Две дамы и апельсиновый джем - Анна Дашевская

Ответ на первый вопрос был получен очень быстро: сержант Чжао заглянул в кухню и кивнул. Смайт быстро поднялся с колен, стянул с рук перчатки и подошёл к коллеге.

– Господин Ли Чунг готов поговорить.

– Очень хорошо. Скажи, Чжао, ты их вообще различаешь, этих двоих?

– Конечно! – Канг чуть улыбнулся. – Для меня они такие же разные, как вы и господин полковник.

– Понятно. То есть, ты уверен, что это, – детектив кивнул на тело, – Ли Бэй, приёмный отец Марка Пламптона?

– Да, сэр.

– А там, в зале, допроса ожидает тот самый брат, от которого тянуло злорадством и предвкушением?

– Да, сэр.

– Ну, что нам теперь со всей этой кашей делать?

Не ожидая ответа, детектив-инспектор Смайт пошёл в сторону ресторанного зала, опрашивать свидетеля. Он ещё успел услышать, как Чжао тихо ответил:

– Кашу – расхлёбывать, сэр!

Но тут в двери ресторана вошли деловитой походкой эксперты, внесли носилки, зажёгся свет… Детектив сел напротив ожидающего Ли Чунга, раскрыл блокнот и задал первый вопрос:

– Итак, господин Ли, пожалуйста, расскажите об обстоятельствах обнаружения вами тела вашего брата.

* * *

Когда совещание закончилось, Паттерсон раскрыл лежащую перед ним папку и принялся вчитываться в отчёт Смайта по проверке мест работы Джейн Пламптон. Ипподром, школа, издательство – везде спокойно и чисто. Никаких сомнительных сделок, происшествий, служащих, ничего подозрительного. Бухгалтерские проводки чисты, как свежевыпавший снег. Ничего такого, что могло бы заставить временного секретаря начать раскопки. Наконец он добрался до отчёта по проверке фабрики «Бумажный журавль». Эта производство его заинтересовало особо, он отлично помнил, что ни с того ни с сего на производство упаковки стали заказывать орихалк в пластинах. Вчитался. Поднял бровь и перечитал ещё раз. Потёр затылок, выругался. Потом нашёл визитку, на которой были написаны только имя и номер коммуникатора, положил перед собой и набрал номер.

На экране почти ничего не было видно: полутьма, белые стены, какая-то поблёскивающая аппаратура… Наконец появилось лицо Марка Пламптона, и Паттерсон негромко спросил:

– Вы в госпитале? – Марк кивнул. – Сможете минуту поговорить?

– Погодите, я выйду в коридор… Ага, вот теперь могу.

– Как Джейн?

– Пока без изменений. Маги-медики говорят, что есть положительная динамика, но что-то я им не слишком верю.

– Марк… – полковник помедлил, потом всё-таки сказал. – Вы сами знаете, что в некоторых случаях при магическом воздействии на организм снять это воздействие может только тот, кто его произвёл. Ну, или смерть того мага…

– Знаю. Вы нашли его?

– Пока нет, ищем. Проверяем не только два самых перспективных варианта, роем во всех направлениях. Но… у меня ещё новость, и тоже нерадостная. Вы ночевали в клинике?

– Да, рядом с Джейн.

– Простите, но я вынужден сообщить вам печальное известие. Дело в том, что утром в ресторане «Сосна и журавль» было обнаружено тело одного из братьев Ли.

– Вот оно что… – глаза Пламптона потемнели, он судорожно вздохнул и зажмурился.

Чтобы взять себя в руки, мужчине понадобилось несколько мгновений. Когда он открыл глаза, взгляд их был холоден, а голос прозвучал совершенно обычно:

– Отец или дядя?

– Пока не знаю, простите. Детектив-инспектор Смайт сейчас работает там, как и вся команда.

– Значит, мне нужно ехать в Сохо.

– Марк, прошу вас, прежде, чем вы туда отправитесь – мне бы с вами поговорить. Мы обнаружили некоторые важные детали по одному из направлений расследования…

– Касательно Джейн?

– Да.

– Хорошо. Откроете мне портал?

Когда в воздухе начал разгораться сиреневый овал портального окна, Марк Пламптон не стал дожидаться полного его открытия, просто шагнул вперёд. Паттерсон дезактивировал амулет, кивнул Марку на кресло и без лишних слов протянул ему отчёт по упаковочной фабрике.

Дважды прочитав материалы, Пламптон отложил их в сторону и уставился на хозяина кабинета:

– Сразу скажу, что жена ничего мне об этом не говорила. Но это не означает, что она этих странностей не заметила, просто с середины апреля по начало июня я был в отъезде. Когда вернулся, Джейн уже на «Бумажном журавле» не работала. Однако у меня есть некоторые соображения насчёт орихалка.

– Слушаю вас.

– Дорожка вырисовывается вполне логичная. Тубусы для свитков с заклинаниями делаются трёх видов: стандартные, именно их производила интересующая нас фабрика, повышенной и высшей защиты. Ну, высшая категория – это военные разработки, о них, слава Великой матери, речь сейчас не идёт. А вот для тубусов повышённой защиты как раз орихалк и используется, и создаёт их Гильдия артефакторов. Впрочем, полагаю, всё это вам известно?

– Да.

– Ну, а дальше пойдёт информация исключительно секретная. Господин Реверт Шитерсель, глава гильдии артефакторов Бритвальда… – тут Марк вздохнул, потёр затылок и продолжил уже менее казёнными словами. – Короче говоря, воруют у них. Копируют последние разработки. По нашим сведениям, чёрный рынок просто захлестнула волна амулетов и заклинаний для их создания. Мои коллеги вплотную занялись этим примерно с полгода назад, и «Бумажный журавль» у них в разработке. Запросите в магбезопасности сведения, думаю, если поджечь эту упаковочную картонку с двух концов, ребятки наперегонки побегут выкладывать всё, что знают.

– Спасибо. Так я и сделаю.

Поднявшись из-за стола, Паттерсон проводил посетителя до двери. Снова сел на место, вызвал секретаря и начал диктовать запрос в Службу магбезопасности.

* * *

Леди Камилла встала очень рано.

Что там говорить, просто неприлично рано для светской дамы: за окном было ещё совершенно темно, и стрелки часов в её спальне показывали четверть восьмого. Но спать больше не получалось; вчерашний разговор с ветеринаром вывел её из себя куда больше, чем вдовствующая графиня показала.

Она дёрнула за шнур, вызывая горничную, и сердито подпихнула себе под спину подушки.

– Нет, ну надо же такое сказать! Мы перекармливаем Бони, поэтому он потерял интерес к жизни! Тьфу! Как же я могу не поделиться с ним кусочком ветчины или паштетом? Или свежеиспечённой булочкой? Неужели я буду есть, а бедный мальчик смотреть тоскливыми глазами?

Вошедшая горничная прервала этот возмущённый монолог. Девушка раздвинула шторы и накинула на плечи леди Камиллы тёплую шаль, затем подала поднос с чаем и на цыпочках удалилась. Сладкий чай и печенье слегка примирили даму с действительностью, и даже мокрый снег за окном уже не так раздражал.