Сорочья усадьба - Рейчел Кинг

Он очень хочет завести разговор на темы естественной истории, но собравшиеся молчат, будто воды в рот набрали, пока кто-то не решается сменить предмет разговора. Очевидно, на кроликов тут жаловаться можно, но только не на вероятную причину этой проблемы. Но ведь это смешно. Никто не смотрит ему в глаза, все избегают его взгляда. За исключением Доры. Она улыбается ему и слегка кивает, словно говоря: «Я с вами согласна». Это производит на него мгновенное действие. Дыхание успокаивается, краска с лица уходит. Поразительно, что эта женщина, да и вообще любая женщина, способна одним взглядом успокоить его. Надо как следует присмотреться к ней, он уже не сомневается в том, что эта девушка не простая, в ней есть что-то особенное. Он улыбается ей в ответ, и еще минуту они не отрываясь смотрят друг на друга.

Дора испуганно просыпается: кровать ее, дрожа, едет по полу. Она еще не вполне проснулась, ей кажется, что они с отцом плывут на корабле, на котором в прошлом году возвращались из Англии, но через несколько секунд она понимает, что это не так. Земля, которая накануне вечером волновалась и вздыхала, к ночи совсем разгневалась и швыряет деревянный дом из стороны в сторону. Дом скрипит и стонет: таз для умывания падает и разлетается вдребезги. Она сворачивается клубочком, сжимает коленки и ждет, пока все не утихает.

Тишина, которая наступает после, кажется, длится вечность. Она вдруг чувствует, как ей сейчас не хватает матери, которой она никогда не видела, но к ней прибегает отец, он врывается в комнату с криком: «Дора, Дора, ты не ранена, с тобой все в порядке?»

Он садится на край ее кровати, и она скрепя сердце позволяет ему обнять себя; спустив ноги на ледяной пол, она чувствует, как здесь холодно, как комната выстыла за ночь, а все ее простыни от землетрясения сползли на пол. Отец обнимает ее, как обнимал, когда она была еще совсем маленькой девочкой, пока Дора совсем не перестает дрожать; и все время за открытой дверью маячит чья-то тень. Это ее мачеха.

Ужасно, что у нее есть от отца тайны, но прошлым вечером, когда закончился бал и последние гости откланялись, он сразу ушел, они с Генри остались одни, и Генри пообещал на следующее утро с ним поговорить.

Все произошло накануне вечером. На балу она наблюдала за Генри через всю комнату: все местные дамы, казалось, из кожи лезли вон, демонстрируя перед ним свои прелести, используя любую возможность пройти мимо него. С несколькими он говорил и даже успел их очаровать, и, отходя от него, они, прикрываясь веерами, перешептывались. Но когда начались танцы, он твердо встал у стены и стал всех разглядывать с таким видом, будто сам еще не решил, что делать: любоваться происходящим или со скукой отвернуться.

Вдруг он заметил ее, глаза их встретились, и она не отвела взгляда. Вот уже две недели он гостит в доме отца, и она достаточно хорошо изучила его и знает, что он не выносит жеманства. Поначалу она избегала его, это правда, но теперь понимает, что была глупа, этакая глупенькая гордячка, а все из-за того вечера, когда он много выпил. И зачем она слушала советы своей подруги, Кейт Джонсон? И только случайная встреча в отцовской библиотеке заставила ее переменить о нем свое мнение. Ни один из мужчин, которых она встречала у соседей или в городе, не произвел на нее такого впечатления. Все они только талдычат о родине, но кто из них был хоть раз в Англии? Хорошо, если половина наберется. Они вполне довольны жизнью здесь, у всех есть дом в городе и дом в деревне; лица у них темные от загара, смех похож на лошадиное ржание, они заняты только тем, что сколачивают капиталы, ходят по гостям и на скачки.

А мистер Саммерс совсем другой человек. Прежде всего, он говорит только тогда, когда ему есть что сказать, в его словах есть смысл. В тот день в библиотеке, когда он распаковывал свою удивительную коллекцию, он не вертелся перед ней, не старался завести учтивый разговор о погоде, как делают ее поклонники, он вообще не обращал на нее внимания. Казалось, он поглощен своим занятием, бережно вынимал каждый предмет и смотрел на него так, словно переносился в прошлое, когда приобрел его. А какая у него поразительная коллекция! Ей самой страстно захотелось хоть немного узнать о том, что он видел и с каким трудом добыл свои сокровища. А гадюка, открыто лежащая на голом полу — на ее полу, в доме, где она выросла, — произвела на нее такое впечатление, что ей захотелось опуститься перед ней на колени, взять ее в руки и обернуть вокруг себя, словно это не ядовитая змея, а шелковая шаль.

С того самого дня они стали чаще встречаться и проводить время вместе. Отец сначала это не очень одобрял, но потом смягчился и уже позволял ей гулять с мистером Саммерсом, и она показала ему заросшее кустарником местечко на берегу реки, где можно было, стоя на корточках возле поваленных стволов, ковырять маленькой лопаткой плодородную землю и искать насекомых. Отец считал, что ей повезло, теперь у нее есть кавалер, ведь в Англии юные дамы не ходят без сопровождающего.

Мистер Саммерс пару раз присоединялся к семейству, когда они с соседями выезжали на пикник, и те безжалостно выпытывали из него подробности его жизни в Англии, путешествий. Он вежливо отвечал, лишь вздувалась вена на шее и выступали скулы, когда он сжимал зубы. Ей казалось, что сейчас он огрызнется и ответит какой-нибудь грубостью, но он встречался с ней взглядом и сразу успокаивался.

Интересно, думала Дора, уж не смотрит ли он на собравшихся на балу гостей, как на стадо диких животных, скажем, стаю гиен, пришедших на водопой, а заодно покопаться в грязи в поисках лакомого кусочка. Она попыталась увидеть происходящее его глазами: вот миссис Йейтс, как всегда вырядившаяся не по годам, словно юная девица; в прическе ее торчат желтые перья, она то и дело прихорашивается, как какаду. В углу сидит старый мистер Доддс; с выдающимся лбом, он похож на огромного носорога, то и дело сует в рот бутерброды с ветчиной и ни на кого не смотрит. Сестры Уиттер, собравшись в тесный кружок, о чем-то возбужденно шепчутся, стреляя по сторонам глазками; они похожи на газелей с тонкими длинными конечностями, почуявших присутствие льва.

К ней подошел мистер Саммерс, и она спрятала улыбку.

— Вижу, вам весело здесь? — спросил он.

Она кивнула.

— Все идет как обычно, ничего нового. Эти балы похожи один на другой как две капли воды: те же люди, те же наряды, та же музыка. И разговоры одни и те же.

— Вы отсюда все время смотрели на меня. Думаете, я не заметил? Наверно, считаете меня красавцем, да?

— Вовсе нет, сэр, — ответила она.

— Мисс Коллинз, вы вонзили кинжал в мое сердце.

Для наглядности он положил ладонь на воображаемую рану, откуда якобы хлестала кровь.

— Зато остальные дамы считают, что вы неотразимы. Почему вы ни с кем не танцуете? Пожалейте бедняжек.

— Не люблю танцевать. Вы ведь меня знаете, я человек слишком серьезный для столь легкомысленных занятий.

Она собиралась что-то сказать в ответ, но вдруг заметила, что стоящая рядом на каминной полке ваза с цветами мелко дрожит. На мгновение пол ушел у нее из-под ног, и, чтобы не упасть, Дора схватилась за руку мистера Саммерса.