Переход - Михаил Соловьев

– Мы так и подумали, – ответила Анна Иосифовна. – Там еще отверстие на жертвеннике сверху, но, по-моему, лазать туда не стоит. Слишком уж необычно здесь.

– Конечно. Неизвестно еще, какие энергии приводят эту механику в движение, так что лучше уж по инструкции. Ну что, Ваня, – повернулся он к мальчишке. – Пробежишься? Поищешь зубчатые стены? А мы пока лагерь разобьем.

– Хорошо! – поднялся тот. Отстегнул палатку и альпинистские приспособления от рюкзака, вскинул его двумя лямками на плечо и направился на противоположный край плато.

«Так-так-так… – смекнул Юрка. – Пошел искать чего? А парочка сейчас будет лагерь ставить».

Он не ошибся.

Менее чем через полчаса на плато вырос небольшой домик с верандой апельсинового цвета. Поставили его метрах в двадцати от жертвенника, на полпути к Юрке. Хорошо, хоть камень не загородили.

Анна Иосифовна нагнулась и что-то зажгла. Наверное, новомодную газовую горелку. Все-то у них малогабаритное и качественное.

Ветерок потянул от лагеря и донес запах пищи.

Захотелось есть. «И горяченького», – услужливо подсказал организм. Однако в карманах нашлась лишь пара сухарей. Правда, из-за голода показались они втрое вкусней. Вода из фляжки довершила скромную трапезу.

Часы со звездочкой показали восемь вечера.

Солнце почти не грело.

Вдоль по земле тянул непременный, при смене температур, ветерок – он гнал в сторонку раздражающие запахи еды.

Засада… Она перешла теперь в стадию, когда обжитая лежка воспринимается как дом или бункер и появляется чувство безопасности и комфорта. Состояние уютно-обманчивое, но всем, кто бывал в экстремальных ситуациях, оно знакомо. Вокруг все грохочет, а ты прилежался, и тебе хорошо.

Ближе к десяти вечера вернулся Ваня.

– Никаких стен, упоминаемых в письме, нет! – огорченно сообщил он.

– Да, задачка! И что будем делать? – насупилась женщина. – Если альпинизм отпадает, идем обратно?

– Втравил нас испанец вместе с семейством Итиловых! Недаром я почуял, что шаманка что-то недоговаривает! – раздраженно бубнил и паковал вещи Борис Петрович.

Наградной ПМ[44] он переложил из-за пояса в пистолетный карман камуфляжа. Два метательных ножа тоже перебрались из рюкзака в специальные карманы на рукавах.

– Предлагаю совершить обряд! – «каркнул» он после паузы. – А там посмотрим, куда нас кривая вывезет.

– С ума сошел! – возмутилась женщина. – Где окажемся-то, знаешь? В письме ясно написано: никаких обрядов! Причем дважды повторили! Дважды! Никаких!

– Узнаем, если попадем! Джипиэсы нам для чего? Если выбраться не сможем, по спутниковому телефону подмогу запросим – вариантов хватает!

– А как ты будешь обряд совершать, специалист? – ехидно спросила Анна Иосифовна.

– А я недаром про шамана вспомнил. Сильно мне эта конструкция жертвенник его напоминает. Там так же все было, и даже отверстие на верхней части. Заглядывать туда – страшное табу для племени. Они и жертву клали согнувшись.

– А где мы животное найдем?

– Необязательно! Как говорил Аго-Ныч, ну шаман африканский, главное, чтобы все было искренне и человек отдал важный кусок от своего нынешнего благосостояния.

– А что мы сможем дать? – задумался Ваня.

– А тебя, Ваня… – пошутил Петрович, но сразу понял неловкость шутки и продолжил: – Отдадим последнее, например булку хлеба, остаток водки, граммов двести… Думаю, должно хватить.

– Может, крови еще капнем? – спросил парень.

– Ты это брось! – твердо ответил Борис Петрович. – Если получится, должно подействовать и так. Если же ошиблись, то и кровь не поможет. Значит, лишь немного прогулялись.

– Ничего себе прогулочка! – ворчала Анна Иосифовна. – А планы наши куда?

– К чёрту! – взбеленился мужчина. – Это твоя идея была сюда идти, вот и пришли. Что дальше? Обратно?

– Ладно… – успокоилась женщина. – Сделали, что могли. Расскажи лучше, что это за джипиэс волшебный и почему ты ничего с ним не боишься?

– А это, тетя Аня, – обрадовался перемене разговора Ваня, – такая штука, которая фиксирует твое местоположение в любой точке земного шара. Информационно опирается на спутники. Когда идешь, он рисует маршрут, и ты можешь по нему вернуться обратно.

– Правильно! Браконьеры, сверяясь с ним, ночью сети ставят-снимают очень даже точно, – добавил Петрович.

– Дайте глянуть.

Похожий на спутниковый телефон приборчик перекочевал из рук в руки.

Борис Петрович присел рядом и показал проделанный маршрут с привязкой по карте вплоть до последней остановки.

– Так мы в безопасности? – спросила Анна Иосифовна.

– Конечно! Нечего бояться!

– В таких мероприятиях всегда есть доля риска. Так что или будь готов к неприятностям, или не начинай, – задумчиво проговорил Ваня. – Я за обряд! Не зря же шли, а если ничего не выйдет, потопаем домой. Обратно-то все время под горку. Пофотографируем…

– Молодец! – похвалив мальчишку, забрал джипиэс Борис Петрович. – Я думал, ты боязливее будешь! Если ничего не выйдет, так и вопросов нет!

Замолчали.

«Только чую – выйдет, и сами не угадаем и не поймем, как получилось», – подумал Петрович.

– Начинаем, – подытожил он вслух.

Серебристый огрызок месяца уже выполз на стремительно темнеющее небо и помаргивал, пульсируя в едином ритме со звездной россыпью.

В лагере противника началось непонятное движение. Замелькали лучики фонарей, и троица двинулась к камню.

«Что задумали-то? – забеспокоился Юрка. – Неужели будут делать что? Какой смысл? А что после?»

Сплошные вопросы.

Тем временем окончательно спустилась мгла, и солнце подсвечивало лишь дальний горизонт на западе. Прикрывая часть неба, торчала господствующая вершина. Тишина полная. Комаров – ноль.

«Холодно будет», – ежился Юрка. Дневное тепло еще держалось, но к утру можно замерзнуть.

Фонарики суетились возле камня, высвечивая его матовым светом. Люди провозились минут двадцать, и лучики замелькали в обратную сторону.

«Чего они там наколдовали? – не давала покоя Юрке назойливая мысль. – Что будет?»

Тревога не отступала. Вдруг сейчас как загрохочет, затрясется, засверкает – и капут! Найдет Ознорский завтра-послезавтра три обугленных трупа и останки верного и преданного подчиненного.

Нерадостно стало от таких мыслей, и решил он выждать часок, а потом прогуляться к вражеской палатке.

Воспоминание об удавшейся выходке настроило Юрку на радужный лад.