Екатерина Медичи. Дела амурные - Наталья Павлищева

Король Франциск, получивший столь чувствительный щелчок по носу, немедленно добился развода Жанны и Клевского. Племянница короля снова оказалась свободной и весьма ценной невестой…

При дворе шла настоящая война фавориток, Анна д’Этамп и Диана де Пуатье сцепились не на шутку. Король все больше болел, уже даже охота не доставляла ему того удовольствия, которое он всегда получал. Франциск чувствовал себя пожилым и слабым, а его фаворитка думала только о себе.

При дворе очень трудно не примкнуть к одной из сторон, и все же Екатерине это удавалось. Она долго держалась и с той, и с другой приветливо и даже ласково. И все же любить Диану, отобравшую у нее супруга, женщина, конечно, не могла, но должна была вести себя столь осторожно, чтобы не настроить против себя Генриха окончательно. Одновременно Екатерина решила прибегнуть к влиянию фаворитки короля.

В голове юной флорентийки родился исключительно хитрый план. Главное, чего добивается Диана, – сделать Генриха будущим королем. Он уже дофин, следовательно, осталось только подождать… Но сам Франциск слегка недолюбливал именно среднего сына, из всех детей он действительно меньше всего любил именно Генриха, зато обожал младшего Карла. Конечно, юноша еще совсем молод, но почему бы ему не стать наследником короля Франциска?

В этом был очень хитрый расчет: если Генрих перестанет быть дофином, Диана, скорее всего, потеряет к нему жгучий интерес, а любовью там и не пахнет. Наличие незаконнорожденной дочери Диана Генриху простила, а вот отсутствие надежд на трон никогда. И Екатерина поняла, что именно должна делать.

Невзначай брошенная Анне д’Этамп фраза о том, что в качестве дофина куда больше подошел бы не Генрих, а его младший брат Карл, сделала свое дело. Фаворитка поразилась наивности и даже глупости дофинессы: своими руками отдавать собственное положение при дворе! Но идея была великолепной, с ней не сравнится никакое унижение Дианы де Пуатье из-за рождения у ее любовника незаконнорожденной дочери!

И фаворитка короля принялась воплощать идею дофинессы в жизнь. Она весьма подружилась с младшим сыном короля Карлом. Этот юноша куда больше походил на своего отца, чем средний сын, уже в юные годы он был галантен, приветлив и умен. Фаворитка день за днем убеждала Франциска в том, что трон не следует оставлять не слишком разумному Генриху, у которого на уме лишь дурацкие развлечения с шутами. Осторожно, исподволь Анна внушала, что бездетный Генрих, женатый на флорентийке, – не самый лучший король для Франции. Но когда зашел разговор о том, чтобы развести дофина с его бесплодной супругой, фаворитка неожиданно встала на защиту бедняжки Екатерины:

– Ах, Ваше Величество, дело не в ней, а в самом Генрихе! Он способен изнасиловать крестьянку, но не способен нормально жить с супругой! Это все воспитание Дианы де Пуатье, но сделанного не вернешь, каков есть, таков есть. Мне кажется, Генриху было лучше оставаться просто герцогом Орлеанским, это его место.

– Но Франции нужен дофин! – почти натянуто рассмеялся король.

– Безусловно! Но вы, Ваше Величество, забыли, что у вас есть еще один сын, вполне достойный, чтобы продолжить дело своего отца! И он больше похож на вас, чем Генрих, похож во всем, не только внешне. Нужно просто подумать, на ком его женить, чтобы было выгодно всем!

Фаворитка оказалась куда хитрее, чем о ней думали, она даже подобрала пару Карлу – племянницу императора Карла, за которой тот обещал отдать Миланское герцогство. То, что не смогла принести короне Екатерина, можно было получить, выгодно женив младшего из сыновей. Тем более императору невольно пришлось погостить во Франции, проезжая через страну, чтобы поскорее попасть из одной части своих владений в другую.

