь, не представляя себе, что мне делать. И вдруг вспоминаю мудрый взгляд чалой лошади и величавость Красавца. В душе зарождается какая-то новая, еще непонятная мечта, и приходит успокоение. Смотрю на Виктора совсем другим взглядом. Он мне подмигивает.

Приносят заказ. Два горшочка с неким мясным блюдом. Вдыхаю головокружительный аромат и полнее возвращаюсь к жизни.

— Что это?

— Рагу по-ирландски, — спокойно отвечает Виктор. — Подкрепись — и поймешь, что жизнь не настолько ужасна. — Он улыбается (и как Уилфред мог назвать эту добрейшую улыбку идиотской?!) и приступает к еде.

Беру с него пример. Рагу оказывается на удивление вкусным, и ко мне, как и пообещал Виктор, возвращается способность видеть мир не только в мрачных красках. Откидываюсь на спинку сиденья и чувствую, что пора поговорить.