Бог подстав и я - Зинаида Гаврик

– Я и так больная… – Голова гудела, подташнивало и страшно хотелось пить.

– Вряд ли похмелье – достаточно весомый повод, чтобы не идти на работу, – хмыкнул Арсений. – Или тебе совсем худо?

– Какое похмелье? Я простыла!

– Жара нет, нос не шмыгает, кашель отсутствует. А присутствует это, – перед моими глазами возникла пустая бутылка из-под коньяка. – Учитывая количество, похмелье не должно быть особенно сильным. Я купил минералки. Могу сварить крепкий кофе или дать таблетки. Впрочем, решать тебе. Лара сказала, что, если тебя уволят из ресторана, она будет только рада. У нас на фирме как раз появилось место стажёра. Кстати, она сердится из-за коньяка и готова простить тебя только в том случае, если это был внезапный приступ лунатизма.

Я села в кровати. Простуды действительно не было. Что странно, ведь я ещё вчера твёрдо решила, что сегодня проснусь с заложенным носом и вспухшим горлом. Мне казалось, что иначе и быть не может. Похмелье присутствовало, но умеренное. Глянув на часы, я увидела, что до начала смены осталось полтора часа.

– Ну что, будем приводить тебя в себя? – уточнил Арсений.

– Будем, – проворчала я. – Дожили, блин. И помереть спокойно не дадут. Растолкают и на работу отправят…

Пока я отскребала себя от кровати и приводила в порядок, Арсений хозяйничал на кухне. Его стараниями я действительно ожила довольно быстро. Уже когда он вёз меня на работу, уточнила:

– А почему меня разбудил именно ты?

– Лара пыталась тебя растолкать утром, когда увидела, что ты спишь поперёк кровати, а на ковре валяется бутылка. У неё ничего не вышло. Она надела на тебя пижаму, а потом уложила, как положено. Ты даже не проснулась.

На этом моменте я покраснела, поняв, что мама увидела, как я лежу поперёк кровати нагишом. Помнится, когда я возвращалась от Аза, халат несла в руке. М-да. И что она подумала, интересно?

– Эй, а ты в это время, надеюсь…

– Я был в другой комнате, – невозмутимо сказал Арсений.

– Угу. А дальше что было?

– Мы уехали на работу. Но потом Лара забеспокоилась. Она пыталась тебе дозвониться, а ты не брала трубку. Если глянешь на телефон, увидишь там два десятка пропущенных вызовов. Лара решила, что раз ты не слышишь звонка, то и будильник тебя вряд ли разбудит. Как назло отпроситься ей было никак нельзя, у нас как раз на сегодня назначены важные переговоры с иностранными коллегами. Без неё не обойтись. Когда она кратко описала директору ситуацию, он сказал, что переговоры важнее, чем работа гардеробщицы. И что, если они пройдут успешно, он готов нанять тебя к нам в фирму на должность стажёра. Тем более, что ты во время корпоратива произвела на него хорошее впечатление.

– Ого! – вставила я, вспомнив, как танцевала с этим мужчиной. Мы ведь и не общались почти. Так, он спросил, учусь я или работаю. И ещё что-то такое, кажется. Я вообще не думала о том, чтобы понравиться.

– Да. Ну я и предложил съездить к вам, разбудить тебя и отвезти на работу.

– И она согласилась?

– Да. Особенно после того, как я признался ей, что уже отвозил тебя.

– Ты рассказал ей про отчима?!

– Да. То есть, нет. Я рассказал урезанную версию. К примеру, она знает, что отчима выпускали из тюрьмы, но не знает, что он приходил к тебе на работу. Для неё история выглядит так: Валерия выпустили, Павел позвонил тебе, чтобы предупредить вас обеих. Но ты решила, что не стоит волновать мать, и поэтому подключила к решению вопроса меня. А я до смерти перепугал начальство Павла, грозя обнародовать историю о том, что из-за их халатности на свободе разгуливает потенциальный насильник.