Франциск с почетом и весьма радушно принимал ненавистного ему императора, в плену у которого провел столько времени сначала сам, а потом его сыновья. Генрих тоже, сколько ни скрипел зубами, вынужден был оказывать императору всяческие знаки внимания. Казалось, договоренность достигнута, и юный Карл герцог Орлеанский вот-вот станет супругом племянницы своего тезки-императора, получив в приданое Миланское герцогство.

Диана была в ужасе, это попросту означало отставку Генриха, став герцогом Миланским, любимец отца Карл немедленно станет дофином, и двор с удовольствием согласится с таким решением короля! Столько лет стараний будут сведены на нет! Снова быть любовницей просто герцога вместо надежды стать фавориткой короля!

Удивительно, но все испортил сам Карл, юноша тоже отличался легкомысленным поведением, в какой-то из дней он вскочил на круп лошади императора и закричал, что теперь император – его пленник. Все было обращено в шутку, но оставило неприятный осадок в душе у монарха. И без того обеспокоенный Карл перестал доверять «этим французам» совсем. Он постарался поскорее проследовать в свои земли и, как только оказался вне зоны досягаемости короля Франциска, дал понять, что ничего пока не решено и вряд ли будет решено в пользу младшего сына короля.

Все вернулось на круги своя, пока король Франциск отложил решение о смене дофина, но участь Екатерины это не изменило. Напротив, к раздражению по ее собственному поводу добавилось раздражение из-за очередной невозможности получить герцогство Миланское, словно Екатерина была тому виной!

Ей двадцать третий год, она девять лет замужем, а детей все нет. И это притом, что у супруга есть дочь! Но Генрих шарахается от жены, словно она больна дурной болезнью. Что делать?!

Альфонсина Строцци придумала совершенно неожиданный ход:

– Мадам, мы должны посмотреть, чем же таким привлекает вашего супруга мадам де Брезе.

– Как это ты себе представляешь? Прятаться в шкафу или пригласить ее в нашу спальню для проведения урока по обольщению?

У обергофмейстерины был очень хитрый взгляд, и говорила она шепотом, словно знала какую-то тайну. Почти на ухо Альфонсина поведала, что… проделала дыру в полу точно над спальней Дианы де Пуатье, и, когда дофин будет у нее, можно подсмотреть, чем же они там занимаются!

– Что?! Вы с ума сошли?! Неужели я буду подглядывать за любовницей и своим мужем?!

Мадам Строцци обиженно поджала губы, она так старалась для своей хозяйки! Немного поостыв, Екатерина вдруг решилась, любопытство, а вернее, отчаянье взяло верх. И вот две женщины распластались на полу, по очереди приникая к отверстию любопытным глазом, чтобы увидеть, как занимаются любовью Генрих и Диана.

– Я увидела то, чего не должна была видеть, – горестно прошептала Екатерина.

– Да не так уж она и хороша! – возмутилась Альфонсина. – Конечно, опытная, но этому можно научиться. Вы запомнили, как она виляла бедрами? Вот так и вот так! А еще грудь вперед и соском по его руке. Только соски у нее выпуклые! И почему? Словно вытаскивает их как-то… Нужно осторожно разузнать у ее камеристки, как она их так выпячивает. Да вы меня не слушаете?!

Екатерина действительно не слушала болтовню Альфонсины. Разве в выпуклости сосков дело? И бедрами вращать тоже можно научиться… и прижиматься так, как это делала Диана… Екатерина для себя увидела другое: что бы кто ни говорил, Диана НЕ ЛЮБИЛА Генриха! Она красиво занималась с дофином любовью, была очень опытной и проделывала многие штучки так, как этого не сделать и молоденькой красотке, Диана безумно хороша и умна, но она играла любовь! Этого не мог увидеть никто другой, кроме самой Екатерины, женщина разглядела настоящее положение дел скорее сердцем, чем глазами. Ее безумно любящее сердце подсказало отсутствие чувства у той, которую держал в объятьях ее муж.