Космер: Тайная история - Брендон Сандерсон

Матисса повернулась к девочке, сидящей на разложенной на полу постели.

– Откуда ты знаешь, Рийка? – с улыбкой спросила она. – Ты ведь только легла и даже не пыталась еще заснуть.

– Я знаю, что не смогу, – бодро отрапортовала девочка. – Маи всегда рассказывает сказку перед сном. А без сказки я не могу заснуть.

Матисса вздохнула. Рийка всегда спала плохо, особенно в те ночи, когда вспоминала о своем сеоне. Естественно, он обезумел, когда Рийку забрал Шаод.

– Ложись, милая, – ласково сказала она. – Попробуй заснуть.

– Я не смогу. – Но Рийка все же прилегла.

Матисса закончила обход и вернулась ко входу в зал. Бросила взгляд на свернувшихся в постелях детей – многие еще ворочались и устраивались поудобнее. И наконец позволила себе признать, что разделяет их тревогу. Этой ночью творилось что-то недоброе. Лорд Дух исчез, и, хотя Галладон велел им не волноваться, Матисса сочла это плохим знаком.

– Что они там делают? – прошептал за ее плечом Идотрис.

Девушка бросила взгляд наружу, где вокруг Галладона столпились взрослые, продолжая чертить в ночи эйоны.

– Эйоны не работают, – произнес Идотрис.

Подросток был всего на пару лет старше Матиссы, хотя возраст ничего не значил в Элантрисе, где у всех кожа покрывалась серыми пятнами, а волосы висели безжизненными космами или выпадали вовсе. После Шаода возраст определялся с трудом.

– Может, они практикуются, – ответила Матисса. – Ты же видишь, эйоны светятся силой.

И она действительно видела наполнявшую эйоны силу. Матисса всегда чувствовала, как та бушует в начерченных в воздухе линиях света.

Идотрис фыркнул и сложил руки на груди.

– Они бесполезны.

Матисса улыбнулась. Она не знала, то ли Идотрис всегда такой ворчливый, то ли виной работа в Курятнике. Скорее всего, подростку не нравилось, что из-за юного возраста его не взяли в войско Дэйша, а вместо этого приставили смотреть за детьми.

– Останься здесь, – сказала девушка, выходя из Курятника на открытый двор, где стояли взрослые.

Идотрис, по обыкновению, недовольно пробурчал что-то в ответ. Он кивнул другим мальчикам-подросткам, закончившим обход, и уселся на пороге, чтобы никто из детей не выскользнул из спальни.

Матисса бродила по открытым улицам Нового Элантриса. Ночью похолодало, но девушка не замечала холода. Даже в жалком существовании элантрийца можно найти свои преимущества.

Хотя немногие элантрийцы смотрели на вещи под таким углом. Большинство не считало, что им хоть в чем-то повезло, и не важно, что говорил лорд Дух. Матисса, однако, разделяла его точку зрения. Возможно, причина крылась в том, как поменялась ее жизнь. Там, снаружи, она вела незаметное существование никому не нужной попрошайки. А в Элантрисе она приносила пользу. Она обрела важность. Дети брали с нее пример, и ей не приходилось попрошайничать или думать о том, где стянуть еду.

Конечно, нельзя отрицать, что, пока Дэйш не нашел ее в затянутом слизью переулке, дела обстояли из рук вон плохо. И не надо забывать про раны. Едва попав в Элантрис, Матисса поцарапала щеку. Все это время царапину жгло болью, как в миг травмирования. И все же девушка считала ее небольшой ценой. Во дворце Караты Матисса впервые ощутила себя полезной. Это чувство причастности только усилилось, когда вместе с отрядом Караты она попала в Новый Элантрис.

И конечно, когда ее бросили в Элантрис, она обрела самое главное – отца.