– Мама переживала?!

– Немного. На самом деле, она стала даже меньше беспокоиться. Оказывается, она каждый день боялась того, что Валерий вернётся. Ей казалось, что улики против него недостаточно серьёзные. После моего рассказа она стала чувствовать себя лучше. Особенно, когда мы вместе позвонили Павлу, и он радостно заверил, что начальство взяло дело на личный контроль и готово в лепёшку разбиться, лишь бы информация не просочилась в прессу.

– Ты нарочно набрал Павла? – догадалась я. – Чтобы она не боялась отдать тебе ключи от квартиры? Ведь после ситуации с отчимом она могла подумать, что я страшно испугаюсь, увидев тебя в спальне. И своим рассказом ты дал ей понять, что мы уже были в квартире вместе, ты готовил мне завтрак и отвозил на работу, а потом Павел косвенно всё это подтвердил. Отличный ход.

– Спасибо, – скромно кивнул он. – А ещё когда тебя будил, я был с ней на громкой связи. Так что она слышала наш утренний диалог. Вплоть до слов, что помереть спокойно не дадут.

– Отлично, – проворчала я, подумав, что даже не обратила внимания на телефон в его руке. Хотя он перед уходом, кажется, взял что-то с тумбочки. Надо же, а мама даже звука не издала! Наверное, хотела убедиться, что я действительно хорошо отношусь к Арсению, когда думаю, что её нет рядом. Ведь если бы я услышала её голос, то она не могла бы быть в этом уверенной на сто процентов. – Стоп. А почему ты такой разговорчивый сегодня? Обычно ведь слова из тебя не вытянешь, – Я посмотрела на него с подозрением и встретила широкую улыбку. До меня дошло не сразу. А потом вдруг мозг сопоставил факты, и я поняла. Ведь он вчера остался у нас с ночёвкой! В первый раз! Очевидно, всё прошло просто отлично! Я хохотнула и ехидно уточнила: – Можно называть тебя папой?

– Можно, – вполне серьёзно отозвался он. – Только лучше не сейчас, а где-то через месяцок-другой. Боюсь, Лара может почувствовать себя загнанной в ловушку. Ведь получится, что ей не оставили выбора. А я не хочу, чтобы она считала, что должна быть со мной только из-за того, что я нравлюсь её дочери.

Я посмотрела на Арсения с огромным уважением. Он меня приятно удивил. Внутри даже толкнулось что-то вроде зависти. Ведь попробуй ещё найди такого мужика. Хоть бы у них всё сложилось хорошо.

Катя на меня дулась. Она даже не пришла утром поболтать, как обычно. Зато пришёл Пётр и гордо принёс большой стаканчик с кофе, поставив передо мной с таким самодовольным видом, будто презентовал ключи от машины. Мол, смотри, детка, какой я заботливый.

– Спасибо, – сухо сказала я. – Не стоило. Мне нравится только определённый вид кофе. Остальные я терпеть не могу. Капучино, к примеру, просто ненавижу. И вообще не терплю напитки с пенкой.

У Петра вытянулось лицо. Так и думала, что он мне припёр что-то вроде этого. Решил выпендриться. Небось там какая-нибудь ванильная жижа со сливками и корицей. Или ещё что-то такое.

– А какой кофе ты любишь? – осторожно уточнил он.

– Неважно, – сердито ответила я. Сегодня мне совсем не хотелось деликатничать. – Зачем тебе эта информация? Ты ведь не собираешься пригласить меня на кофе?

Он смутился и пожал плечами.

– Да или нет? – напирала я. Не любит он разговаривать, видите ли! Не любишь – не подкатывай к болтунье! Найди себе молчунью и дело с концом. А то, блин, стоит, давит меня тишиной и недосказанностью. И отказать толком не даёт, и сам намёков не понимает.