Петр Первый - Николай Павленко

В трехлетие, последовавшее за овладением Дерптом и Нарвой, произошло множество событий. Продолжалась война, следовательно, на театре военных действий происходили сражения и стычки, отступления и наступления, поражения и победы. Как и всегда, в условиях войны напряженно работало дипломатическое ведомство: велись поиски путей окончания войны, предпринимались шаги для привлечения на свою сторону новых союзников и удержания старых, бдительно следили за действиями неприятельской дипломатии и старались свести на нет ее усилия.

Народ нес тяжелое бремя. Напряжение его было близко к пределу. Основная тяжесть налогов и поборов легла на плечи крестьянства и городских низов. Для десятков и сотен тысяч людей жизнь становилась невыносимой. Тысячи молодых рук вместо сохи и серпа держали ружья. Ежегодно на строительстве крепостей и гаваней было занято около 17 тысяч принудительно мобилизованных крестьян и горожан. В будничную жизнь трудового населения то и дело вторгались воинские команды, приезжавшие выколачивать недоимки и взыскивать очередной изобретенный прибыльщиками налог. Издавалось множество указов о мобилизации крестьян на всякого рода работы, об очередных и внеочередных призывах рекрутов. Где-то крестьяне отказались повиноваться помещику, и туда срочно снарядили карателей, где-то мздоимец воевода довел своими притеснениями население округи до отчаяния, и оно либо убегало в леса, либо всей деревней со всеми пожитками двигалось в далекую Сибирь или на Дон – вдогонку за ним тоже направляли отряд солдат.

Три события трехлетия выделяются своей значимостью – к ним было приковано внимание Петра, они составляли вехи и в его жизни, и в истории страны. На театре войны это знаменитый гродненский маневр русской армии, осуществленный по предписанию Петра, а также выработка Жолквиевского стратегического плана. Во внутренней жизни страны таким событием было Астраханское восстание.

1704 год принес немало огорчений союзнику Петра – Августу II: саксонские войска с такой же методичностью терпели неудачи, как русские одерживали победы. Нисколько не помогали призывы царя к Августу «сочинить» неприятелю «забаву», то есть нанести поражение. Все попытки саксонского курфюрста добиться успеха неизменно заканчивались крахом: под Клишевом, при Пултуске, под Торунем.

Август II был прозван современниками «Сильным», но его сила никакого отношения к государственным и военным делам не имела. Он был сильным физически, гнул тарелки, ударом ножа отсекал голову буйволу, произвел за свою жизнь великое множество детей от целого гарема наложниц. От участия в сражениях он уклонялся, поручая командование войсками своим бездарным генералам.

Поражения саксонских войск ослабили позиции Августа в Польше. 8 июля 1704 года Карл XII созвал в Варшаве сейм, на котором, как он сам выразился, «состряпал» полякам нового короля. Им оказался мало кому известный Станислав Лещинский, молодой человек, как принято говорить, приятной наружности, образованный, воспитанный, но безвольный. Словом, лучшего кандидата, который бы безропотно выполнял роль марионетки, и не сыскать.

Лишение Августа II короны принадлежит к числу тех бесспорных промахов Карла XII, которыми так богата политическая деятельность шведского короля. Действовал он опрометчиво, прямолинейно, не утруждал себя размышлениями о возможных следствиях предпринятого шага.

В противовес Варшавскому сейму Август созвал в Сандомире сейм из своих сторонников. Сандомирский сейм подтвердил права Августа на польский престол и объявил постановления Варшавского сейма недействительными.

Решения Сандомирского сейма имели больше символическое, чем реальное, значение, ибо их единственным гарантом могли быть вооруженные силы, но Август ими не располагал. Саксонская армия после понесенных поражений была деморализована, и для восстановления ее численности и боевого духа требовалось время. Что касается польской армии, готовой сражаться на стороне Августа, то никто не питал иллюзий относительно ее боеспособности. Войска Августа Сильного были намного слабее войск Станислава Лещинского, который, опираясь на шведскую армию, контролировал большую часть территории Речи Посполитой.

В этих условиях Петр справедливо полагал, что Август II, с которым столь бесцеремонно поступил шведский король, будет привязан к союзу с Россией больше, нежели раньше, ибо только при ее помощи он сможет изгнать Станислава Лещинского и вновь водрузить корону на свою голову. Поэтому царь охотно заключил в только что захваченной Нарве наступательный и оборонительный союз с Августом II, выступавшим на этот раз в качестве польского короля. Речи Посполитой была обещана ежегодная субсидия в 200 тысяч рублей и вспомогательное войско.

В Польшу русские вошли в качестве союзных войск. Генералу Аниките Ивановичу Репнину, командовавшему 12 полками пехоты и конницы, Петр велел остерегаться «двух дел: 1. чтобы не зело далеко зайти; 2. если вздумает король польский дать генеральный бой со всем шведским войском, на то не поступай, и скажи, что тебе именно дать не велено. В частных битвах содействуй во всем королю, избегая однакож излишней тягости». Вслед за Репниным в Польшу двинулся с пятью полками фельдмаршал Шереметев. Обе русские армии глубокой осенью 1704 года заняли зимние квартиры: Шереметев – в Витебске, Репнин – в Полоцке.

Январь 1705 года Петр провел в Москве, а в феврале отправился в Воронеж, где задержался на два месяца.

Там он спустил на воду 80-пушечный корабль, распорядился о сооружении свыше двух десятков военных судов, хлопотал на верфи в качестве корабельного мастера и возвратился в Москву. В начале мая он собрался в Полоцк к своим войскам, но в день выезда заболел. Почувствовав облегчение на следующий день, он отправился в путь, однако оказалось, что «чрездневная лихорадка» протекала в острой форме, и пришлось задержаться в Москве почти на целый месяц.

Петр не отличался богатырским здоровьем. Болел он почти ежегодно, причем болезни приковывали его к постели на продолжительное время. Иногда он пользовался услугами врачей, но, находясь в пути, лечил себя сам и возил с собой аптечку, размещавшуюся в сундучке с многочисленными отсеками. Тут были порошки и микстуры, пузырьки, пробирки и ступки с пестиками.

Оправившись от хвори, Петр прибыл в Полоцк, где его уже ожидали министры, генералитет и два фельдмаршала: Борис Петрович Шереметев и нанятый на русскую службу барон Огильви. Отсутствовал лишь Меншиков, от которого вскоре пришло радостное известие – он успешно отразил нападение неприятеля на Петербург. По этому случаю в ставке Петра «веселились» и тут же за столом обсуждали план кампании. На военном совете было решено отправить в Курляндию 11 полков во главе с Шереметевым. Вскоре от Шереметева была получена весть, если и не вызвавшая уныния, то и не дававшая повода для ликования: русские войска постигла неудача при встрече со шведами при Мурмызе. Шведскими войсками командовал генерал Левенгаупт.

Петр отправил фельдмаршалу утешительное письмо с знаменитой фразой, позже получившей хрестоматийную популярность: «Не извольте о бывшем нещастии печальны быть (понеже всегдашняя удача много людей ввела в пагубу), но забывать и паче людей обадривать».