Дэйш с улыбкой обернулся, заметив в свете фонарей приближающуюся девушку. Естественно, он ей не родной отец. Матисса была сиротой еще до того, как ее забрал Шаод. И, как и Карата, Дэйш становился отцом всем детям, которых они находили и приводили во дворец.

И все же девушке казалось, что Дэйш относится к ней с особой симпатией. В присутствии Матиссы суровый воин улыбался чаще и именно к ней обращался с каким-нибудь важным делом. Однажды она просто начала называть его отцом. Он ни разу не возразил. Когда Матисса встала рядом с ним на самом краю внутреннего двора, Дэйш положил ей на плечо руку. Перед ними около сотни людей двигали руками почти в унисон. Пальцы оставляли в воздухе светящиеся линии – когда-то эти следы взывали к могущественной магии Эйон Дор. Стоящий перед группой Галладон давал указания с протяжным дюладельским акцентом.

– Не думал, что увижу тот день, когда дюла будет учить нас, как чертить эйоны, – тихо произнес Дэйш, не убирая вторую руку с навершия на рукояти меча.

Матисса чувствовала исходящее от него напряжение. Она подняла взгляд.

– Не ворчи, отец. Галладон хороший человек.

– Человек он, может, и хороший. Но он не ученый. Ошибок у него больше, чем верных линий.

Матисса не стала говорить, что у самого Дэйша эйоны получались просто ужасно. Она рассматривала его, отмечая угрюмо поджатые губы.

– Ты злишься, что Дух все еще не вернулся, – догадалась девушка.

Дэйш кивнул.

– Он должен быть здесь, со своими людьми, а не гоняться за той женщиной.

– За городом он может узнать важные новости, – тихо произнесла Матисса. – О других народах и их войсках.

– Мир снаружи нас не касается.

Порой Дэйш проявлял потрясающее упрямство.

Если подумать, то почти всегда.

– Хорошо, – сказал стоящий перед толпой Галладон. – Это Даа, эйон силы. Коло? А теперь попробуем добавить линию Бездны. Только не надо добавлять ее к эйону Даа. Мы же не хотим наделать дыр в нашей прекрасной мостовой? Поэтому попробуем добавить ее к эйону Рао – он вроде не делает ничего особенного.

Матисса наморщила лоб:

– Отец, о чем он говорит?

Дэйш пожал плечами:

– Кажется, Дух почему-то решил, что эйоны должны снова заработать. То ли мы их неправильно чертили все это время, то ли еще что. Я просто не понимаю, как придумавшие их ученые вдруг пропустили целую линию в каждом эйоне.

Матисса сильно сомневалась, что ученые «придумали» эйоны. Было в этих знаках что-то… первобытное. Они существовали сами по себе. Их никто не придумывал, как невозможно придумать ветер.

Но девушка благоразумно промолчала. Дэйш был добрым и целеустремленным человеком, но не отличался способностями к науке. Матисса ничего не имела против; в конце концов, именно меч Дэйша спас Новый Элантрис от разрушения от рук дикарей. Ее отец мог по праву считаться лучшим воином Нового Элантриса.

И все же она с любопытством слушала, как Галладон рассказывает о новой линии. Странную черту полагалось рисовать снизу, поперек каждого эйона.

И что? Тогда эйоны обретут силу? Решение казалось таким простым. Неужели это возможно?

За спиной раздался деликатный кашель. Девушка обернулась, а Дэйш потянул из ножен меч.

В воздухе сзади висел сеон. Не один из тех безумных сеонов, что бесцельно парили в Элантрисе, а настоящий, сияющий полноценным светом.

– Эйш! – радостно воскликнула Матисса.

– Леди Матисса, – запрыгал Эйш.

– Я не леди! Ты же прекрасно знаешь.

– Этот титул всегда казался мне подходящим, леди Матисса, – возразил сеон. – Лорд Дэйш. Леди Карата здесь?

– В библиотеке, – ответил Дэйш, убирая руку с меча.

«В библиотеке? – поразилась Матисса. – В