Обещание экстаза - Констанция О'Бэньон

– Мое приглашение касается не только вас, мисс Фарради, но и вашей бабушки.

Виктория ненадолго задумалась.

– Конечно, я бы хотела приехать, – пробормотала она.

– Вот и хорошо! – просиял Эдвард. – А теперь я должен доставить вас к бабушке. Но сначала… Можно взять кое-что на память о сегодняшнем вечере?

– Я вас не понимаю…

Эдвард развязал голубую ленточку, стягивавшую волосы девушки, и золотистые локоны рассыпались по плечам.

– Интересно, сколько ленточек у вас в коллекции, мистер Ганновер? – с улыбкой проговорила Виктория.

– Урок номер два, – ухмыльнулся Эдвард, – никогда в присутствии женщины не говори о другой.

Они рассмеялись и начали спускаться по склону холма.

Уезжая с вечеринки, устроенной в честь возвращения Карлоса, Эдвард чувствовал, что перебрал со спиртным. Впрочем, ничего удивительного – Эстансио, отец Карлоса, знал, что предложить гостям.

Раздеваясь перед сном, Эдвард обнаружил в кармане голубую ленточку, которую вытащил из волос Виктории несколько часов назад. Он поднес ее к лицу и, как и ожидал, уловил слабое благоухание сирени. Эдвард лег на кровать и начал перебирать в памяти события прошедшего вечера.

Да, вечер удался. Хотя кое-что озадачивало… Он отправился на благотворительный ужин, чтобы очаровать прелестную Викторию, а в результате сам был ею очарован. Конечно же, Дэн прав – Виктория удивительная девушка. И она могла бы стать прекрасной женой хозяину Рио-дель-Лобо.

Но примет ли Виктория его предложение? Слишком уж решительно она была настроена против всех, кто сражался на стороне северян. «Завтра же расскажу ей об этом», – подумал Эдвард. Он почти не сомневался, что в любом случае сумеет завоевать ее сердце.

Виктория сидела за пианино, когда в комнату вошла Эллис Андерсон. Девушка поднялась со стула и обняла старушку. Потом вдруг спросила:

– Бабушка, почему жизнь состоит… из черных и белых полос?

– Полагаю, Господь посылает нам испытания, чтобы мы больше ценили счастливые моменты жизни. Я всегда свято верила в то, что Господь посылает тяжелые испытания тем, кого больше любит, чтобы проверить их силу и выносливость.

Девушка просияла.

– Значит, Господь проявляет ко мне особую любовь, бабушка.

Эллис Андерсон рассмеялась и поцеловала внучку в щеку.

– Ты права, девочка. О… Слышишь? – Матушка подошла к окну и отдернула занавеску. – Это Дэн приехал. Выйди и поздоровайся с ним. А я тем временем накрою на стол. Если не ошибаюсь, наш милый доктор, как всегда, голоден.

– Добрый день, Виктория. – Поднявшись на крыльцо, Дэн улыбнулся. – Как дела?

– Ох, Дэн, жизнь состоит из черных и белых полос. Так что я не жалуюсь. Зайдешь в дом?

– Давай посидим на веранде, Виктория, если ты не против. День сегодня замечательный.

– Бабушка готовит обед. Она полагает, что ты составишь нам компанию.

Дэн рассмеялся и уселся на верхней ступеньке.

– Я, как всегда, все верно рассчитал. Как тебе благотворительный ужин? – Доктор внимательно посмотрел на девушку.

– Должна признаться, мне понравилось. – Виктория села рядом с Дэном и обхватила руками колени. – Хотя я не ожидала, что мне придется ужинать с мистером Ганновером. Знаешь, Дэн, мы с бабушкой сегодня собираемся к нему в гости. На фиесту. Мне кажется, там будет очень весело.

– Да, думаю, тебе понравится, – кивнул доктор. – Будет множество всевозможных развлечений.

– А ты, Дэн, поедешь на фиесту?

Доктор покачал головой:

– Меня не пригласили. Ничего не узнала про Пола О’Брайена?

– Нет. – Девушка вздохнула. – До сих пор ничего.

– Ты любишь его, Виктория?

– Да, люблю, – ответила она с улыбкой. – У меня никого не будет, кроме Пола.

– Надеюсь, что он жив и здоров, – сказал Дэн. К своему изумлению, он вынужден был признать, что искренне желал Виктории счастья с этим человеком.

– Спасибо, Дэн. – Виктория улыбнулась. – Ты настоящий друг. Пол тебе бы понравился.

Доктор очень в этом сомневался.

– Расскажи о нем, Виктория. Какой он?

Она тотчас же вспомнила, что накануне такой же вопрос задал и Эдвард Ганновер.

– Пол очень красивый… Впрочем, это не так уж важно. Гораздо важнее то, что он умеет любить людей и заботиться о них. Он добрый и внимательный. Ты похож на него, Дэн, – добавила Виктория, глядя доктору в глаза. – У тебя много достоинств Пола.

Губы Дэна тронула грустная улыбка. Сходство с человеком, которого Виктория любила, казалось не таким уж великим достоинством.

– Надеюсь, что ты всегда будешь считать меня своим другом, Виктория.

В этот момент Эллис позвала их обедать. Дэн поднялся и протянул девушке руку.

– Ты навсегда останешься моим добрым другом, – сказала она.

Эдвард вышел во двор, чтобы посмотреть, все ли готово к предстоящей фиесте. Он ждал Викторию и поэтому немного волновался. Хуанита накрывала длинный стол белоснежной полотняной скатертью, а девушки-мексиканки носили из кухни всевозможные блюда и закуски.

– Все в порядке, Хуанита?

– Сеньор Эдуардо, вы спрашиваете об этом уже в сотый раз. Вы действуете мне на нервы.

Эдвард невольно улыбнулся; он давно уже привык к ворчанию Хуаниты.

В этот день владелец Рио-дель-Лобо оделся в соответствии с испанской традицией – он любил иногда покрасоваться в черных брюках с серебряными лампасами и в коротенькой куртке, украшенной серебряной тесьмой.

Вернувшись в дом, Эдвард посмотрел на часы, стоявшие на каминной полке. Эстансио уже давно отправился за Матушкой и Викторией, но гостьи почему-то до сих пор не прибыли.

Тут раздался цокот копыт – к дому подъезжал экипаж. «Наконец-то», – подумал Эдвард, выходя из гостиной. Он помог Матушке выбраться из коляски и поцеловал ее в щеку.

– Давно вы здесь не появлялись, – сказал он с улыбкой.

– Верно, – кивнула Эллис Андерсон. – А когда я в последний раз была здесь на фиесте – я уже забыла.

Эдвард устремил взгляд на Викторию, стоявшую подле Эстансио. На ней было ярко-желтое платье, а в волосах – чудесная желтая роза.

– Добро пожаловать на фиесту, мисс Фарради. – Эдвард снова улыбнулся. – Mi casa es su casa.[2]

– У вас необыкновенно красивый особняк, мистер Ганновер. – Виктория подошла к молодому человеку и тоже улыбнулась.